Олег Бондарев - Мертвый кортеж

Он вообще всегда старался действовать открыто и честно — насколько мог, конечно же. При этом Мохнатый не относился к той категории людей, которые упиваются собственным могуществом; он никогда не кичился, не поигрывал мышцами в стремлении произвести впечатление на окружающих — он просто был сильным, и все знали, что в случае необходимости Тони любого в бараний рог свернет.

— Позвольте поинтересоваться, какое отношение к событиям на Цветочном бульваре имеет обычный домосед? — уточнил Такер. Хитро прищурившись, он вопросительно уставился на собеседника.

— Никакого. Но я беспокоюсь за жену, — невозмутимо пожал плечами Мохнатый. — Думаю, ни для кого не секрет, что Агнесса является достаточно успешной бизнесвумен. В частности, ей принадлежат несколько магазинчиков на Цветочном бульваре.

— И что? Разве это дает вам право лезть в дела полиции?

— Не дает. Именно поэтому я прошу, а не требую.

Как ни пытался Квинси вывести Мохнатого из себя, тот оставался невозмутим, будто кирпичная стена. Такую можно свалить только тараном; швырянием мелких камушков ее не пошатнуть.

— Не вижу резона, — пожал плечами Такер, — позволять вам подглядывать из-за плеча за работой наших ребят.

— Я не собираюсь быть назойливым, — покачал головой Тони. — Просто хочу, чтобы вы держали меня в курсе. Лично вы, капитан. Если будут подвижки или если понадобится моя помощь…

— Помощь какого рода? — тут же оживился Квинси.

— Какого понадобится, — туманно ответил хозяин Севера.

— То есть, скажем, финансового?

— Возможно.

— И конечно же силового?

— Любого, — тон мистера Фурри недвусмысленно дал понять, что затеянная капитаном игра ему не нравится.

— Что ж, подобный энтузиазм горожан, бесспорно, заслуживает похвалы, — нехотя выдавил Квинси.

Он, похоже, и сам понял, что хватил лишку. Потянувшись за лежащей на краю стола пачкой, капитан выудил наружу сигарету и вставил ее в рот. Спохватившись, спросил:

— Закурить не желаете?

— Не имею такой привычки.

— Счастливый человек. — Такер выжал из себя натужную улыбку. — Ладно, мистер Фурри. Вы меня убедили. Оставьте номер, куда вам звонить. Буду держать вас в курсе. Но помните, что в случае крайней необходимости я не постесняюсь обратиться к вам за обещанной помощью!

— Разумеется, я буду об этом помнить, — подтвердил Мохнатый Тони.

Он повернул голову ко мне:

— А вы что скажете, детектив? У вас уже есть подозреваемые?

— Мы ждем результатов экспертизы, — сказал капитан, вновь отвлекая внимание на себя. — До того момента, как они окажутся у детектива Гиллигана, от любых догадок не больше проку, чем от таскания воды в решете.

— Прошел уже почти целый день, — отметил Мохнатый Тони.

— Вот именно. День. Не год. Даже не неделя. Я повторюсь: тыкать пальцем в небо — не наш профиль, — произнес Квинси. — А на экспертизу времени требуется не так мало, как бы нам всем хотелось. Имейте терпение, мистер Фурри.

— Я-то имею, — пробасил хозяин Севера, — а вот у общества цветочников с этим явные проблемы. И мне не хотелось бы, чтобы это нетерпение вылилось в нечто, мало связанное со словом «покой».

— Куда вы клоните? — нахмурился капитан.

— Если убийца не будет пойман в ближайшее время, может случиться непоправимое, — продолжил Мохнатый Тони, глядя то на меня, то на Такера. — Вам, надо думать, знакомо имя Кайла Мейси?

— А, так вот вы о чем! — понял Такер. — Ну, о Кайле-то мы помним, конечно же. Я как раз собирался отправить к нему своих ребят. Так что все под контролем, мистер Фурри.

— Сказать по правде, я беспокоюсь даже не о самом мистере Мейси, — покачал головой Мохнатый Тони, — а о последствиях его возможной смерти. Если гоблины расправятся с хозяином «Букетной долины», людскому возмущению не будет предела. Начнутся погромы, и Цветочный бульвар из тихого, умиротворенного места превратится в кровавую баню. То есть, как минимум, это горы трупов, а как максимум — начало самой настоящей гражданской войны.

— С еще большим количеством трупов, — закончил капитан, задумчиво кивая.

Пальцы его застучали по столешнице. Я стоял, глядя в пол. На душе было скверно; Мохнатый Тони, как всегда, говорил без утайки, без лишних прикрас, при этом отнюдь не сгущая краски. Он озвучил мысли, которые мы с Такером упрямо гнали прочь, которых боялись и которые, тем не менее, упрямо будоражили наш разум.

Когда человека убивает человек, это всего лишь трагедия. Когда человека убивает гоблин, это уже расизм. Ну а у нас помимо этого будет еще и нежелание гоблинов пускать в профессию людей. Чем не повод для всеобщего смертоубийства?

— В общем, я обозначил масштабы трагедии, — сказал Мохнатый Тони, поднимаясь со стула, — а там уж думайте сами. Только учтите: если ситуация выйдет из-под вашего контроля, я вмешаюсь без предупреждения, и тогда даже не пытайтесь меня остановить. Я не позволю, чтобы Цветочный бульвар утонул в крови.

С этими словами хозяин Севера вышел из кабинета и плотно закрыл за собой дверь.

— Проклятый уголовник, — выругался Квинси, откинувшись на спинку кресла. — Вздумал меня учить… Меня! Офицера полиции, главу полицейского управления Бокстона!

— Но ведь он прав, сэр, — тихо заметил я.

Такер резко повернул голову и посмотрел на меня так, будто я только что вонзил нож ему в спину. Однако огонь в его глазах быстро угас, и Квинси, шумно выдохнув сизый дым, признал:

— Прав. И потому нам кровь из носу надо в кратчайшие сроки отыскать ублюдка, отправившего слепого цветочника в царство Вечного Червя. Напомни, когда там будут готовы результаты?

— Гафтенберг сказал зайти ближе к обеду.

— Ближе к обеду? — оторопело хмыкнул капитан. — Ха! Совсем обленился, негодяй!.. Иди в лабораторию прямо сейчас и скажи старому прощелыге, что он должен закончить с экспертизой через пятнадцать минут. А мы тут пока попытаемся узнать, есть ли у Мейси алиби.

Я кивнул и, отклеившись от стены, пошел к двери.

Угораздило же нас попасть в передрягу, думал я, шагая через общий зал к выходу. Как в картах: бывает, масть идет, а, бывает, одна мелочь приходит, только и успеваешь сливать. Слепого флориста убивают прямо посреди Цветочного бульвара, в двух кварталах от дома, буквально через месяц после открытия «Букетной долины». Удивительное «совпадение»! На месте Дир-Дира я бы тоже не преминул заострить на этом внимание собратьев.

Однако Кайл Мейси был из той редкой породы людей, кого не станешь подозревать, даже если очень сильно захочешь. Как верно заметил Такер, физически парень не мог соперничать даже с низкорослым гремлином, что уж говорить о старом, но все еще довольно крепком гоблине. Любой, кто был знаком с Кайлом хотя бы шапочно, подтвердил бы, что человека более безобидного и доброго не то что в Бокстоне — во всей Чернике не сыщешь. Шар ведь не зря определил для Мейси судьбу цветочника: мягкий и чуткий, парень действительно привнес во флористику толику изящества, которой так недоставало гоблинам, — при всей своей трепетной любви к цветам зеленокожие ребята оставались неуклюжими и грубоватыми верзилами. Как говаривал Ромидаль: «Научиться играть на рояле может любой, но не у всякого выйдет музыка». Вот и тут была ровно та же закавыка: букеты гоблинов, несомненно, талантливые и красивые, до гениальных творений Мейси дотягивали едва ли.