Чингиз Абдуллаев - Допустимая погрешность

— Мне показалось, что Ратушинский и Арчвадзе — разные люди.

— Да, — насмешливо согласилась Юлия. Потом взглянула на Дронго. 

— Я всегда подозревала, что мужчины ничего не смыслят в отношениях между людьми. И лишний раз смогла в этом убедиться. Если вы тоже ничего не заметили, то мне остается только удивляться мужской природе.

— Будем считать, что я оценил ваш пассаж про мужчин, — усмехнулся Дронго. 

— Интересно, что именно я должен был заметить? Что они разные люди? Да, это заметно. Что он побаивается своей супруги? Тоже заметно. Что у нее сложный характер? Безусловно. Что еще я должен был заметить?

— Я же вам объяснила, Они только формально муж и жена, — доверительно сказала Юлия. 

— Все полагают, что они вместе живут, но это не так. Борис Алексеевич редко сюда приезжает, а его супруга почти все время проводит на собственной даче, которая находится в тридцати километрах отсюда.

— Почему?

— Не знаю. Но мне кажется, что он женился не по любви. Она была супругой известного бизнесмена, который умер, оставив ей большое состояние. А у Ратушинского в этот момент дела шли не ахти как. Кроме того, она знакома с множеством влиятельных людей. Половина членов правительства и многие известные деятели культуры входят в круг ее знакомых и друзей. Ему нужны были ее связи и ее деньги.

— А мне показалось, что она красивая женщина, — осторожно возразил Дронго.

— Только не для Бориса Алексеевича. Он неисправимый бабник и готов гоняться за любой юбкой. Неужели вы думаете, что он ей никогда не изменял? — она остановилась и покачала головой.

 — Какие же вы, мужчины, наивные! Если посчитать, сколько раз он был только со мной, то на голове у нашей хозяйки может вырасти ветвистое дерево. Он ведь не аскет. Говорю вам то, что точно знаю. Он женился на ней из-за денег.

— Насчет измен спорить не буду, — тактично согласился Дронго, но относительно его женитьбы не могу согласиться. Мне кажется, что такой тип женщины должен его устраивать. Она сильная, независимая, деловая женщина с большим вкусом и собственным мнением. Я думаю, что несмотря на все свое состояние, он нуждается в поддержке такого человека, как она, а иногда и в ее советах.

— Может быть, — согласилась Юлия. 

— Но сильных мужчин подобные советы только раздражают. И обижают. Поэтому он не так уж часто проводит с ней время. Хотя в тот вечер мы были все вместе.

— Вы знали про документы?

— Конечно, знала. Мне кажется, что я была единственным человеком, кто вообще мог знать про документы. И Майя Александровна не скрывает своего отношения ко мне. Пока я спала с ее мужем, это ее устраивало, но когда пропали документы, она сразу заподозрила меня. Но зачем бы я стала воровать эти документы? Чтобы продать их за несколько тысяч долларов? Лисичкин бы больше не дал. А я рисковала своим местом и положением в компании. Глупо и нерационально.

— Она считает, что документы взяли вы?

— Конечно. И сразу сказала об этом мужу.

Правда, она оговорилась, что я могла взять документы по ошибке или случайно переложить в другое место.

— А вы их действительно не брали?

— Конечно не брала, — она обернулась в сторону дома. — Кажется, мы зашли очень далеко. Давайте повернем обратно.

Они повернули назад.

— Кто еще мог знать про документы?

— Только Борис Алексеевич, — сразу ответила Юлия,  больше никто. Я долго думала об этой пропаже. Может, он сам хотел, чтобы документы пропали? Но, с другой стороны, зачем ему нужен такой скандал? Я видела, как он нервничал, когда принесли газеты. Нет, он не мог этого сделать.

— В таком случае это были вы?

— Получается, что так. Но я этого не делала. Я же не сумасшедшая.

— Вы оставались одна в его кабинете в тот день?

— По-моему, да. Он несколько раз выходил, оставляя меня одну. Но все равно я их не брала. У нас на работе есть гораздо более скандальные и грязные документы. Но я никогда не пойду на такую глупость. Если бы я начала воровать документы, то это довольно быстро бы выяснилось. А среди знакомых Бориса Алексеевича есть люди с криминальным прошлым. Меня бы убрали так, что и через тысячу лет никто бы не нашел моих костей. Зачем мне такие неприятности? Я собираюсь защищать диссертацию, и лишние проблемы мне ни к чему.

— Хотел у вас спросить: для чего вам нужно научное звание? Хотите уйти от вашего шефа?

— Естественно, хочу. Не всегда же мне быть подстилкой для богатых начальников,  рассудительно сказала Юлия,  подавать им кофе и улыбаться их сальным шуткам. За несколько лет работы я столько всего увидела… Я хочу открыть кабинет частного психолога. У людей сейчас много проблем, а помочь им некому. В Америке у каждого богатого человека свой личный психолог. Я думаю, что и у нас должны появиться частные психологи, помогающие людям преодолевать стрессы.

— В Америке есть еще семейные адвокаты и семейные врачи, — напомнил Дронго.  Но к услугам таких людей обращаются единицы, а большинство предпочитает ходить к обычным врачам и консультироваться у обычных адвокатов за небольшую плату.

— В таком случае я буду работать не для «обычных» людей,  парировала Юлия.

Они прошли еще несколько шагов, когда Юлия неожиданно показала на машину, мелькнувшую между деревьями. Это был белый «фольксваген-пассат». Машина ехала по соседней дорожке, и было видно, что она сворачивает к дому Ратушинского.

— Инна Денисенко приехала, — пояснила Юлия. Она взглянула на часы. 

— Странно, — пробормотала Юлия, — сегодня все приезжают раньше обычного. Наверное, у нее что-то случилось.

Они поспешили к дому. Подойдя ближе, Дронго услышал, как Майя Александровна громко приветствует подругу. Она вышла из дома, чтобы обнять приехавшую женщину, которую Дронго видел со спины.

— По-моему, хозяйка дома демонстрирует большую любезность по отношению к своей подруге, чем ко всем остальным гостям, — пробормотал Дронго.

— Это ее самая близкая подруга, — пояснила Юлия.

Дронго подошел ближе. Женщина обернулась. Она была чуть выше среднего роста, худощавая. Нос с небольшой горбинкой не портил лица. На фоне темных волос выделялись светлые глаза. Она внимательно посмотрела на Дронго.

— Это моя подруга, Инна Денисенко, — представила приехавшую гостью Майя Александровна. 

— А это эксперт-аналитик господин Дронго. Борис Алексеевич пригласил его отыскать пропавшие документы.  Нужно было слышать сарказм, звучащий в ее словах.

На Инне Денисенко был темно-серый костюм. Юбка чуть выше колен. Приталенный пиджак подчеркивал достоинства фигуры. Она молча посмотрела на Дронго, словно изучая его, как забавный экспонат, но ничего не сказала. На пороге дома появился Борис Алексеевич.