Ритуал. Эпизод первый (СИ) - Останин Виталий Сергеевич

Последний жест Кот, кажется, даже поняла. Не на уровне рассудка, а эмоции. Очень… женской эмоции, но чужой. Она исходила из того места, где у нее раньше было сердце.

Она подняла и резко опустила руку. Пальцы прижаты друг к другу, как наконечник копья. Через тело чудовища, от левого плеча к правому бедру, пролегла тонкая красная линия. Монстр стал заваливаться и одновременно с этим стал расширяться разрез, обнажая перерубленные кости и мышцы.

Через секунду девушку скрутило. Она упала на колени и нимало не заботясь об аккуратности принялась блевать.

Некоторое время она слышала только те звуки, которые сама же и издавала. Потом, когда остались только спазмы, расслышала два голоса у себя над головой. Оба были ей знакомы: рычащий и человеческий. И говорили на русском. Но она бы и без перевода поняла, что оба говоривших радуются.

— А я тебе говорил, что угроза насилия ее испугает меньше, чем смерть! — хохотал человек. — Говорил? Да! Они помешаны на сексе, у них вся культура на этом выстроена. Для женщины оттуда прожить жизнь и ни разу не стать жертвой насилия практически невозможно.

— Ну, не знаю, — снисходительно улыбался — Кот слышала улыбку в его голосе — рычащий. — Мне кажется, именно член ракшаса поставил в деле точку. Я наблюдал за ее эмоциональным фоном, и пока она не увидела торчащий отросток кошака, то готовилась умирать.

— Да? Отметь в журнале!

— Уже.

Кот слушала их, и в голове у нее одна за другой складывались детали пазла. Те, кто сейчас обсуждал ее, хотели добиться этой реакции. Вот этого пламени, этого уплотненного воздуха, слетающего с рук и бьющего, как кузнечный молот. И этого росчерка, который за пять метров, словно острейший клинок, почти надвое разрубил монстра. Именно для этого ее пугали насильником в первый раз, а когда не удалось, тот человек так и сказал: «Я не понимаю! Должно было сработать!»

— Эй! — слабым, но решительным голосом позвала она. — Эй, вы там, наверху! Кто вы такие, вашу мать? Какого хрена тут происходит?

И понимая, что теперь она не беззащитна, добавила:

— Освободите меня, иначе я все тут нахрен спалю!

Сверху донеслось шуршание, сквозь которое рычащий голос буркнул: «Микрофон, идиот!», после чего человеческий с необыкновенной любезностью произнес:

— Конечно, Кэйтлин! Мы сейчас же освободим тебя! И все объясним. Поверь, ты невероятная удача!

«Не для тебя, урод!» — подумала новая, совсем не добрая и улыбчивая Кот. Но вслух этого не сказала.

Глава 7

Ждать Амалайю с Годрохом мы не стали. Едва появились подозреваемые, пусть и такие хлипкие, как британский профессор психологии с эльфским певцом, как сразу стало очень отчетливо ясно, что время уже вот-вот перевалит за середину. Не дня, а срока, который, по словам моего начальника, столица отпустила на расследования. Еще чуть больше полутора дней и, если мы не дадим хоть какого-то результата, сюда приедут настоящие «серебрянки», а не ссыльные. Далеко не факт, что их расследование сложится удачнее нашего, но в том, что они наломают тут дров, я не сомневался.

Не думаю, что где-то во вселенной существует такой мир, в котором бы провинция с воодушевлением ожидала приезда столичного начальства.

Прежде чем ехать, я попросил гнома сделать еще один руноскрипт. Мысленно махнул рукой — нарушать, так нарушать!

— Схожие убийства? — удивился он. — Ты считаешь, что ритуалы и раньше проводились? Но почему тогда…

Вслух он вопрос не закончил, хотя и так было ясно, что он намеревался спросить: почему же тогда Серебряную Секцию не привлекали раньше?

— Убийца мог уничтожать следы ритуала, — пояснил я. — И оставались только обычные криминальные трупы.

— А на этом месте тогда почему так не сделал?

Одна фраза, и от моего и без того зыбкого предположения ничего не осталось. Дым и пыль. Но и отбрасывать я его не хотел.

— Не знаю я, Ноб. Просто… стоит проверить. Тебе же не сложно?

— Да что там сложного? Минут десять, и будет готово! — все-таки хвастлив он был безмерно. Полагаю, на этом и погорел в свое время. Зная о его тщеславии, кто-то мог управлять им, как сейчас это делал я. — А что заводим в критерии поиска? Перерезанные глотки?

Через десять минут, как он и обещал, мы уже спускались во внутренний двор управы к внедорожнику Секции.

— Только не гони, — попросил я его, пристегиваясь на заднем сидении. С этим психом на место рядом с водителем я сяду только в случае, если выбора не будет.

— Когда это я гнал? — самодовольно бросил Ноб, запуская двигатель. — А почему профессор? Потому что орк?

Первым мы решили навестить психолога. В отсутствие Амалайи гном мои решения по расследованию не оспаривал, вновь сделавшись водилой и специалистом по силовым вопросам. Хотя, как оказалось, он и артефактор неплохой.

— И потому что певец — личный гость губернатора. Его так просто на беседу не дернешь, иначе потом проблем не оберешься. По нему вообще стоит через Лхудхара действовать. Он с губернатором дружит, вроде.

— Логично.

Ехал в этот раз Ноб вполне пристойно. Все равно быстро, километров на двадцать-тридцать превышая разрешенный в городе скоростной режим, но все-таки не настолько, чтобы мне пришлось закрывать глаза. Так что у меня даже была возможность немного полюбоваться родным городом.

Не сказать, что Екатеринодар такой уж красивый город. Обычный. Есть места, на которые приятно поглядеть или погулять по ним. Тот же Казачий парк с тенистыми аллеями и пирамидальными тополями. Или Белые Столбы на берегу Кубани, где больше века назад, во времена Последней войны Старших, в мрамор был превращен наступавший полк Добровольческой армии.

Есть и совершеннейшие трущобы частного сектора, причем не где-нибудь, а в центральном районе. Там такой мрак с правами на землю, что городские власти до сих пор не могут выдать решение, которое удовлетворило стороны хотя бы на пятьдесят процентов. После наступления темноты туда лучше не совать нос.

Я вырос на окраине, которая теперь уже почти так же котируется на рынке недвижимости, как и центр — его мы как раз сейчас и проезжали. В голове тут же раздался записанный на пленку голос, которым объявляют остановки в трамвае: «Дендрарий. Следующая остановка…»

Я жил в этом районе с рождения. Мальцом, когда родители еще живы были, исходил его вдоль и поперек. Дрался с соседскими пацанами. Ходил на Красную площадь на танцы, когда подрос — там, кстати, тоже больше дрался, чем танцевал. Здесь закончил юридический, раскрыл первое убийство, но так и не выяснил, почему обычный, застроенный многоэтажками спальный район, решили так назвать. И где, черт возьми, находился этот самый дендрарий?

— Ты чего затих?

Гному, ехавшему в неспешном режиме не нужно было сосредотачиваться на дороге, поэтому хотелось поговорить.

— Да так… Знаешь, на город смотрю, и думаю — странно ведь. Вроде, живу здесь с рождения, а по сути бываю только там, где квартира и где служба. Бывает, занесет по работе, где ты в детстве еще бегал, и ты такой — опа, а я ведь тут уже лет десять не бывал!

— Не понял?

— Ну, вроде как в большом городе живу…

— Это ваша слепленная из десятка разросшихся станиц деревня — большой город? Не смеши меня, человек! Ты городов-то не видел!

— Ну, почему, я и в Питере был, и в Москве… — я немного обиделся за родной город, но не мог не признать, что кое в чем собеседник прав.

— Я тебе про настоящие города толкую, а не про эти ваши поселения людские! Ты бы съездил разок в Фьельстанг или хотя бы Хьюлбронн…

— Ага, пустили человека в ваши подземелья!

Историческая родина гномов — Гренландия. По мере того, как крупнейший остров в мире относило на север, и он переставал быть зеленым, предки Ноба, спасаясь от холода, все глубже и глубже уходили под землю. Со временем там появились настоящие города — гордость этой расы. Вход в которые для всех остальных рас был ограничен.

— Хочешь, я тебе приглашение оформлю? Или даже — дело закончим, возьмем отпуск и рванем вместе?