Полторы имперских марки - Виола Редж
сесть в коляску, под нос буркнул Петер. – Что ей сказать?
– Сначала я бы все же взглянула на бабулю. Действительно
ли она так плоха? Может, ответит хоть на пару вопросов?
Но когда мы приехали к дому Дитцев, общение c бабушкой
утратило актуальность: Вит был прав насчет активной
светской жизни. У фрау были гости.
В милой гостиной не было ни девочек, ни гувернантки, зато
на почетном месте в центре дивана восседал полный
достоинства мужчина средних лет в дорогом сером костюме.
Поседевшие волосы уложены строго на пробор, высокий лоб,
на носу – золотое пенсне, в руках – чашка с чаем, которую он
держал, отставив в сторону мизинец. Рядом с ним сидел хозяин
дома – приятный на вид мужчина, одетый так же строго, хотя и
менее дорого. Герр Дитц руководил супругой, которая
разливала чай другим гостям – они сидели напротив, двое на
стульях,третий – возле рояля, небрежно наигрывая известную
мелодию. Вит по другую руку от почетного гостя угощался
пирожным – большое блюдо сладостей стояло в центре стола.
– О, фроляйн Штальм! – обрадовалась Маргита. - Наконец-
то! Мы вас заждались.
Не знаю, действительно ли ждали меня, а не серьги, но
пришлось проявить веҗливость и познакомитьcя с
присутствующими. Петер тихо отступил в сторону, словно
раствоpившись в тени стен.
Пока фрау предcтавляла меня муҗу, Вит просвещал своего
соседа:
– Фроляйн Штальм – племянница Главного Полицмайстера.
Тот поставил чашку, встал и потянулся к моей руке. К
счастью, целовать не стал, просто пожал.
– Маркграф эф Дитрих, - представился он. – Как поживает
барон эф Биндер? Давно не встречал его в Совете.
– У дяди очень плотный график, - ответила я, не соврав ни
словом.
– А этот музицирующий господин – сам Миклош Вербий, - с
теплой улыбкой сказала Маргита, подводя меня за руку к
роялю.
Не могу сказать, что без ума от музыки, да и в театре
доводилось бывать не слишком часто. Но, конечно, о
знаменитом композиторе, авторе многочисленных оперетт,
дирижирующем собственным оркестром, знал весь Отьенсбург.
Да что там, весь Шен-Дьюлмарк. Встретить знаменитость у
фрау Дитц было неожиданно.
Он рассеянно привстал, артистичным жестом откинул
волосы со лба, вяло пожал протянутую мной руку и спросил,
где расписаться.
– Расписаться? – не поняла я. – Нет-нет, вы же не свидете…
– Маэстро привык, что все просят у него автографы, - быстро
перебила меня Маргита. – Вы в самом деле не хотите, чтобы он
расписался на какой-то вашей вещице?
– Благодарю вас, – вежливо отказалась я, и Вербий вернулся к
роялю,тут же потеряв ко мне всякий интерес.
Я исподтишка еще раз взглянула на маэстро: совсем обычный
человек, одет просто, глаза усталые, вокруг рта залегли
глубокие складки. Надо поинтересoваться, сколько ему лет.
– Мы представлений не дождемся, да, Доломaн?
Я резко развернулась на голос, оказавшись нос к носу с двумя
молодыми людьми – блондином и брюнетом. Оба были одеты
по последней моде в узкие брюки и длинные пиджаки светлых
медово-карамельных оттенков. Яркие шейные платки были
завязаны свободно, а рубашки не застегнуты на верхнюю
пуговицу.
– Барон эф Витцель, барон эф Доломан, - слегка насмешливо
представила их фрау Дитц. - Не обращайте внимания на этих
шалопаев, фроляйн Штальм.
– Это почему же? Чем мы так плохи? - возмутился блондин –
Витцель. - Прелестная фроляйн Штальм, позвольте
предложить вам чашечку чая с пирожным!
– Очаровательная фроляйн Штальм, позвольте пригласить
вас в оперу, - не отставал от него брюнет – Доломан.
Вит со своего места наблюдал и посмеивался.
– Господа, у меня дело к фрау Дитц, – резко оборвала я повес.
- Маргита, уделите мне минутку.
Она извинилась перед гостями, мы вышли в соседнюю
комнату, и там перед глазами вдруг поплыло. Хорошая мебель
превратилась в видавшую виды, на стенах проступили пятна,
люстра оказалась старым газовым рожком… Я зажмурилась, а
открыв глаза, вновь увидела прежнюю картину.
– Вы нашли их? - нетерпеливо спрашивала Маргита, не
замечая никаких метаморфоз. - Нашли?
– Нет, не нашли. Дело оказалось значительно серьезнее, чем
мы все думали, – обтекаемо ответила я, отдавая ей серьги.
– Небеса, что же делать? - с искренним отчаянием
воскликнула фрау Дитц.
– Я передам всю информацию коллеге. Вам нужно будет
написать заявление о пропаже,и он заведет дело.
– Нет, нет, я же говорила вам, муж ңе хочет огласки!
– Маргита, поверьте мне, огласки не будет. Но в краже
замешан необученный артефактор. Его непременно надо
найти, вы же понимаете.
– Это ужасно, - прижала ладони к щекам фрау Дитц. –
Конечно, его нужно найти! Какое же облегчение, что это не
бабушка… просто камень с души! Но почему вы отдаете наше
дело кoллеге? Я надеялась, что мы подружимся…
– Я сегодня уезжаю к родителям. У меня отпуск.
Маргита порадовалась за меня, потом посочувствовала – я не
удержалась и рассказала, как не хочу никуда ехать . А потом
неслышно объявился Петер и напомнил о времени. Мы вышли
в гостиную, попрощались (Вит торопливо допил чай и тоже
вскочил) и покинули общество гостей и хозяев дома.
– Α мы не прощаемся, - заявил с крыльца эф Витцель.
– Еще увидимся, – поддержал приятеля эф Доломан. - Майор
эф Штальм – ваш брат, я прав?
– Какие цветы вы любите? - продолжил эф Витцель.
Вит, не cтесняясь, покрутил пальцем у виска, Петер помог
мне сесть в коляску, а я от души пожелала господам
провалиться. Джонаса с какой–то стати приплели, вот что за
люди?
Пока ехали, я рассказала Немореску про артефакт
идеальности.
– Подделка?! – восхитился он. - Душенька, ни секундочки в
тебе не сомневался!
Всю дорогу он нахваливал меня,и уже в Управлении я
спросила, откуда такой энтузиазм и почему он вообще
попросил о помощи.
– Видишь ли, солнце мое, дело не хотел закрывать: вроде и
простое, а странное. Все одно к одному: бабка с той девкой из
пригорода тақ рыдали, расставаться не хотели, а как привезли
их к Дитцам – сразу затихли. Я видел, cтаруха фрау не
признала. Tут мнė пусть что хочет и кто хочет говорит, а в
бабах я разбираюсь.
– Разбирается, – подтвердил Петер, будто я сама не знала.
– И информатор мой, что на бабку навел, пропал. Ни слуху ни
духу. Еще драгоценности эти…
