Линн Шоулз - Заговор Грааля

Но вы все равно думаете, что внутри этой шкатулки нечто ценное, хотя не можете ее открыть?

Да, я думаю, что в ней самая большая ценность христианского мира — предмет, который ищут вот уже две тысячи лет — не что иное, как знаменитый чертов Святой Грааль.

Ух ты, это потрясающе. Мисс Стоун, вы наблюдаетесь у врача или принимаете какие-то лекарства? Может, у вас депрессия? Вы одиноки? Неприятности с любовником?

Вообще-то как раз сегодня вечером у меня возникли неприятности с любовником…

— Черт! Вот дерьмо! — Коттен швырнула трубку на место. Ужасно бестолково! В полиции целую неделю будут потешаться. Почувствовав, что готова расплакаться, она закрыла лицо руками. Огорчение переросло в страх. Нужно выяснить, что, черт возьми, происходит. Надо что-то делать.

Нагнувшись, Коттен вытащила сумочку из-под пальто и достала из бумажника визитку. Повернувшись к телефону, она набрала номер.

ГОЛОВОЛОМКА

В час ночи Джон Тайлер стоял у окна на кухне, поджидая Коттен Стоун. Было полнолуние, и замерзшее озеро недалеко от жилого комплекса казалось тускло-серой плитой, исчерченной жемчужными островками снега. Голые клены отбрасывали угловатые тени на стылую землю. Пейзаж — как на старых литографиях конца XIX века. Вид за окном напомнил, что он и сам часто представлял себя чистым холстом. Еще не написанная картина — вот метафора его существования. Должно быть что-то еще — нечто, способное заполнить внутреннюю пропасть. Он испробовал так много способов служения Богу, но ни один не принес ему мира с самим собой. Что же такого уготовил ему Господь? Годы самоанализа и поисков не дали ответа. Если Бог хочет, чтобы он жил так, как сейчас, он был бы умиротворен и счастлив. Но этого нет.

Джон смотрел на дорогу, ожидая увидеть свет фар. Коттен Стоун должна быть с минуты на минуту, если выехала сразу после телефонного разговора. Очень странного разговора — она настойчиво просила немедленной встречи с ним, заявила, что никак не может ждать до утра. В ее квартиру кто-то вломился, но она не вызывала полицию. Пообещала объяснить, когда приедет.

Он рассматривал блеклый пейзаж, удивляясь, что за важное дело заставляет эту девушку ехать к нему среди ночи. Почему-то он продолжал думать о ней и после того, как она ушла. Казалось, она боялась — словно что-то скрывала. Во время разговора Коттен ерзала, закидывала ногу на ногу, запиналась.

Странное поведение для профессиональной журналистки.

В дверь постучали, и он отвернулся от окна.

В поезде Коттен сто раз спрашивала себя, не стоило ли подождать до утра. Можно было просто уйти из квартиры, переночевать в отеле, а с ним связаться утром. Но теперь уже поздно. Она стояла у него на пороге, прижимая к себе большую кожаную сумку.

— Входите, — пригласил Джон, открывая дверь. Она прошла в гостиную. — Позвольте ваше пальто.

Она размотала шарф.

— Вы, наверное, думаете, что я спятила, приехала вот так, среди ночи, — говорила Коттен, пока Джон помогал ей снять пальто. Расхаживая по комнате и постепенно согреваясь, она не выпускала из рук сумку, словно оберегая что-то.

— Большая коллекция, — заметила Коттен, оглядываясь.

На полках лежали всевозможные древности: глиняные черепки, рисунки, карты, инструменты, несколько пожелтевших костей. Одну стену целиком занимали книжные полки; некоторые книги были старые и потертые, другие — новые. Еще там оказалось множество снимков — Джон на археологических раскопках, то в пустыне, то в лесистых горах. А на столе в серебряной рамке стояла фотография, на которой он был рядом с Папой, среди других священников. Коттен взяла снимок.

— Вы знакомы с Папой?

— Я был в Риме, помогал экспертам определять подлинность кое-каких реликвий. Кардинал Антонио Януччи — куратор Ватикана и заведующий Отделением изящных искусств и древностей — пришел как-то побеседовать с нами, узнать, как успехи. Во время перерыва он устроил нам экскурсию по трем реставрационным отделам Ватикана — там, где гобелены, картины и скульптуры. Мы зашли в один из залов, и Януччи сказал, что устроит нам сюрприз. Из двери в глубине зала как раз выходили священники, человек шесть. В центре шел Папа. Мы были поражены. Они приблизились к нашей группе и остановились. Он благословил нас, сверкнула вспышка, и Януччи проводил нас обратно, туда, где мы работали. Если это считается за знакомство, то да, я с ним знаком.

— Все равно, это должно быть потрясающе.

— Так и есть.

Коттен тихо села на диван и принялась крутить серебряный браслет на запястье.

— Вы, наверное, ждете, когда я перейду к делу и расскажу, почему примчалась сюда так безбожно поздно.

Джон придвинул стул и сел напротив нее.

— По телефону вы говорили очень взволнованно. Упомянули о взломе.

— Нуда, что-то вроде этого. В дом проникли, но я не знаю, как. И все равно, я уверена, там кто-то был. Я выходила из дома, а когда вернулась и огляделась, мне показалось, что вещи двигали, переставляли, осматривали.

— В полицию звонили?

Коттен откашлялась и стала теребить прядь волос.

— Нет, им я не сообщила. Хоть я и уверена в том, что говорю, но доказать это никак нельзя — полиция мне бы ни за что не поверила. Ничего не украли.

Джон подался вперед и зажал ладони между колен. Он хотел что-то сказать, но Коттен опередила его:

— Мне кажется, взломщики искали вот это. Открыв кожаную сумку, она достала шкатулку и подержала в руках, словно не желая отдавать.

— Можно? — спросил он, протягивая руку.

— Простите, — произнесла она, сообразив, что не дала ему взглянуть.

Джон повертел шкатулку в руках, рассмотрел все грани и поверхности, затем спросил:

— Где вы это взяли?

За несколько минут она объяснила, как шкатулка попала к ней, как она протащила ее через таможню, как не могла открыть и как спрятала в духовке.

— Ну и дела. — Джон потер лоб, словно задумавшись. — Печально слышать, что Арчер мертв. Несмотря на свои причуды, он был выдающимся человеком. Мне он нравился.

— Есть какие-нибудь идеи насчет этой штуки? — Коттен кивнула на шкатулку, которую Джон поставил на колени.

— Кажется, да, — ответил он, снова рассматривая древность. — Думаю, это кубик-головоломка. Они были очень популярны в Средние века среди богатых европейцев. Но такие мне редко попадались. Вроде у меня есть книжка, в которой объясняется, как их открывать.

— Как думаете, что внутри? Он слегка потряс вещицу.

— Обычно в подобных шкатулках скрывалась игрушка, украшение или, может, детали игры. Я слышал, в некоторых кубиках находились новые головоломки — шкатулка в шкатулке. Такими обычно развлекались аристократы. Существовало несколько видов головоломок, и каждая открывалась по-своему.