Поймать хамелеона (СИ) - Юлия Цыпленкова
— Постельное белье? — строго спросил Михаил.
— Меняем еженедельно, — тут же отозвался служащий. — Если понадобится раньше, то…
— Отдельная плата, — догадавшись, усмехнулся Воронецкий.
— Истинно так, милостивый государь, — с достоинством ответил мужчина.
— Наш багаж?
— Уже поднимают, не извольте беспокоиться, — заверил его служащий.
Вскоре Воронецкие остались в одиночестве и с багажом, который и вправду принесли, едва служащий договорил.
— Кажется, обслуживание недурственное, — произнес себе под нос Михаил и обернулся к сестре, но не обнаружил ее там, где она была минуту назад.
Нашлась Глашенька у окна. Михаил приблизился и посмотрел туда же, куда глядела сестра. Из-за махины Александринского театра был приметен парк, посреди которого возвышался памятник.
— Я хочу туда прогуляться и посмотреть, — сказала Глаша. — Ужас, как всё любопытно. Сходим, Мишенька?
Она посмотрела на брата, и тот спросил с ответной улыбкой:
— Неужто не устала с дороги?
— Сидеть устала, пройтись хочется. Идем, дружочек.
Она взяла брата за руку и потянула к двери, тот позволил сдвинуть себя с места, но всё же заметил:
— Недурно бы нашу одежду достать, а там и прогуляться.
— Вернемся и достанем, и горничную позовем, чтобы забрала и погладила. А сейчас ноги разомнем, осмотримся, а там и в ресторан. Что скажешь, Мишенька?
— Бог с тобой, душа моя, идем, — окончательно согласился Воронецкий, и они покинули номер, а после и гостиницу.
Уже на улице, Глашенька сама взяла Мишу под руку, и они направились в сторону парка, где стоял памятник, который они приметили. И пока шли мимо театра, младшая Воронецкая не сводила с него взгляда.
— Ах, Мишенька, — шепнула она, пользуясь тем, что их не слышат, — какое всё большое и красивое. И теснота такая, дом на доме. Не то что у нас в поместье. Пруд, лес и поля… благодать. Душе покойно, а тут вон экипажи колесами грохочут, люди шумят.
— Это с непривычки, дорогая, — улыбнулся Михаил. — Скоро привыкнем.
— Ох, какой дом красивый! — чуть повысив голос, воскликнула девушка, едва они миновали театр.
На другой стороне от них стоял дом, напоминавший большой терем с резными наличниками, только был он каменный, в пять этажей.
— Чудесный дом, верно, Ми… милый? — воровато оглядевшись, поправилась Глашенька.
— Да, примечательный, — согласился Михаил, рассматривая здание, привлекшее внимание сестры. После огляделся и, заметив невысокого полного господина, стоявшего в явном ожидании кого-то, обратился к нему: — Милостивый государь, великодушно простите за назойливость.
Господин обернулся, и на губах его появилась вежливая улыбка. Он приподнял шляпу, здороваясь:
— Доброго дня, милостивый государь, чем могу быть полезен?
— Простите за любопытство, но что это за дом? — спросил Воронецкий. — Уж больно от других домов отличается.
Господин посмотрел в указанном направлении и хмыкнул:
— Как верно вы заметили, господин… — он выжидающе посмотрел на Михаила, и тот представился:
— Светлин Максим Аркадьевич. А это моя супруга, — он указал на Глашеньку, — Софья Павловна. А вы?
— Доктор Ковальчук, — с достоинством представился господин, — Федор Гаврилович, психотерапевт. Лечу души и сознание, и еще некоторые болезни. А сейчас жду своего доброго знакомца. Он как раз живет здесь, — он указал взглядом на резной дом. — Так вот, любезный Максим Аркадьевич, это доходный дом господина Басина. Знакомец мой от него в восторге, а я считаю, как вы верно отметили, это здание совершенно тут неуместно. Оно портит весь ансамбль господина Росси.
— Ну что же вы так несправедливы, Федор Гаврилович, — возмутилась Глашенька. — Дом совершенно чудесен. Я единого мнения с вашим знакомцем.
— Разумеется, Софья Павловна, — поклонился доктор Ковальчук. — Моему приятелю будет приятно узнать, что кто-то с ним согласен. А вот, кстати, и он. Олег Иванович! — повысил голос новый знакомец Воронецких. — Я уже жду вас, голубчик!
— Спешу, Федор Гаврилович, — отозвался его знакомец, уже пройдя половину пути.
— Оставим вас, — склонил голову Михаил. — Благодарю за пояснения.
— Приятно было познакомиться, господин Светлин, — поклонился в ответ Ковальчук.
Воронецкие направились к входу в парк, а доктор обернулся к подошедшему приятелю
— Вот вам и готовый анекдот, друг мой, — весело улыбнулся Федор Гаврилович. — У вас нашелся единомышленник, точнее, единомышленница. Даме пришелся по душе ваш дом.
— Он чудесен, — важно согласился Котов и посмотрел вслед собеседникам доктора. — Кто эти молодые люди?
— Супруги Светлины, — пояснил Ковальчук.
— Понятно, — кивнул Олег.
В эту минуту молодая супруга обернулась, и Котов негромко хмыкнул:
— А госпожа Светлина премиленькая.
— И замужняя, друг мой, — наставительно произнес Федор Гаврилович. — А молодые мужья, знаете ли, весьма горячи.
— Я на чужих женщин не претендую, вы знаете, — с укором ответил Олег. — Просто отметил. Идемте?
— Разумеется, иначе зачем я здесь вас жду? — улыбнулся доктор.
И мужчины отправились по своему делу.
Глава 6
— Сан Саныч! Голубчик вы наш, как же отрадно вас видеть!
Федор Гаврилович раскинул руки и шагнул к высокому нескладному мужчине в костюме мышиного цвета. Он и сам походил на грызуна заостренными мелкими чертами лица. И маленькие его глаза темно-карего цвета, и русые волосы — всё это еще больше увеличивало аналогию. И если бы кто-то решил отнестись к Александру Александровичу Рыкину с пренебрежением или неприязнью, то был бы совершенно неправ. Впрочем, подобное было бы господину Рыкину только на руку.
Он обожал свою малоприметную внешность, и одеваться тоже старался неброско. Сетовал только на рост. Александру Александровичу хотелось бы быть ниже, и, говоря это, он вовсе не кривил душой. Господин Рыкин служил в сыскном отделе петербургской полиции и был вольнонаемным сыщиком. Работу свою любил всей душой и старался во всем походить на своего кумира — начальника сыскного отдела Ивана Дмитриевича Путилина.
— Это такой ум, такой актерский талант! — восклицал Сан Саныч с нескрываемым восторгом. — Кабы мне хоть половину всего этого, я бы отдал в ответ половину своей жизни Ивану Дмитриевичу. Такой гений должен жить долго.
— Ну-ну, друг мой, — отвечал ему Котов, слушая их с Ковальчуком
