(Не) идеальный джентльмен - Алики Пирамида
– Что, остальное? – спросила я.
– Корсет с металлическими вставками. Турнюр у меня тоже не простой, он складной, и не мешает, когда сидишь, но если сделать вот так… – Елена сунула руку, куда то в бок своей юбки, – то можно вытащить пару пистолетов, веревку и патронташ.
– Круто! – я была в полном восторге, – а можно мне такой турнюр?
– Нет, – отрезала Елена, – все это в единственном экземпляре, я делал тайно и для себя. Все мои сокурсницы носят кожаные жилетки с нашитым металлом, кобуру на поясе, ну и прочие мужские штучки, выглядят при этом такими бравыми амазонками…
– И это тоже круто, – я уже и не пыталась скрыть свою зависть, – в такое я бы тоже оделась бы!
– Не стоит, – ответила Елена, и в голосе ее была бездна снисхождения, – для чего? Стрелять ты не умеешь, кроме того, мы должны выглядеть мирно, на это весь расчет. Понимаешь? Две мирные девушки, криминалист и…
– Психолог, – перебила я ее, – работа у вас тяжелая, должен же быть в вашей команде психолог. «Специалист по допросам» мне не нравится. Такое чувство, что я на допросах отточено бью людей.
Елена рассмеялась.
– Хорошо, психолог. Мирные девушки, особенно на фоне Андрея Германовича, он, наверное, весь оружием увешается. Никто от нас не ожидает подвоха, и в самый неожиданный момент я выхватываю пистолет вот так.. – Елена сделала молниеносный выпад, и в руке у нее щелкнул незаряженный револьвер. – И противник повержен. Главное только, чтобы никто, никто не знал, что у меня за костюм.
– Ты и Андрею про свой костюм не сказала? – спросила я, уж слишком категоричным был тон Елены, – Андрею Германовичу, то есть?
– Нет, – Елена перестала позировать с пистолетом, спрятала его и вообще вся как-то стушевалась, – ему тоже… ему тоже не сказала.
– Ты что, стесняешься? – спросила я ее. – На твоем месте, первое, чтобы я сделала, это показала бы Андрею, как мастерски ты умеешь выхватывать пистолет!
– Нет! – воскликнула Елена, и уровень тревоги в этом возгласе просто зашкаливал, – не надо ему говорить и показывать тоже!
– Но это же важно! Он же твой напарник, он должен знать!
Тема эта, должно быть, была слишком болезненной, и Елена просто перестала со мной говорить. Она отвернулась и принялась дергано собирать саквояж.
– Это тебе, – она швырнула на кресло бежевый костюмчик, на первый взгляд, довольно милый, – он широкий, – продолжила она, – можно без корсета носить.
– Ой, а у него брюки вместо юбки! – удивленно воскликнула я, приглядевшись.
– Это не брюки, это блумеры, он предназначен для езды на велосипеде.
Блумеры эти походили на широкие и короткие шаровары, и никаких других сверхспособностей у данного предмета гардероба не было.
– Вот чулки и туфли, шляпка, – Елена выложила все эти вещи передо мной, – перчатки.
– Хорошо.
И я отправилась за ширму переодеваться – как обычно примостившись на полу в пятне солнечного света. Через несколько минут мы обе были во всеоружии и готовы к любым свершениям.
17.
И вот, наконец, она, долгожданная погоня! Осуществлялась она красивом, принадлежавшем Захарову, речном пароходе, вроде того, на котором рассекал Паратов в «Бесприданнице», только размерами поменьше. Все там было как в кино: белые резные палубы, шикарная каюткомпания, весьма прилично отделанные каюты, большая дымящая труба. А так же подсвеченная багровым пламенем кочегарка, если и вышедшая из фильма, то уже из совсем другого, так же как и гигантский мотор безостановочное «чух-чух» которого, одновременно и умиляло своим сходством с детским игрушечным паровозиком, и внушало тревогу, все-таки пышущая жаром печь, и паровой котел под диким давлением не лучшая начинка для хрупкого деревянного судна.
Однако, скорость у этого помпезного сооружения была приличной, и первую беляну мы настигли чуть ли не мгновенно, правда, без особого результата. Игнатий Захаров, ехавший с нами, и фактически управлявший этой погоней, забрался на верх беляны, коротко поговорил с одним из людей, и, спустившись, заверил нас, что Маврина на этом судне нет.
– Мои люди не станут мне врать, – сказал он.
Следующая беляна ( всего их в эту ночь вышло три) уже виднелась вдалеке.
– Мы настигнем ее через двадцать минут, – отчитался капитан Захаровского парохода, видный мужчина с брюшком и в кителе.
Андрей кивнул и положил руку на прицепленную с боку кобуру. Он не увешался оружием весь – как утверждала Елена, но вид у него был вполне воинственный.
– Что это? – испуганно воскликнул капитан, и тут же так резко крутанул руль, что все мы повалились, вернее, это Елена повалилась, Захаров тоже упал, но более грациозно и на привинченный к полу столик, Андрей же успел уцепиться за стену, ну а мне, невидимой в тесном пространстве капитанского мостика вообще ничего не сделалось.
– Что случилось? – спросил Андрей, помогая подняться с пола совершенно пунцовой Елене.
– Какая-то лодка залезла нам под нос! – возмущенно произнес капитан, – кажется, раздавил я ее. И куда он лез? Зачем?
Возмущенное восклицание капитана, видимо, адресовалось неизвестному лодочнику, и я успела содрогнуться, от мысли какой же ужасной смертью он, должно быть, погиб – но тут же на палубе раздались выкрики «человек за бортом!» и вся наша дружная компания ломанулась наружу.
И тут, на ярком солнце, с палубы мирно качавшегося на волнах корабля, я увидела спасательный круг, а в нем графа Нефедова, собственной персоной, он смеялся и что-то напевал. А пара матросов тянули его за веревки к нашему кораблю.
– Что за неуместное поведение?! – набросился на Нефедова Захаров, – вы что себе позволяете?
– Вам следовало с самого начала обратиться ко мне, – надменно произнес Нефедов, утирая свои длинные волосы полотенцем, – я бы нашел вам корабль в десять раз лучше, мы бы уже настигли этого Маврина.
– Мы бы его и так настигли, если бы не ваша выходка! – прорычал Захаров.
– Я помочь хотел, – равнодушно бросил Нефедов, и улыбаясь как ясно солнышко пошел куда-то вдоль по палубе.
Все так же дружно вернулись на мостик, но я осталась. Корабль уже набрал скорость, никакой моей помощи для настигании беляны не требовалось, а вот Нефедова стоило посторожить, скучающий аристократ этот отчетливо напоминал мне обезьяну вооруженную гранатой.
– Как дела? – спросила я, подходя к нему.
– А, прекрасная Элеонора, – произнес он насмешливо, – у вас такое необычное имя, это к добру?
– Не знаю, – я пожала плечами, – зачем вы плыли под корабль? А если бы вас раздавило?
– Я не такой глупый, моя лапочка, – Нефедов развернулся ко мне всем телом, и уставился своим наглым взглядом мне в лицо, – я вовремя спрыгнул, опасности не было никакой. Кроме того, я великолепно плаваю. Но за сочувствие спасибо.
Мой вопрос был вызван вовсе не сочувствием, но я не стала ему об этом говорить.
– Зачем вы вообще плыли?
– А-а-а… – протянул Нефедов, – прекрасная Элеонора у нас ведь специалист по допросам. Ну допрашивайте, допрашивайте же меня! – произнес он с бесстыдно-страстной, и, одновременно настолько презрительной
