Олег Генералов - Копатели. Энергия Завета

Лёлек что-то записывал в своем блокноте. Вообще, его вид внушал серьезное уважение стороннему наблюдателю, не знающему его близко – дорогой итальянский костюм, очки в тонкой золотой оправе, блокнотик в кожаной обложке, ручка «Монблан» – Лёлек выглядел очень респектабельно.

Александр Иванович повернул экран ноутбука так, чтобы его было видно гостям.

– Вот, собственно, находка. А вот и счастливые её обладатели. – На экране появилось фото Маршалина, сделанное на одном из кладоискательских слетов. Далее пришла очередь появиться Сереге и Егору.

– Какие будут предложения, товарищи?

Лёлек повернул свой блокнот так, чтобы Иваныч мог видеть, что там нарисовано. Тщательно прорисованные детали, красиво набросанные тени. Перед зрителями предстал нарисованный во весь лист блокнота паяльник.

– Лёлек, мы же интеллигентные люди. – Иваныч поморщился. – Насколько я понимаю, нынешние обладатели этой находки не совсем, скажем так, представляют её истинную ценность. Поэтому мы сначала попытаемся что?

– Украсть?

– Нет, Борис. Сначала мы попытаемся ее банально купить. Ну а уж если не получится, мы перейдем к плану номер два, – Иваныч кивнул на Болека. – Ну, а если и это не выйдет, хотя, надеюсь, до этого не дойдет… – Иваныч показал на красивый блокнот в кожаной обложке. – Тогда к плану номер три. Задание ясно?

– Так точно, шеф.

– Ну, тогда приступаем. Первый контакт с клиентом я беру на себя. Дальше – по ситуации. Поехали!

«Добрый день, дорогие пассажиры. Мы рады приветствовать вас на рейсе Аэрофлота номер семьсот сорок один по маршруту Мюнхен – Москва».

Максимилиан фон Фугер откинулся в кожаное кресло подержанного Боинга и закрыл глаза. Этот идиот Минг опять все испортил. Зачем-то купил билет на рейс Аэрофлота. Да еще и в экономическом классе. Идиот. Фугер отчитывал его уже раз пятнадцать. Сначала, когда они с таксистом, пожилым турком, еле разговаривающим на немецком, искали терминал Аэрофлота. Потом, когда стояли в огромной очереди, которую устроили русские перед регистрацией. Фугер даже поморщился. У компании Люфтганза каждый день вылетают из Мюнхена сотни рейсов. Все билеты регистрируются в одном месте. Через эти стойки проходит в день несколько тысяч человек. Да, там есть очередь. Но она по-немецки четко устроена. Выставлены змейкой специальные ограждения. Никто никуда не лезет, даже если очень спешит. А Аэрофлот – это просто ужас. Всего один рейс, а такой бардак. Полторы сотни русских окружают стойку регистрации, лезут без очереди, ругаются друг с другом. Зачем-то тащат в салон все свои пакеты с логотипами самых дешевых мюнхенских дискаунтеров. Устраивают бардак и очереди в дьюти-фри. Бред какой-то. И вот сейчас Минг сидел между магистром и полным русским дядей, от которого разило алкоголем и табаком. Дядька был такой толстый, что маленький Минг не мог даже пошевелиться в своем кресле, чтобы соблюсти положенное по субординации расстояние между ним и магистром. Пусть помучается, в следующий раз будет думать.

Фугер посмотрел в окно. Мимо проплывало здание терминала с огромными желтыми буквами «М». Скоро взлет. Летать Фугер не любил. Не то чтобы боялся, просто не любил. Эта аэропортовая суета, три часа гула и полное несоблюдение его «зоны приватности» – постоянно кто-то толкает, трется рядом, дышит в лицо перегаром. Вот что помешало Мингу взять бизнес-класс, а?

Сегодня ночью он опять не спал. Огромное напряжение и тянущее ожидание, которые мучили его последние несколько суток, сменились нервным волнением. Да, он сделал все, чтобы найти святыню. Добрый десяток лет он собирал лучших программистов, которые строили ему самую мощною поисковую систему в мире. Поисковую систему, которая была предназначена только для того, чтобы найти одну единственною вещь – ту самую таинственную святыню. Исходных данных у него было немного – подробное описание святыни и рисунок, набросанный папским придворным художником. По этим исходным вводным его поисковой системе предстояло найти эту вещь, в какой бы точке мира она не появилась. Тысячи самых современных компьютеров ежесекундно сканировали всемирную паутину, и, как только система видела хотя бы намек, хотя бы подозрение на находку, в работу включались мощные алгоритмы анализа и распознавания. Скрупулезный анализ информации выдавал результат – некий показатель вероятности того, что речь в этой информации идет именно о том, что эта система была призвана найти. Если этот показатель становился больше порогового, в работу системы подключался оператор. Ни один компьютерный интеллект не способен заменить человека, сколько бы миллионов евро не вложил Фугер в его разработку, без операторов было не обойтись. Система сканировала практически всю информацию, которую размещали люди в компьютерной сети – миллиарды веб-страниц, десятки тысяч лент новостей, сотни тысяч форумов, бесчисленные чаты и фотохранилища. Несколько сотен языков и наречий. Даже сложно представить, какой объем информации был обработан его поисковой системой. И самое главное – это дало результат. Где-то в далекой России, на форуме кладоискателей, появилась фотография святыни.

– Пить что будете? – спросила на английском мужеподобная стюардесса с жутким акцентом.

– Вода с лимон, – ответил Фугер по-русски. Он немного знал русский, изучал в университете. Вообще, он худо-бедно изъяснялся на пяти современных языках, плюс знал три «мертвых» – латынь, древнекитайский и древнееврейский.

Стюардесса протянула ему пластиковый стаканчик. Фугер посмотрел на нее и содрогнулся. Ну почему у Люфтганзы такие улыбчивые и симпатичные стюардессы, а у Аэрофлота одни пожилые угрюмые тетки? Неужели всю свою молодость и привлекательность они проводят в борьбе за право летать на международных рейсах, и добиваются этого права только к закату своей карьеры, когда сил на улыбку уже не остается?

Он вспомнил, как перед вылетом он перечитывал завещание своего предка, Якоба Фугера. Этот документ, подписанный 29 декабря 1525 года, за день до смерти основателя империи, он помнил практически наизусть. Особенно ту часть, которая касалась невыполненной клятвы его далекого предка.

В 1519 году скончался великий император Максимилиан. На трон императора Священной Римской Империи претендовал его девятнадцатилетний внук, испанский король Карл I, и французский король Франциск. Как и полагается в те времена, да впрочем, так происходит и сейчас, победа в выборах напрямую зависела от инвестиций со стороны кандидатов. Француз предложил триста тысяч, испанец Карл собрал восемьсот пятьдесят. Причем, большую часть этих денег ему одолжил Якоб Фугер. Бабло, как говорится, побеждает зло. Карл был избран князьями-курфюстами и стал императором Карлом V. 23 октября 1520 года он был коронован. Понятно, что такие серьезные инвестиции были сделаны не зря. Уже вскоре Фугеры получили эксклюзивные права на золотые и серебряные разработки в Испании и стали главными испанскими банкирами.