УПС. Демоны тоже плачут - Татьяна Геннадьевна Абалова
Глава 11
Мертвец отрицательно покачал головой. Нет, укусил не Лапуля. Я выдохнула с облегчением. Мало ли, вдруг в УПС появился похожий скорпион? Доказывай потом, что у моего на одну конечность меньше, чего, конечно же, ведьмак мог не заметить.
– А кто укусил? – не выдержал лорд Осифир.
– Э–э–а, – произнес ведьмак, дернув остатком своего языка. И показал странный жест – поднес кулак к своей шее и постучал.
– Вам не кажется, что он показывает шприц? – декан Лекарского факультета обернулся на ректора.
– А–а–а! – помотал неустойчивой головой Горф, что, на мой взгляд, нельзя было понять однозначно.
– Вот и разгадка, – выдохнул восхищенный лорд Осифир, расшифровав мотание головой мертвеца, как согласие с его догадкой. – Шприц, яд, нападение со спины. Ловкая имитация укуса скорпиона и обвинение другого. Осталось только понять, кто убийца, и какую тайну унес с собой комендант.
– Мы вернулись к тому, с чего начали, – буркнул куратор и крепко в знак поддержки сжал мою руку.
Труэль убрал ладонь с плеча мертвеца, и комендант, закатив глаза, повалился на бок. Его тут же накрыли простыней. Сеанс временного воскрешения был окончен.
– Случилось то, в чем я не сомневался. Леди Рона и ее фамильяр невиновны, – вынес вердикт ректор, поворачиваясь к мне. – Приношу свои извинения за доставленное неудобство.
Я едва не подпрыгнула от радости, несмотря на неподходящую обстановку. Ура! Я остаюсь на Боевом! Я развернулась и послала самую широкую из своих улыбок куратору. Пусть не думает, что так легко избавится от меня.
Лапуля оказался более сдержанным и просто уполз в свое денежное логово.
– Я одного не понимаю. Зачем наводить тень на скорпиона и его хозяйку, если известно, что мертвец скажет правду? – Тутто не мог не указать на глупый поступок убийцы.
– Мне кажется, весь этот спектакль с комендантом и его отрезанным языком был устроен только для того, чтобы убедить нас, что Пересмешник вернулся, – ректор перевел взгляд на Труэля, желая услышать его мнение.
– Но Пересмешник умел менять личины, – возразил куратор. – Если бы убийство совершил он, ведьмак сейчас указал бы на леди Рону. И мы поверили бы, что Эхари Бавалон снова среди нас.
– Я думаю, он больше не способен копировать личности. Новое тело, в которое вселился лорд Бавалон, наверняка не несет в себе кровь болотного гада, а значит, обращение невозможно, – высказавшись, лорд Осифир вытер лоб платком. Несмотря на холод подвального помещения, он вспотел. Декан Лекарского факультета никаким боком не относился к убийству, но все равно нервничал. Впрочем, как и все мы.
– Я тоже уверен, что Эхари больше не может менять личину, – лорд Труэль мыл руки в раковине. Он говорил громко, чтобы перекрыть шум воды. – Не знаю, он убил ведьмака, или не он, но нас ждут тяжелые времена.
– А я так и не поняла, с какой целью убили коменданта? – я не удержалась, чтобы не задать вопрос. – Только лишь для того, чтобы заявить о возвращении Пересмешника? А может, ведьмак видел то, что не должен был видеть?
Мужчины все как один уставились на меня.
– Как только мы догадаемся, почему убили Горфа, то поймем мотивы убийцы, и будет легче его вычислить, – закончила я свою мысль.
– Это МЫ будем понимать мотивы и вычислять, – ректор сделала ударение на «мы», – а орки из племени Гхы–Гхы полностью отдадут себя учебному процессу.
Я расстроилась, что меня так легко исключили из приятной компании. Что ж, если у меня появятся идеи или какие-нибудь зацепки, то я с удовольствием утру нос всем этим напыщенным индюкам.
Я вытащила ладонь из крепкого захвата куратора и, развернувшись на каблуках, направилась к выходу.
– Я сама найду дорогу назад, – сказала я, не оборачиваясь.
Увидев в коридоре дознавателя с моим копьем, протянула руку и пошевелила пальцами.
– Надеюсь, вы слышали, что с меня сняты все обвинения?
Тот молча передал мне копье.
На улице, у основания центральной лестницы, меня ждала волнующаяся толпа студентов. Они еще не знали результат, но, увидев копье, догадались, что я оправдана. Послышались довольные вскрики и хлопки в ладоши. Для большего эффекта, я трижды стукнула древком о мраморный пол и испустила победный клич орков.
– Орки первые!!!
И выдернула из волос шпильку, чтобы вольный ветер растрепал их.
Мой зычный глас и раскрывшееся копье вызвали бурю восторгов. Я шла в общежитие, а за мной тащился шлейф новообретенных поклонников. Женщина всегда понимает, когда она нравится.
Я обернулась лишь раз, чтобы увидеть, какими глазами на меня смотрит вышедший на лестницу рыжий демон. Он был потрясен. Еще бы! Мне пришлось заткнуть подол юбки за пояс, чтобы слишком длинной платье не мешало идти с копьем на перевес.
Будущие жены, делающие вид, что им неинтересно, почему я шествую с видом победителя впереди гикающих студентов, позеленели. И никто не переубедит меня в обратном. Им было досадно, что меня не выперли из УПС. Я видела, как они подманили к себе кого-то из моей свиты. Любопытство их распирало. Я не завидовала парню, на которого сейчас курицы набросятся всей стаей.
Пухлая невеста моего куратора встретилась со мной взглядом. Я показала ей язык и улыбнулась, заметив, как ярко вспыхнул ее румянец. Не знаю, что она подумала, но у орков этот жест означает: «Я полон сил и здоровья и отношусь к тебе доброжелательно».
Никто из племени Гхы–Гхы не высунул бы язык, если бы был болен. Чистый розовый язык как раз свидетельствует о силе и здоровье. И недругу его уж точно не показывают. Плюшечке следовало бы испугаться, если бы я вдруг оскалила зубы. Это все равно, что пообещать: «При первой же возможности я вырву тебе горло».
Мазнув взглядом по курятнику, я не нашла среди несушек зеленовласки. Неужели кормит из ложечки своего дружка? Надо бы навестить его в лазарете с кульком яблок. Пусть подкрепляется. Ему силы нужны. Еще никто не отменил поединка темного эльфа с моим куратором. Все веселье впереди.
Дойдя со мной до общежития, хвост поклонников остался снаружи. Два бравых дознавателя отсекли «посторонних» одним суровым взглядом. А я, сложив копье, поскакала к себе. Нужно было навести порядок после обыска и разложить по полкам учебники. А там придет время обеда.
Учебники тремя ровными стопками лежали на столе. И это был единственный порядок в моей комнате. Дознаватели не церемонились. Стащили
