Джон Томпсон - Последний киногерой

Вместе с билетом рука мистера Бенедикта прошла сквозь стену.

Провал в стене засиял фосфорическим светом.

«Не переход ли это в другое измерение?» — подумал мистер Бенедикт, криво усмехаясь и явно задумывая что-то нехорошее.

В до неузнаваемости разрушенном доме Мэридин и патрульные полицейские разбирались с происшедшим.

Скрипели носилки, на которых полицейские выносили трупы телохранителей красноглазого Бенедикта. Кто-то сметал осколки разбитого стекла.

Усталый Слэйтер сидел на сломанном стуле с простреленной спинкой. Его дочь стояла, прижавшись к стене.

Посреди зала стоял и смотрел на всех, ничего не понимая, Скизи.

Дени вытянул из бездонного кармана своей куртки записную книжку и толстый фломастер. Он что-то написал на белой странице, подошел к Слэйтеру, который закурил большую гаванскую сигару, поставил блокнот перед его лицом и попросил:

— Произнеси это слово!

— Прости, но я устал, — пристыдил мальчишку Слэйтер.

— Я тебя прошу — произнеси!

— И что, это будет доказательством того, что все происходящее — кино? — изумился Слэйтер.

— Как ни старайся, ты не сможешь произнести это слово, — верещал Дени, — потому что этот фильм разрешают смотреть детям до тринадцати лет.

— Этот бандит, без глаза… Я запомнил номер его автомобиля. — встрял в разговор Скизи.

— Ты имеешь в виду парня со стеклянным глазом? Бенедикта? — уточнил Слэйтер.

— С красным стеклянным глазом? — обрадованно сказал один из полицейских, — Вот с этим? — Он подбежал к Слэйтеру и разжал ладонь.

На ней лежал красный стеклянный глаз.

— Тут что-то написано, на самом яблоке, — говорил полицейский.

Снова догадка мелькнула в глазах Джека, и он крикнул:

— Не прикасайтесь к нему!

Джек ударил снизу по ладони полицейского, и стеклянный глаз вылетел через открытое окно.

Почти тут же в саду громыхнул взрыв.

Это был не простой глаз, а специально подброшенная Бенедиктом бомба. Взрыв был такой силы, что чуть ли не во всех домах повылетали окна. Огромное зарево полыхнуло в ночном небе.

Наутро в департаменте полиции лейтенант Смит распекал Слэйтера и Цени.

— Трам, тарарам, там, там! — кричал он. — Трам тарарам, там, там! Вы понимаете, что вы натворили? Если губернатор позвонит мне, поинтересуется, чем занимаются мои подчиненные, я должен буду ему доложить, что они разворотили до основания целый квартал!

— Ну и завелся твой лейтенант, — прошептал Дени на ухо Джеку.

А лейтенант все распекал и распекал их, заводился, кричал, жестикулировал. Он почти дошел до такого состояния, что еще немного, и из его ушей повалил бы дым.

— Я не выношу, когда он это делает, — признался Дени.

А лейтенант все кричал.

И вот уже на самом деле из его ушей стали подниматься две тонкие струйки дыма.

— Отдай мне значок! — кричал Смит на Слэйтере.

— Отдай! И больше ты его у меня никогда не получишь! Мое терпение кончилось!

— Нет! — упрямо сказал Джек.

— Ты мне его отдашь! — Смит перегнулся через стол и содрал с груди Джека блестящий полицейский значок.

Слэйтер выругался, плюнул на стол и вышел из кабинета.

Следом за ним, показав лейтенанту язык, выбежал Дени.

Почти все сотрудники департамента полиции провожали Слэйтера сочувственными взглядами.

И Дени, как во время первого своего посещения, с удивлением, рассматривал изнутри бесконечные помещения здания департамента полиции. Он прислушивался к разговорам и крикам, которые звучали со всех сторон.

Один детектив рассказывал другому:

— Рауль, ты не поверишь, а все это было именно так, как я тебе говорю.

— Ну ладно, рассказывай, только не долго, а то обычно от твоих разговоров тараканы дохнут, и я опаздываю в столовую.

— Так вот, слушай, — говорил толстый полицейский, удобно усевшись в вертящееся кресло и забросив большие ноги на стол.

— Я готов слушать, — сказал Рауль, откупоривая банку пива.

— Позвонила женщина и пригласила к телефону меня.

— А почему тебя?

— Потому что меня все знают. Так вот, она сказала, что у нее с потолка капает кровь, прямо к ней на постель.

— Ты, конечно же, сразу же выехал, старый развратник!

— Не сразу, сначала я доложил лейтенанту. Он, как водится, не поверил и разозлился. Тогда я дал ему трубку.

— И что, лейтенант сам поехал?

— Будет он тебе отрывать свою задницу от кресла!

— Поехал ты?

— Да, и еще прихватил с собой пару парней. И когда мы приехали, то на пятьдесят седьмом этаже обнаружили гору трупов. Все, кроме одного, были мертвы. Я полночи его допрашивал. Выяснилось, что это грязные вьетнамцы, торговцы героином, не поделили выручку и перерезали друг друга. Не поверишь! Кровищи было по колено!

— Не может быть! Ты опять сочиняешь, — допивая третью банку пива, сказал Рауль.

Рауль задумался, потер лысину и промолвил:

— Я думал, что на пятьдесят седьмом этаже какой-нибудь псих зарезал слона, а ты про вьетнамцев. Это же скучно, Бил!

Когда Джек вытрясал содержимое своего стола в большой картонный ящик, к нему подошел секретный сотрудник полиции с большим животом.

— Послушай, Джек, я сожалею, но это с каждым может случиться. Очень жаль, — говорил сотрудник, — но тебе не придется поработать со мной на похоронах Моцарта. А там должен быть весь цвет гангстерского общества Лос-Анжелеса. Ты пропустишь церемонию, но не беспокойся, у меня на Торелли глаз. Они решили устроить последнее прощание на крыше, я пришлю вертолет, который будет кружить возле здания.

— Ты уже один раз занялся делом Торрели, — подколол его Слэйтер.

— Да, — нехотя признался секретный сотрудник, — я как-то подкупил одного из его подручных. Стреляли в самого Торелли, но промахнулись.

— Это не полицейский, который стреляет и промахивается! Он промахнулся в Торелли, а ты промахнулся вместе с ним.

— Послушай, Джек, — вдруг задушевно сказал секретный сотрудник, — если передумаешь, то перед входом в отель буду стоять я. Сможешь попасть-таки на похороны и разобраться во всем.

— Я больше не служу в полиции, — ответил Джек.

Секретный сотрудник покачал головой и пошел к выходу.

Внимание Дени отвлекла пышногрудая блондинка, и хоть Дени был знатоком голливудских фильмов, он как ни старался, как ни напрягал память, не мог вспомнить, в каком из фильмов видел ее. Скорее всего, она снималась в какой-то эпизодической роли. Эта мысль утешила мальчика, считающего себя знатоком кино.

Так вот, пышногрудую блондинку допрашивали сразу двое полицейских.