Сергей Жилин - Неделя: Истории Данкелбурга

За неимением часов мне приходится отсчитывать секунды в уме. Четырнадцать, тринадцать, двенадцать… всего за два ночных слежения я точно выучил алгоритм поведения… десять, девять… первый раз я обливался холодным потом, действуя наугад и поминутно хватаясь за сердце, чуть не попадаясь на глаза Гордону… семь, шесть, пять… тогда-то я начал продумывать своё поведение при слежке… два… во второй раз я уже доводил его до оптимального… один… теперь осталось следовать уже проверенной схеме… ноль. Пора!

Я двинулся в ту же сторону, куда ушёл Гордон. Ступаю точно по его следам. Сейчас я представляю себя охотничьей собакой, идущей по следу. Попытался услышать запахи объекта слежки, но замёрзший нос ничего не может почувствовать. Как, впрочем, не смог бы и в тёплую погоду…

Приходится наступать на внешнюю часть стопы, чтобы издавать как можно меньше шума. Ко всему прочему, резиновая подошва кедов не стучит по асфальту. В такие моменты я начинаю радоваться, что у меня есть только эта обувь…

Пройдя по узкому переулку, заполненному густой чернильной тьмой, я осторожно приблизился к краю здания. Высунул голову из-за угла и увидел застывшего под фонарным столбом Гордона Вульфа.

Этот психопат похож на паука. Он выбирает тот же самый метод охоты: застывает под столбами и ждёт, когда поблизости издаст шум его очередная жертва. Таким же образом он избегает полицейских, которых способен расслышать издалека.

Чёртов убийца способен стоять в освещённом круге несколько десятков минут, прежде чем сменит местоположение. Он всегда стоит без движения, так что его можно принять за статую. Статую с ножом во внутреннем кармане…

А рядом всегда вторая статуя – я. Я застываю метрах в пятидесяти и жду, пока Гордон не возьмёт след. Каждую секунду я молюсь, чтобы он взял не мой след.

Под первым столбом Решето стоит не дольше минуты. Закон природы: прямо возле берлоги хищника жертв не бывает – нужно углубляться в охотничьи угодья. Гордон медленно смотрит по сторонам, я моментально ныряю за угол здания и начинаю отсчёт… Двадцать, девятнадцать…

Там, за углом дома, Решето отправляется к очередному столбу… пятнадцать, четырнадцать… паук проверяет свои сети…

Тогда…

Одиннадцать дней назад…

Мистер Арлес не дочитал до конца, а лишь просмотрел оставшийся объём статьи. Ему хватило и первой страницы, чтобы понять суть материала и его перспективы на страницах «Еженедельно актуально». Он отложил в сторону листы, облизал губы и сказал:

– Это очень хорошая статья, мистер Чатлер! Даже не верится, что её и тот бред про дриджей положил мне на стол один и тот же журналист.

Журналист? Мистер Арлес называл меня как угодно: и человеком, и мистером Чатлером, и Куртом Чатлером, и просто Куртом. Но никогда не называл меня журналистом.

– Спасибо за похвалу, мистер Арлес, – брякнул я, – Я старался и тему нашёл интересную…

– Тема в самом деле очень интересная! – кивнул черногривый редактор, подперев сцепленными пальцами подбородок, – Актуальная тема. Сейчас о Решете много говорят, но вот газеты не могут похвастаться достаточной информацией о нём. Как Вы раздобыли столько материала?

– Случайно оказался рядом. Сидел в кафе, а тут неподалёку обнаружили труп. Пока не прибыл следователь и медицинские эксперты, смог немного заметок записать.

Мистер Арлес поджал нижнюю губу и чуть прищурил глаза – хороший знак, редактор одобряет.

– Умение оказаться в нужном месте в нужное время порой бывает куда полезнее, чем писательское мастерство и наличие стиля! – одухотворённо произнёс он, словно даёт наставления своим детям, – В этот раз Вам повезло, Курт.

– Да, повезло…

– Надеюсь, простое везение перерастёт в закономерность.

Мистер Арлес ещё не дал мне права уходить, и я продолжал сидеть. Главный редактор вернулся к статье и прочитал её до конца.

– Минус – статья слишком велика, – заключил он, – Переделайте, постарайтесь уложиться в одну страницу. Я оставлю пометки тех мест, которые Вам, Курт, особенно удались. Рекомендую включить их в финальную версию.

Красный карандаш редактора принялся окольцовывать отдельные абзацы и предложения. Бастиан легко и ловко орудует толстыми пальцами, выделяя понравившиеся места. Я отметил про себя, что таковых оказалось на удивление много.

Когда он закончил, листы со статьёй молниеносно приблизились к моему лицу. Я забрал их и погрузил в сумку, не боясь больше, что они будут украдены. Глупый параноический страх исчез.

– Эта статья подогреет интерес к маньяку, – рассуждает вслух Бастиан, вертя в руках красный карандаш, – Можете идти, мистер Чатлер. Статью переделайте к завтрашнему дню, не позже.

Я готов был поскорее уйти и заняться делом, но меня остановил непредвиденный всплеск наглости. Я всегда считал, что фразы, подобной этой, не скажу мистеру Арлесу никогда:

– А можно мне получить гонорар сегодня?

Бастиан пристально уставился на меня, чуть прищурив правый глаз. Я сразу же стал жалеть, что посмел так нагло себя вести. Раньше я мог лишь затравлено кивать или качать головой перед мистером Арлесом. Мой страх перед ним был довольно специфичным и стойким…

Тем удивительнее, что главный редактор довольно быстро согласился и выписал мне чек. Испугавшись, что всё это может оказаться просто шуткой, я сгрёб бумажку и рванул из кабинета.

Когда я обернулся, чтобы затворить за собой дверь, увидел, что пухлые губы Бастиана прошептали что-то подозрительно похожее на «Решето». Возможно, уже думает над заголовком…

Перед тем как уйти, я спросил у секретарши, как называется та картина на стене. Девушка нашла в углу полотна подпись художника: «Эрвин Моррель. Жемчужина летних цветов».

Почти треть гонорара я потратил на приобретение небольшой репродукции Морреля. Теперь своя нимфа, так похожая на Еву, есть и в моей квартире.

Сейчас…

Три, два, один… пора! Я сгибаюсь пополам и быстро перебегаю за мусорный бак. Из-за него наблюдаю, как Решето проходит переулок насквозь и сворачивает налево. Уже почти час я неотступно хожу за ним по пятам, двигаясь на север, в сторону центра. На южной окраине Данкелбурга становится сложно искать жертву…

Перепрыгивая через пустые бутылки и шелестящий мусор, продолжаю идти по следу. Сумку приходится держать прижатой к телу, чтобы не громыхала.

Не дойдя совсем ничего до края здания, я остановился. Свет фонаря проникает даже сюда, в переулок, что говорит о том, как близко расположен столб. За маньяком можно наблюдать и отсюда, благо, что на асфальте отчётливо видна тень Гордона.