Чужие грехи - Ева Шилова
– Ну, Ваш шов во вполне приличном состоянии…
– Да он уже скоро месяц как в приличном состоянии, а Вы все равно находите время для ежедневных осмотров…
– Эээ… я, собственно…
– Доктор, да говорите уж как есть. И так понятно, что не мои старые мощи Вас в этом доме интересуют…
– Ну… да. Госпожа Мезейне… я хотел бы попросить руки Вашей племянницы.
– Вот как… доктор, давно собираюсь спросить, а как Ваше имя?
– Питер.
– Хорошее имя… Так вот, Питер, если в Ваши намерения входит понравиться Илоне вплоть до замужества… умоляю Вас, сбрейте усы!
– Но поче…
– Питер, поверьте старой, много повидавшей даме, они Вам не идут… Вот совсем.
– Если Вы так говорите… хорошо… а что насчет моего…
– А вот мы сейчас у самой Илоны и спросим.
Илона покраснела и тихо сказала «да». А вот визит племянника на следующий день мне крайне не понравился. Бела с ходу заявил, что прочитанное им в газетах объявление о помолвке следует опровергнуть, поскольку он не дает разрешения на замужество сестры, как старший мужчина в семье. Я лениво ответила, что старшинство в данном случае не играет роли, поскольку я являюсь опекуном Илоны.
Бела посмел сказать, что уже пообещал руку сестры другому претенденту. Я ласково посоветовала ему извиниться перед неудачливым соискателем.
Бела попытался выдавить компенсацию за крушение собственных планов. Я предложила прислать ему приглашение в ресторан на свадебный обед.
Бела счел срок помолвки слишком коротким и потребовал отодвинуть дату венчания хотя бы на год, потому что помолвка сроком в четыре с половиной месяца явный нонсенс. Никак невозможно, развела я руками, сразу после Сильвестра и новогодних празднеств пара отбудет на новое место службы доктора.
Бела заподозрил доктора Барну в стремлении получить наследство Илоны. Я напомнила, что свадьба состоится через десять дней после ее дня рождения и вступления во владение деньгами.
Бела пообещал подать в суд на мои неправомочные действия. Присутствовавший при разговоре Арон Силадь хмыкнул и объяснил, что защищать интересы госпожи Мезейне и барышни Кочишне в суде будут юристы его бюро. Кстати, он в курсе, что оплатить судебные издержки будет сложно, поскольку по завещанию тети ему практически ничего не достанется? Ознакомившись с условиями моего завещания Бела употребил несколько слов, которых благовоспитанной даме знать не следует, и пообещав мне все кары небесные наконец-то покинул дом. А я… подумав попросила господина Силадя посодействовать мне с приобретением компактного дамского револьвера. И с оформлением разрешения на него.
* * *
За окошком стоял декабрь, но погода решила, что совпадать с календарем ей не следует. По крайней мере, сегодня. Поэтому вместо снега, солнца и легкого мороза унылый зимний день явил нам туман, мелкую морось и промозглый ветер. Ныла левая нога, побаливал зуб, да еще ощущались признаки надвигающейся мигрени. Все это вместе взятое отбивало охоту заниматься чем бы то ни было. Даже голода не ощущалось. Хотелось завернуться в теплую накидку и бездумно подремать в кресле-качалке возле камина, ни с кем не разговаривая. Но по закону подлости, в дверь забарабанили дверным молотком и появился незваный визитер.
Иногда я думаю, что людей можно классифицировать как принадлежащих к тем или иным отрядам насекомых. Вот Илона напоминает мне мотылька, хрупкого, красивого и безвредного. Доктор Барна – вылитый муравей-труженик. Юрист-консультант Варга ассоциировался с жуком-скарабеем, таким же осторожным, упорным и способным тащить груз в несколько раз превышающий собственный вес. Племянник Бела похож на африканскую бабочку парусник антимах, огромную, красивую и смертельно ядовитую. Владелец банка Нандор Сомодь – типичный жук-дровосек, что ему попало в челюсти, с тем можно попрощаться. А Джеллерта Фодора хотелось сравнить с осой, яркой, привлекательной, но способной и ужалить, и укусить.
И сейчас молодой Фодор удобно устроился в кресле напротив меня и успевал как с аппетитом уплетать плюшки с изюмом, так и бросать томные взгляды на Илону, корпевшую над вышивкой. То, что при этом он еще успевал делиться с нами городскими новостями, и так понятно, в умении чуять «жареные» факты парнишка мог дать фору любой старой сплетнице. Я давно поняла, что его проще выслушать, пропуская большую часть неумолчного щебета мимо ушей, поскольку редкие крупицы важной и интересной информации в его изложении попадались не чаще, чем золотые самородки в нашем городском пруду. Чтоб его выдержать, существует один способ: мерно кивать на все его сообщения.
…барышня Илона, прекрасно выглядите, лиловый Вам к лицу… ваша кухарка – просто чудо… сдоба не пересушена… в лавку Пинтера вот-вот поступит выдержанный сорт молочного улуна… а по слухам, ваше варенье пользуется популярностью на ярмарке… Ваша приятельница Надьне ждет третьего… где-то в конце весны… жена мэра начинает рассылать приглашения на рождественский бал… главный врач сигетварской лечебницы Ференц Биро уволен с занимаемой должности… Фекеты собираются поменять мобиль на новую модель… да! Жигмонд Салай закатил супруге скандал и собирается с ней развестись!
И замолчал, доедая выпечку. Я порадовалась наступившей тишине и попросила Илону достать мои капли от мигрени. Молодому Фодору это почему-то не понравилось, и он поспешил откланяться. А племянница расстроенно спросила:
– Тетушка, а почему ты не позволила ему рассказать про супругов Салай?
– А потому, что он очень этого хотел, но на своих условиях.
– Это как?
– Вот смотри: он закинул удочку про новость двум глупым рыбкам и ждал, когда мы в него вцепимся и начнем умолять, мол «поделись!» А тогда, вдоволь поломавшись, он в виде большого, нет, огромного одолжения нам бы так и быть рассказал то, что и так собирался поведать. И оказались бы мы у него вроде как в долгу, потому что сам он и вовсе трепаться
