Вадим Панов - Мистерия мести

Нет, мне это не приснилось!

Мира действительно согласилась со мной поужинать! Согласилась!

Чёрт побери, я так не радовался с шестнадцати лет, когда уговорил Свету Куропаткину из первого подъезда прийти вечером послушать новый диск Мадонны. А родители на даче. А Мишка купил мне бутылку вина и свалил к дружкам. А Светка старше меня на четыре года и всё прекрасно понимает и уже умеет… Она училась на втором курсе, у неё были настоящие поклонники, и её согласие стало для меня невероятным событием. Мы встречались всего три раза, но я до сих пор…

Так. Забыть о Куропаткиной. Она давно уже Шмидт и живёт в каком-то баварском захолустье. Вернёмся к делам.

После того как закончилось наше первое с Мирой свидание на чердаке преступления, фактически — над хладным трупом, мы расстались. Она поехала по каким-то своим следственным делам, а я отправился в «Ржавый топор». Вы догадались почему. И догадались, конечно же, почему я ничего не рассказал ей об этом баре.

Потому что твёрдо знаю, до каких пределов можно смешивать рабочее и личное.

«Ржавый топор» оказался примитивным, на первый взгляд, заведением на Комсомольском проспекте: вплавился в цокольный этаж муниципального дома и был стилизован под средневековую таверну. Ну, знаете, когда бетонные стены отделаны натуральным камнем, потолок пересекают толстые, искусственно состаренные балки, мебель проще сжечь, чем передвинуть, а повсюду развешаны ненастоящие мечи, аляповатые щиты и прочий металлолом, который приличные люди давным-давно перестали замечать. Но в «Топоре» пошли ещё дальше: среди щитов, мечов и ножов владелец понавешал одиночные фотографии здоровенных мужиков и групповые фотографии здоровенных мужиков, этими самыми щитами-мечами-ножами вооруженных. Ролевики на выезде, чёрт побери!

С другой стороны, фотографии хоть как-то объясняли пошлый антураж.

Но всё это я разглядел потом, когда спустился вниз. А сначала я постоял у двери, потаращился на табличку «Закрыто», вспомнил предупреждение Стальевича, вздохнул и потянул ручку на себя. И дверь послушно открылась — первый этап плана прошёл без сучка и задоринки. Затем последовали десять ступенек вниз, ещё одна открытая дверь, и я оказался в большом сводчатом зале, подробное описание которого смотрите выше. Холл отсутствовал как таковой, вместо гардероба — вешалки у столов, а по левую руку — длиннющая, почти во весь зал, барная стойка, за которой скучал над стаканчиком чего-то бодрящего плечистый мужик, оставшийся рыжим несмотря на достаточно пожилой возраст. Обычно волосы тускнеют, но у хозяина «Топора» они оставались по-молодому яркими, что наводило на мысль о качественной краске и толковом парикмахере неподалёку.

Нет, учитывая антураж — о толковом цирюльнике неподалёку.

Как вам моя шутка? Это я готовлюсь к вечеру.

— Закрыто, — увидев меня, проскрипел бармен. — Позже будет.

— Дверь так не думает, — миролюбиво сообщил я. Сделав, так сказать, шутливый дубль.

Однако рыжий понял меня слишком прямо.

— Дверь вообще не думает, она железная.

— Хорошо, что не ржавая, — сделал ещё один заход я.

И прикусил язык. Слишком поздно сообразил, что…

— Что?!

Подумаешь, невинное замечание, откуда такая ярость?

— Пошутил, пошутил, шутка. — Я бросился спасать ситуацию: — Извините, пожалуйста, ни в коем случае не хотел обидеть вашу дверь.

Бармен пару минут разглядывал меня, всего настолько поникшего, жалкого и просящего прощения, что злоба его сама собой испарилась под натиском добродетели, и вместо: «Пшёл отсюда…!» — я услышал недовольное, но не яростное:

— Ржавым тут называют меня.

Мдя-я… С фантазией у обитателей подвала совсем плохо. Стены каменные, балки деревянные, раз рыжий, значит, Ржавый. Куда я попал?

— Ещё раз извините: ляпнул сдуру.

— Бывает.

— Обычно я веду себя деликатнее.

Бармен кивнул, показывая, что понятие «деликатность» ему не чуждо, приложился к стаканчику, откуда замечательно пахло каким-то вкусным и, очевидно, крепким ликёром, и осведомился:

— Что ты здесь забыл?

Изначально я планировал вести расследование инкогнито, не выдавая своего информатора, но из-за дурацкой оплошности пришлось задействовать «план Б».

— Стальевич сказал, что в это время вы тут скучаете в одиночестве, вот я и зашёл.

— Кто сказал?

— Евгений Стальевич, владелец…

— Я знаю! — перебил меня рыжий.

Ну, разумеется, знает, они ведь со Стальевичем входят в элитную компанию рекламодателей ночного клуба «Переплетение». Владельцы подвального бара и мелкого магазина сувениров. Дают рекламу в клубе, в который неспособен прорваться директор Мальцев со всей своей охраной, связями в полиции, Следственном комитете, ФСБ и прокуратуре, со всеми своими деньгами, в конце концов. А эти двое оставляют в «Переплетении» свои визитки.

— Тебя Стальевич прислал?

— Нет, я сам по себе.

— Но он помог, — уточнил Ржавый.

— Рассказал, как тебя застать, — честно признался я.

— А зачем я тебе один?

— Задать вопросы.

— Полиция?

— Юрий Федра, частный детектив.

Особой радости мой ответ не вызвал, но и гнать меня бармен не стал: упоминание Стальевича подействовало на него самым благотворным образом. Интересно, что будет, если я прикроюсь старым хрычом в самом «Переплетении»?

Однако додумать интересную мысль мне не дали.

— Что ты расследуешь?

— Убийство Тины Мальцевой.

— Здесь она никогда не появлялась.

Ржавый ответил быстро. Очень быстро. Но не заученно и лживо, а спокойно, как будто знал Тину, понимаете? Не слышал о ней, не читал в газетах, а знал и потому не удивился моему визиту. Тина здесь не появлялась, хотя могла, — именно так прозвучал ответ бармена для тех, кто умеет слушать. Но как, скажите на милость, связана жена могущественного директора с дурацким баром в подвале? Общее прошлое? Нет. Ржавый не сказал: «перестала появляться», он сказал: «никогда не появлялась». Но Тина об этом баре знала, и, если бы зашла, никто не удивился бы.

Ну и как, скажите на милость, мне выстраивать дальнейший диалог?

— Я догадывался, что Тине здесь нечего делать.

— Тогда зачем пришёл?

— Потому что вы моя единственная зацепка. — После неудачной шутки насчёт двери я стал осторожен и поинтересовался: — Не обидитесь на мои следующие слова?

— Постараюсь, — проворчал бармен. И допил стакан.

А мне, между прочим, ничего не предложил. Даже за деньги.

— Моя единственная зацепка такова: мне рассказали, что Тина гуляла со «ржавым качком». Здесь бывают ржавые качки?