Luide - Записки практикующего адвоката

— Доброго дня, господин Владимир, — кивнула в ответ я, и мужчина улыбнулся одними глазами.

По правде говоря, меня всегда убивала подобная подчеркнутая учтивость между непосторонними людьми. Забавно со стороны смотреть, как любовники, расставшиеся лишь утром, вежливо здороваются, столкнувшись в коридоре суда. Не предполагала и сама когда-нибудь попасть в такую ситуацию, но, как известно, человек предполагает, а боги располагают. Да и я вынуждена была признать, что приветственные объятия и поцелуи неуместны в такой обстановке и в окружении такого количества любопытных глаз.

— Это был ваш мужчина? — поинтересовался оборотень, когда мы оказались на улице.

— С чего вы взяли? — справившись с удивлением, холодно осадила я.

В ответ Исдульв лишь понимающе усмехнулся:

— Это было понятно по тому, как вы смотрели друг на друга.

Любопытно, неужели мы так подозрительно смотримся со стороны? Лично я не заметила ничего такого. Или оборотни просто более проницательны?

— И как именно? — не смогла удержаться я.

Он пожал плечами. — Просто этот мужчина смотрел на вас так, будто вы принадлежите только ему, а вы не отрицали этого.

Я поспешила пресечь чересчур личный разговор:

— Благодарю за наблюдение, но это вас ни коим образом не касается.

Исдульв послушно склонил голову, но мне почудилось, что в этом поспешном движении скрывается насмешливая улыбка.

— Простите, — извинился он.

Я кивнула, принимая оправдания, и оборотень продолжил.

— Спасибо, вы очень мне помогли, — признал клиент и предложил подвезти меня. Конечно, я согласилась, так что домой добралась очень быстро.

На прощание оборотень снова поблагодарил меня и вручил небольшую премию. Распрощались мы, вполне довольные друг другом.

Едва я успела зайти в квартиру, как зазвонил телефон. Это был Виноградов — насколько я поняла, он поспешил набрать меня, как только вышел из суда. По-видимому, мужчина опасался, как бы я не восприняла превратно его вежливое и отстраненное поведение.

Улыбаясь про себя, я заверила Владимира, что все понимаю. Он явно обрадовался и перевел разговор на тему забавного случая, который приключился в сегодняшнем заседании…

Проболтав минут пятнадцать, мы договорились встретиться попозже, часов в семь вечера. Владимир пообещал, что заедет за мной.

До вечера еще было довольно времени, и я занялась рабочими проблемами — меня ждала очередная кипа бумаг, в которых следовало разобраться. Если честно, делать этого мне категорически не хотелось — дело попалось крайне запутанное, да и лень было. Но я заставила себя не отлынивать, и вполне успешно поработала.

Меня отвлек от работы Нат, который робко предложил пообедать. Я усмехнулась про себя: кажется, мне следует почаще устраивать ему выволочки!

На кухне меня ожидала тарелка аппетитного спагетти с сыром и соусом, и кусок яблочного штруделя на десерт. Плюнув на фигуру, я уписывала лакомства за обе щеки. В конце концов, похудеть можно и потом, а сейчас просто слюнки текли от одного лишь запаха.

В общем, время до вечера я провела с пользой и для себя, и для работы.

С облегчением отложив в сторону последнюю бумажку, я взглянула на часы и бросилась одеваться — времени до свидания оставалось всего ничего.

Сегодня я решила надеть обновку — серебристо-голубую блузу с глубоким квадратным декольте. С ней хорошо гармонировали узкие белые брюки и длинные серьги с сапфирами. Чуть подведя глаза серебристыми тенями и подкрасив губы, я осталась вполне довольна своим отражением.

Едва я успела закончить последние приготовления, как раздался звонок в дверь — это появился Владимир с уже привычным букетом. Я с улыбкой приняла цветы, поблагодарила мужчину и велела домовому поставить их в вазу.

Владимир подал мне руку, и мы вышли из квартиры.

На сей раз он, видимо, решил не поражать мое воображение и ограничиться обычным ужином в ресторане. Такси подъехало к ресторану с романтическим названием «Вуньо».[51] Владимир помог мне выйти из автомобиля и уверенно повел за собой.

Это оказался уютный ресторанчик: множество небольших обособленных гротов, где располагались столики; в зале журчали фонтаны; стены были увиты цветами настолько, что не разобрать было их материала; в небольших нишах располагались клетки разноцветных птиц. Никакого грома музыки, лишь где-то нежно пела флейта.

Одним словом, мне понравилось это место с первого взгляда.

А потом я увидела парочку, направляющуюся к выходу, и все тихое очарование ресторана моментально исчезло. Больно сжалось сердце — навстречу мне шел дракон.

Шемитт обнимал за талию эффектную блондинку — ледяную драконицу. Выходит, на севере он времени не терял и уже обзавелся новой пассией…

Заметив меня, дракон остановился, и я тоже невольно замедлила шаг.

— Здравствуй, Анна, — без улыбки поприветствовал меня он.

— Здравствуй, — спокойно ответила я.

На несколько мгновений мы замерли, глядя друг на друга. Я смотрела в такие знакомые огненные глаза и отчетливо понимала, что больше его не люблю. Да, я помню это лицо до последней черточки, и хорошо знаю, как нежны эти сильные руки. Но стоящий передо мной мужчина уже стал чужим и далеким — как яркий, но давний сон.

Ни он, ни я не представили друг другу своих спутников. Впрочем, и так все было ясно. Он с другой, я с другим — что тут говорить?

Я даже не стану гадать, случайной или намеренной была эта встреча — это больше не имеет значения.

Что ж, будь счастлив, дракон Шемитт. Я желаю тебе, чтоб однажды ты нашел свою любовь. Жаль, что это не я, но такова жизнь…

Владимиру, по-видимому, надоела эта игра в гляделки, и он сделал шаг вперед, увлекая меня за собой.

— До свидания, Анна, — негромко проронил дракон.

— Прощай, Шемитт, — так же тихо возразила я.

Что-то в его лице дрогнуло, но дракон молча прошел мимо.

Мы не сказали ничего особенного, но тем не менее, очень многое поведали друг другу. Я больше не хочу видеться с тобой, Шемитт, и надеюсь, что боги уберегут меня от этого испытания.

Выбор сделан давно, здесь и сейчас мы лишь убедились в его окончательности. Прощай, моя нежданная любовь…

Глава 26. Пьянству бой

«Кто-то так залечил свою душу, кто-то просто остался один…»

В эту пятницу отец в очередной раз напился — до полной одури, до самого скотского состояния. Мама позвонила мне, вернувшись из командировки, и было невыносимо больно слышать, как она плачет в трубку, уже даже не пытаясь этого скрывать.