Драгоценное убийство - Анюта Соколова
– Зато посмотрите, за какой короткий срок они продвинулись во всех областях. Исчезли порталы – по дорогам ездят экипажи, не стало магического преобразования – заводы выпускают изделия любой сложности. Дома не создают, а строят, магических вестников сменила почта, целительство достигло небывалых высот.
– Но в основе всего находится всё та же энергия. Магфакты являются сердцем – и экипажей, и заводов, и почты, и целительства. Разница лишь в том, что ими может пользоваться любой человек.
– Виарника, сколько людей мог исцелить маг? Проложить порталов? Построить домов? Да, Рэгор двигает горы, перемещается мгновенно, исцеляет прикосновением. Но мощь мага конечна. Перенос из одного конца Ирезии в другой потребует день отдыха, вылеченная болезнь аукнется парой суток слабости, а создание дома из камня на неделю оставит без сил. Магия – это сложная работа по преобразованию энергии, которая требует больших затрат. Магфакты – чистая энергия, которую люди научились использовать. Один маг способен за день зарядить десяток крупных магфактов – и десять экипажей ездят несколько лет, пока заряд не закончится. Целитель с магфактом может помочь двадцати, тридцати нуждающимся в месяц. Строительная бригада ставит дом полгода – заложенный в фундамент магфакт придаёт ему прочность на века. Люди сделали из своей слабости силу. За ними будущее.
«Люди», – презрительно кривился отец. «Ничтожные людишки», – брезгливо поджимала губы мама. «Не упоминай при мне эту заморскую чушь!» «Наука никогда не заменит магию!» «Они ещё приползут обратно, они пожалеют…»
Тысячелетиями Ирезия подчинялась Рэгору. Мы владели миром – потому что все рэгорцы изначально маги. Сэи – результат искусственного отбора. У людей маги рождались один на тысячу – но людей было больше, намного больше. Им надоело быть рабами, и Великая Война стала первой, которую Рэгор проиграл. Барьер, отделяющий бескрайнюю территорию Рэгора от остальных стран, разрушили, нас оттеснили за море, численность рэгорцев сократилась в десять раз. В Алый список полностью уничтоженных родов попало больше половины существующих в Рэгоре. Это произошло по простой причине: люди смогли объединиться, а мы – нет. Вария, Локша, Казар, Сагáл и Герéш сражались плечом к плечу. Враждующие кланы считали зазорным биться рядом.
– Если бы Рэгор не был так разобщён, люди никогда бы не победили.
Ироничная улыбка.
– Рэгор проиграл, Виарника, задолго до Войны. Он веками стоит на месте, держится за устаревшие традиции, магия не развивается, образованием детей занимаются родители. Девушек, простите за прямоту, вообще ничему не учат, кроме манер и домоводства. Кем бы вы сейчас были в Рэгоре, сиятельная сэя?
Я ёжусь. Перед глазами возникает противное надутое лицо господина Саритéйна Аржéдиса. «Старый? Страшный? Дурочка, он сильнейший сэй Рэгора! Представляешь, какой властью будут обладать ваши дети?» Мамин возмущённый вопль до сих пор стоит в ушах… Это стало последней каплей. Виарника Энжелис, наследница главы рода, обрезала косу и той же ночью сбежала в Варию – пока её не заперли в доме будущего мужа. Пришлось действовать быстро, без подготовки. Забрать с собой только то, что было на мне – платье и личное родовое кольцо. Кольцо я продала в первом же приграничном городе, это позволило мне спокойно добраться до Дигора и поступить в Академию.
– Сиятельной сэи Виарники больше не существует. Мой род вычеркнут из гербовника, земли клана отошли Тэну, мне оставили лишь клочок, принадлежащий семье, и тот я продала. Если вы и дальше собираетесь звать меня по имени, Дарен, то Ники или Ник.
– Это огромная честь для меня… Ник. Знаете, вам гораздо больше идёт этот мужской вариант. Вы похожи на мальчишку-сорванца, который притворяется паинькой, или на сбежавшего с лекций студента. Примерный мальчик с хулиганским блеском в глазах.
– То есть на женщину я совсем не похожа?
Хочу обидеться на него – и не получается. Доверительный, искренний тон, тёплый, проникновенный взгляд.
– Я этого не говорил.
Синее-синее чистое небо, ласковое солнце, белый сияющий город, предвестие весны, присутствие рядом красивого мужчины… И убийство, которое надо раскрыть.
– Дарен, следующий дом – восемнадцатый, правильно? Надеюсь, госпожа Варуш не на службе.
– Элиса Варуш не работает. Ей досталось приличное состояние от матери, которое она успешно проматывает. Живёт в своё удовольствие, выступает в самодеятельном театре и предпочитает роли роковых красавиц – на сцене и в жизни.
В голосе Дарена явное неодобрение.
– Вам не по душе неработающие женщины?
– Нет, Ник, дело не в этом. В Эрске полно достойных уважения дам, занимающихся исключительно мужем, домом и детьми. Впрочем, вы сейчас сами увидите госпожу Варуш и составите собственное мнение.
У двери восемнадцатого дома тоже колокольчик – позолоченный. Я дёргаю за шнурок, внутри раздаётся мелодия из романса: «Приди, о, приди!» Дарен ухмыляется.
– Это простенькое заклинание, Ник. Должен же я чем-то зарабатывать себе на жизнь.
На свой великолепный дом в рэгорском стиле он тоже скопил простенькими заклинаниями?
– А почему вы не поставили такой колокольчик на дом Кушенов?
– Поставил. Но после смерти Демиса Дайра его сняла. Она не жалует Рэгор, вы заметили? У неё локшские корни, а королевство лишь последние семьдесят лет отменило смертную казнь для любого рэгорца, схваченного на их территории.
Открывают нам с задержкой. Дверь распахивается во всю ширь, и навстречу нам выпархивает весьма примечательная особа. На первый взгляд она невероятно хороша – белокожая брюнетка с ярко-голубыми глазами и восхитительной фигурой. Потом я подмечаю отталкивающие мелочи – брезгливую складочку рта, чересчур затянутую талию, подчёркнуто поднятую грудь, накладные ресницы. При виде Дарена красавица кокетливо поправляет тугой локон у виска.
– Господин Варжес, какая приятная неожиданность!
– Добрый день, госпожа Варуш. – Голос Дарена становится сухим и жёстким. – Разрешите представить вам госпожу Энжелис, розыскника из Дигора. По моей просьбе убийством Мирны Кушен занимается Служба Розыска Пятого Округа.
Тщательно выщипанные ниточки бровей госпожи Варуш подлетают вверх – не видела бы, никогда бы не поверила, что такое возможно.
– Прошу вас, проходите! Ах, смерть Мирны – это такое несчастье!
«Несчастье» она произносит так, что слово воспринимается без приставки «не». Но больше коробит не интонация, а тщательно выверенный жест, которым она прижимает холёную ладонь к груди, чтобы привлечь внимание к соблазнительным округлостям. Напоминаю себе, что я пришла собирать информацию об убитой, а не осуждать поведение хозяйки дома. Документы у меня она не спрашивает, к присутствию мага относится как к само собой разумеющемуся. Поднимаясь по лестнице, Элиса норовит нечаянно коснуться Дарена бедром… Сразу повиснуть на шее не пробовала?
Гостиная на втором этаже смотрится театральным залом, занавес с успехом заменяют бархатные бордовые шторы. На их
