Даниэль Клугер - Дело о вещих снах

– Не уверена, – честно ответила Астаг. – Не уверена в том, что у тебя есть такой шанс. Я не знаю, как усилить твою память. Может быть, твой друг знает? Но ты поосторожней. Кто знает, из-за чего умер муж твоей клиентки! Может быть, в этих снах – смерть смотрящему. А?

Ницан невольно поежился. Астаг была права.

– Скажи, – спросил сыщик, – а можно ли выяснить, кто именно эти сны создал? И кто навел?

Астаг с сомнением покачала головой.

– Вот так – вряд ли, – ответила она. – Другое дело – если бы тебе удалось найти хотя бы вариант толкования. Или его копию. Тогда – да, возможно, я бы попробовала. Не уверена, что у меня получилось бы. Но ты ведь, кажется, даже не знаешь, кто именно толковал эти сновидения?

– Почему же, – Ницан важно улыбнулся. – Это мне как раз удалось установить. Их толковали жрецы храма Нергала.

– Нергала? – Астаг была удивлена. – А какого именно храма?

– Подземного святилища. По-моему, это тут, недалеко.

– Да, действительно. Ну, тогда понятно, – сказала девушка. – Эти ребята работают грубо. Да и не их специализация – толкование сновидений. Вот они и оставили от снов одни лохмотья. Хочешь, чтобы я прогулялась с тобой?

– Буду очень благодарен.

– Тогда пойдем. Я там знаю кое-кого.

Ницан обрадовался, но виду не подал. Напротив, он вежливо поблагодарил и заметил: «Не стоит, право, ты ведь, наверняка, занята», – на что Астаг махнула рукой с поистине царственной небрежностью.

Ницан не стал больше чиниться, поднялся из огромного кресла, в которое его усадила гостеприимная хозяйка и потянулся было собрать принесенное.

– Стоп-стоп! – воскликнула Астаг.

Сыщик тотчас отдернул руки от свечей и удивленно воззрился на юную колдунью.

– Я ведь только остатки снов успела рассмотреть, – пояснила Астаг. – Дай-ка мне остальное проверить, – пятясь, она приблизилась к шкафу с магическими принадлежностями, не глядя, протянула руку. Странный предмет, напоминавший одновременно полицейский жезл и портновские ножницы, сам прыгнул ей в руку. Астаг вернулась к столу и осторожно прикоснулась жезлом-ножницами к первой свечи.

Ницан тихонько встал со своего места и отошел в угол. Он хорошо знал, как иной раз заканчиваются эксперименты юной кудесницы. Увлекаясь, Астаг мгновенно забывала о присутствии посторонних, чьи магические способности не были настолько развиты, а значит, и защита от потусторонних сил оставляла желать лучшего.

– Очень интересно… – бормотала Астаг, манипулируя жезлом. – Очень… Значит, говоришь, этот богач загнулся?

– Скоропостижно, – подтвердил Ницан, вытягивая шею и пытаясь рассмотреть, что делает Астаг с принесенными предметами. При этом он старался не покидать своего угла – хотя ничего подозрительного не происходило.

Астаг отошла от стола, уселась в кресло и уставилась невидящими глазами в стену.

– Что-нибудь можешь сказать? – спросил сыщик.

– Если бы эти предметы каким-то образом связаны были со смертью… как его звали? – спросила Астаг.

– Барроэс, – ответил Ницан.

– Ты проверял – это подлинное имя?

– Подлинное. Правда, новое. Он сменил прежнее имя по условиям брачного контракта.

– Да? Ну, неважно. Если бы все это, – она кивком указала на свечи и диски, – было связано со смертью Барроэса, тут сохранились бы оттенки смертного заклятия. На имя. На прозвище. Словом, на нечто, связанное с ним. Но никаких намеков на смертное заклятье нет! Тут нет ничего, что можно было бы истолковать как намеренное причинение зла. Понимаешь?

– Представь себе, это я сразу понял, – разочарованно ответил Ницан. – Если кто-то и манипулировал со свечами, так сам покойный. А он вряд ли стремился к намеренному причинению зла самому себе.

– А самоубийство? – Астаг, прищурившись, взглянула на сыщика.

– Ну-у… – протянул Ницан. – Конечно, были случаи, но…

– Неважно, – сказала Астаг. – Все равно – это не тот случай. Здесь, прежде всего, присутствует обращение к небесным силам.

– То есть? – нахмурился сыщик.

– То и есть. Тут не было никакого магического обряда – в узком смысле этого слова. Была молитва. Обращение к божеству.

– К какому? – спросил Ницан.

– А вот этого я не знаю… – Астаг аккуратно собрала свечи, диски. – Пока все. Если хочешь, можешь оставить – я попробую еще поколдовать над этим.

Ницан отрицательно качнул головой.

– Не надо, – ответил он. – У меня есть кое-какие идеи, попробую сам.

– Тогда пойдем, – сказала Астаг. – Ты же хотел, чтобы я проводила тебя в храм Нергала.

По дороге в храм Нергала Ницан, против обыкновения, помалкивал; Астаг же, напротив, трещала, не переставая. Ей надоели обычные клиенты, в основном искавшие приворотные средства и магические секреты внезапного богатства.

– При этом они нисколько не понимают, что без всякой магии можно заработать куда больше, – говорила Астаг. – А от результатов приворотного зелья можно потом не избавиться вовек. Таких у меня тоже много: просят избавить их от страсти, ими же возбужденной, – Астаг махнула рукой. – Нет, с твоими загадками гораздо интереснее… А жрецы Нергала – народ грубый, потому и остались от снов лохмотья. Ну, да ничего. Кстати, деньги ты с собой прихватил? Вряд ли они с тобой станут разговаривать, ежели ты не опустишь пару монет в ящик у входа. Как поживает Нурсаг? Не надоело ей ждать, пока ее несравненный жених решится, наконец-то, сделать ей предложение? Впрочем, что я спрашиваю – конечно, надоело. Хочешь, – Астаг вдруг остановилась, – хочешь я сейчас избавлю тебя от робости в таких делах? Коротенькое заклинание, и ты…

– А вот и храм Нергала! – поспешно воскликнул Ницан, хватая девушку под руку. – Это же он, верно?

Астаг нахмурилась.

– С ума сошел? – спросила она, вырывая руку. – Это же дома Иштар. Храм Нергала – примерно в квартале.

– Разве? – Ницан озадаченно покачал головой. – А ведь похожи, не отличишь…

Он долго еще цокал языком и качал головой, словно никак не мог прийти в себя от удивления. И даже когда они миновали Дом Иштар – сооружение с множеством колонн, украшенное непристойными барельефами и фресками, – Ницан то и дело оборачивался и бормотал: «Надо же…» Жрицы Иштар – все как на подбор юные красавицы, одетые чрезвычайно легко, призывно улыбались сыщику. Ницан замедлил шаги, испытывая острое желание плюнуть на все и войти в Дом Иштар. При этом он прекрасно понимал, что неземная красота жриц – результат использования так называемой «Косметики Иштар», комплекса магических действий, создающего внешний эффект юности и красоты. Так что истинный возраст и внешность полуобнаженных красоток могли быть совсем иными. Да и желание войти родилось отнюдь не в душе сыщика. Его индуцировала тоненькая изящная служительница, стоявшая чуть в стороне от остальных и пугливо косившаяся по сторонам.