Джим Батчер - Летний Рыцарь
Я переглянулся с Эбинизером. Мой старый наставник хотел казаться уверенным, но получалось это у него плохо.
– Блин-тарарам, – пробормотал я. – Значит, я и правда вляпался по уши.
Глава пятая
Тяжелое, неуютное молчание длилось несколько секунд, потом Эбинизер хрустнул пальцами.
– Кто будет замещать Семена?
Марта покачала головой.
– Подозреваю, Мерлин захочет кого-нибудь из немцев.
– Черт, я ведь лет на пятьдесят старше любого из них, мать их... – буркнул Эбинизер.
– Это ничего не значит, – сказала Марта. – На взгляд Мерлина, среди Старейшин и так слишком много американцев.
– Типичное заблуждение, – вмешался Индеец Джо, почесывая грудку Младшего Брата. – Единственный настоящий американец из Старейшин – это я. Не то, что вы все, Джонни-те-что-пришли-позже.
Эбинизер ответил Индейцу Джо усталой улыбкой.
– Мерлин вряд ли обрадуется, если ты заявишь свои права прямо сейчас, – заметила Марта.
– А то, – фыркнул Эбинизер. – А уж я как несчастен – просто, можно сказать, сердце разрывается.
Марта нахмурилась, сжав губы.
– Нам пора заходить, Эбинизер. Я скажу, чтобы тебя подождали.
– Хорошо, – вздохнул мой старый учитель. – Идите.
Не говоря больше ни слова, Марта и Индеец Джо ушли, шелестя своими парадными балахонами. Эбинизер тоже надел свой, темный, и повязал алый тюрбан. Потом взял посох и решительно зашагал ко входу в зал. Я молча поспевал за ним. На душе скребли кошки.
– Как у тебя с латынью, Хосс? – спросил вдруг Эбинизер. – Хочешь, буду переводить.
Я закашлялся.
– Нет. Думаю, справлюсь сам.
– Ладно. Когда войдем, постарайся держать себя в руках. Видишь ли, по какой-то причине у тебя репутация вспыльчивого как порох.
Я хмуро покосился на него.
– Вовсе нет.
– И упрямого как осел. И капризного как девица.
– Совсем даже нет.
Усталая улыбка на мгновение мелькнула было на лице Эбинизера, но тут мы подошли ко входу в здание, где собрался Совет. Я задержался у дверей, и Эбинизер вопросительно оглянулся на меня.
– Я не хочу входить вместе с вами, – пояснил я. – Если дела обернутся хреново, возможно, вам лучше держаться дальше от меня.
Эбинизер нахмурился, и мгновение мне казалось, что он будет спорить со мной. Но он только кивнул и шагнул в дверь. Я выждал пару минут, поднялся на крыльцо и вошел.
Здание напоминало старый театр: высокие сводчатые потолки, полы из полированного камня, по которому там и здесь протянулись ковровые дорожки, и анфилада высоких, двустворчатых дверей. Должно быть, кондиционеры еще совсем недавно работали на полную мощь, но теперь я не слышал ни негромкого жужжания, ни шелеста воздуха, и в здании уже становилось теплее, чем полагалось бы. Свет тоже не горел. Наивно ожидать работы даже от самых простых осветительных и вентиляционных устройств в доме, полном чародеев.
Все двери, ведущие в зал, были заперты кроме одной, у которой стояло двое мужчин в темных балахонах Совета, алых тюрбанах и серых накидках Стражей.
Одного из них я не узнал, зато второй оказался не кем иным, как Морганом. Ростом он почти не уступал мне, зато веса имел больше на добрую сотню фунтов – не жира, но крепких, трудовых мускулов. Он щеголял короткой пегой бородкой и завязанными в хвостик волосами. Лицо его как было, так и осталось вытянутым, кислым – вполне под стать голосу.
– Наконец-то, – буркнул он при виде меня. – Я ждал этого дня, Дрезден. Наконец-то ты предстанешь перед правосудием.
– Похоже, нынче утром кто-то как нарочно подсовывает мне одних фанатиков, – отозвался я. – Я знаю, вам это не понравится, Морган, но все эти обвинения с меня сняли. Собственно, благодаря вам.
Его кислая физиономия перекосилась еще сильнее.
– Я только доложил о твоих действиях Совету. Я не думал, что они окажутся такими, – он выплюнул это слово словно проклятие, – снисходительными.
Я остановился перед Стражами и протянул им свой посох. Напарник Моргана снял с шеи хрустальный брелок и поводил им сначала вдоль посоха, а потом у меня над головой, у висков и вдоль всего тела. Кристалл начинал светиться мягким, оранжевым светом каждый раз, как оказывался рядом с одной из точек чакры. Страж кивнул Моргану, и я сделал шаг к двери.
Морган выставил здоровенную лапищу, загораживая мне путь.
– Нет, – сказал он. – Пока еще нет. Веди сюда собак.
Второй Страж нахмурился, но не стал возражать. Он повернулся и скрылся в дверях. Почти сразу же он вернулся, ведя за собой на сворке пару Сторожевых Псов.
Я невольно поперхнулся и сделал шаг назад.
– Дайте же вы мне хоть минуту покоя, Морган. Я не заговорен и не тащу с собой взрывчатки. И вообще я не из тех, кто склонен к самоубийству.
– Значит, небольшая проверка тебе не страшна, – фыркнул Морган, улыбнулся мне лишенной юмора улыбкой и шагнул вперед.
Сторожевые Псы последовали за ним. Собственно, Сторожевые Псы – не настоящие собаки. Собак я люблю. Это статуи, высеченные из какого-то серо-зеленого камня, и холка их приходится мне по пояс. У них разинутые клыкастые пасти и слишком большие глаза, выпученные как у китайских храмовых собачек. От них же Псы унаследовали бородки и пушистые манишки. Хотя они не из плоти, передвигаются они со зловещей, текучей грациозностью, и каменные мышцы их играют под кожей так, словно они и впрямь живые существа. Морган погладил обоих по голове и прошептал им что-то на ухо – слишком тихо, чтобы я мог расслышать. Зато Псы услышали. Оба повернулись ко мне и принялись кружить вокруг меня, принюхиваясь. Пол подрагивал под их каменным весом.
Я понимал, что они заговорены с целью обнаружить любую угрозу со стороны входящих на собрание. Впрочем, они все-таки не разумные существа – всего лишь устройства, действующие в рамках заложенной в них программы. В прошлом Сторожевые Псы не раз спасали людские жизни, но не всегда – и я никак уж не думал, что мое общение с Мэб оставит следы, способные насторожить их.
Псы застыли, и один из них – тот, что стоял справа от меня – зарычал. Звук этот напоминал хруст камней под подковами. Я напрягся и покосился на него. Он оскалил темные, сверкающие клыки, и пустые глаза его уставились на мою левую руку – ту, которую Мэб ранила, демонстрируя свои способности.
Я судорожно сглотнул и постарался не шевелиться и думать о чем-нибудь невинном.
– Что-то им в тебе не понравилось, Дрезден, – заметил Морган. Мне показалось, в голосе его зазвучала потаенная радость. – Заверну-ка я тебя, пожалуй – для спокойствия.
Второй Страж положил руку на короткий, висевший на поясе жезл и шагнул вперед.
– Это может быть рана. Кровь чародея – отличный передатчик. Собака может реагировать на страх или злость, передающиеся с кровью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});