Максим Дегтярев - Предупреждение

— Кинуть бы в него кирпичом, — вслух размышляла Сильвия, наблюдая, как удаляется к себе на корабль симпатичный блондин-эолиец, — кровь накапает, вот тебе и ДНК.

— Уже пытались, — сказал Вилли, — они сразу залили кровь какой-то кислотой, которая мгновенно разложила ДНК на отдельные атомы. Кидавшему кирпич недоумку дали десять без права досрочного.

— Интересно, куда они девают с корабля отходы.

— А из чего, по-твоему, здесь делают запеканку, которой ты сегодня завтракала?

— Заткнись!

— Как скажешь.

Сильвия несколько раз пыталась взять у пришельцев интервью. Кареглазый вообще ничего не отвечал, сероглазый — тот, который однажды соизволил сказать ей пару слов, — отделывался вежливыми, дипломатичными фразами.

— А тебе кто больше нравится, темный или светлый? — подначивал Вилли.

— Ты же знаешь, — отвечала Сильвия, нежно кладя руку ему на плечо, — мне нравятся маленькие, толстенькие, лысые земляне средних лет с хитрыми черными глазами.

— Не верю, моя прелесть…

Рука Сильвии мгновенно ускользала.

— Чесоточный порошок!

— Что? — не понял Вилли.

— Чесоточный порошок. Шутка такая, понимаешь? Он абсолютно безвреден, просто кожа несколько минут сильно чешется. Если насыпать им на голову, они будут ее чесать, волосы выпадут, а в луковицах волос есть ДНК.

— Все твои планы какие-то членовредительские. Кроме того, где мы здесь достанем порошок?

— Предложи другой план, умник.

— Другой? Пожалуйста! Природа миллиарды лет назад придумала способ, которым женщина берет ДНК у мужчин. К обоюдному удовольствию, между прочим.

Сильвии очень хотелось выглядеть возмущенной, но она была плохой актрисой. И воображение уже не раз рисовало ей сцену, в которой светлоглазый эолиец признается ей в любви, подхватывает ее на руки и несет в каюту, в которой они проводят незабываемую ночь.

Теперь или никогда.

Сероглазый в единственном числе вышел из галереи, ведущей к центральному посту базы. Конкурентов из "А-1" поблизости не было, Вилли тоже. Сильвия, одетая в весьма облегающий комбинезон, преградила ему дорогу.

— У меня всего два вопроса, — сказала она с мольбой в голосе, — всего два, но умоляю вас ответить честно.

— Мы никогда не лжем.

— Тогда… как вас зовут?

— Это первый вопрос?

— Да.

— Аграбх-Охор.

О, господи, подумала Сильвия, будь ты землянином, ты бы уже шел домой один, и никой экстерьер тебе бы не помог.

— Можно я буду называть вас просто Ор?

— Это второй вопрос?

— Нет. Второй вопрос… Почему вы не хотите дать нам свое ДНК для… ну, чтобы мы убедились в вашем превосходстве?

Аграбх-Охор сделал шаг навстречу.

— Вы этого хотите?

— Я? Ну… — она потупила глаза, но через мгновение, как будто на что-то решившись, ответила: — Да, я этого хочу!

Он протянул руку и коснулся ее щеки. Рука была в перчатке. Сильвия не почувствовала ни тепла, ни холода, а только бешеное волнение от собственного безрассудства. Она подалась навстречу, его руки оказались у нее за спиной, она подняла свои, чтобы обхватить его голову.

Кончики ее пальцев коснулись гладкого, чистого лба. Она медленно опустила правую ладонь к его щеке. Подушечка среднего пальца ощутила вздувшуюся вену на его левом виске, мизинец — мягкую прядь светлых волос за ухом.

Где-то позади нее послышались шаги. Эолиец отступил на шаг.

— Вы видите, это невозможно.

Она понуро свесила голову.

— Да, я вижу.

Тяжело отдуваясь, в галерею вкатился Вилли:

— А я тебя везде ищу…

— Приятно было поговорить, — произнес эолиец и быстро скрылся.

— Умоляю, быстрей! — стонала она, удерживая кисти рук, как хирург перед операцией.

Вилли вытащил из сумки ватные палочки и пробирки. Он тщательно обтер ее пальцы ватой и поместил палочки в пробирки. Потому все это упаковал в полиэтилен.

Сильвия в экстазе запрыгала на месте:

— Мы сделали это! Вилли, ты, быть может, больше меня знаешь, но иногда нужна просто воля!

— Но идея-то была моя.

— Разумеется, твоя. Разве мне, честной девушке, могло прийти в голову ТАКОЕ.

Только сейчас она заметила эту рыжую крысу с "А-1".

— Что, милочка, не могло прийти тебе в голову? — поинтересовалась крыса.

17

04.04, терминал Парацельса

Сильная девушка Долорес тащила рюкзак, который был вдвое больше моего. И это понятно: не может же она ходить на операции два раза в одном и том же бронежилете. Сейчас на ней был гражданский костюм, состоявший из свободных брюк цвета хаки и джемпера с эмблемой Всегалактической Боксерской Ассоциации. Перед кассой космопорта она резко затормозила, сделала разворот на месте и шагнула мне навстречу. На всякий случай я скинул рюкзак и прикрыл им свое наиболее уязвимое место.

— Слушайте, — сказала она, — я больше не верю, что нам просто по пути.

— Значит, вы поняли, что я от вас без ума?

— Еще слово, и ваш рюкзак вас не спасет.

— Подумаешь, у меня тоже черный пояс по кройке и шитью.

Я отскочил назад, и ёко-гэри пришелся по оттопыренному карману рюкзака. Пальцы, едва удержавшие рюкзак, заныли.

— Беру свои слова назад. Я вас ненавижу.

— Это уже лучше, — и она направилась к кассам. Держась от нее на расстоянии метра два, я громко сказал:

— У меня предложение. Я сыграю роль вашего мужа. У нас не получается завести детей, и мы вдвоем приехали лечиться. Если вы скажете, что я ваш муж, то никто не обратит внимания на мои синяки, и вам за них ничего не будет. Вы сможете бить меня сколько угодно. Семейное насилие, полиция редко вмешивается. Кроме того, мы сэкономим на гостинице.

Кажется, мне удалось вызвать у нее улыбку.

— Подойдите ближе, а то я вас плохо слышу.

— Еще чего!

— Как вы собираетесь играть роль мужа, если вы только что сказали, что меня ненавидите?

— А в чем противоречие?

— М-да, противоречия действительно нет… — она словно вспомнила что-то из личной жизни.

Я сумел подглядеть, какое место ей досталось, но соседние были заняты, и я взял что поближе.

— Идите хотя бы сбоку, а не сзади.

— Мне так удобнее смотреть. У вас красивая попка.

— Вы же мой муж и вам должно быть все равно.

Довод был резонный, и я пристроился сбоку.

Парацельс — давно умершая планета. В позапрошлом тысячелетии удар большого метеорита привел к тектоническим сдвигам; проснувшись, тысячи вулканов погубили почти все живое.

Что не погубили вулканы, погибло от холода и засухи. Из цветущего сада планета превратилась в пыльный, изъеденный эрозией каменный шар. Оставаясь кислородной, атмосфера была полна ядовитых газов. В подземных водоемах сохранились небольшие запасы воды, нуждавшейся в серьезной очистке. Люди никогда бы здесь не поселились, если бы у планеты не было одного необъяснимого свойства. Считалось (потому что строгих доказательств этому нет), что на Парацельсе многие болезни излечиваются сами собой. Или, по крайней мере, существующие методы лечения идут успешней. Как следствие, на планете разместились сотни медицинских клиник, в большей или меньшей степени шарлатанских. Кроме того, здесь была масса санаториев, оздоровительных центров, салонов красоты и просто гостиниц, в которых лечебная грязная вода шла из-под крана. Зато чистую питьевую воду здесь приходилось покупать за большие деньги. Но бедные люди сюда не ехали.