Игорь Подколзин - Год черной собаки. Фантастический роман
— Сидите, — прикрикнул Майк.
Грег плюхнулся в кресло.
— Удивлены? — Майк засмеялся, радуясь произведенному эффекту. — Уж вам-то, криминалисту, непростительно так оплошать. Сработали грубо. Наследили, как несмышленый школяр. Это свидетельствует — решение приняли внезапно, в вас превалировали эмоции, а не расчет. Узнать, кто спровадил к праотцам эту гадину, не представляло труда.
— Но как, Майк? — Грег уже овладел собой.
— Святая мадонна. — Гангстер закатил глаза. — Вы, очевидно, находились в шоке, не отдавали отчета в своих поступках. Раскрыть убийство было парой пустяков. Я знал: вы состояли в банде этого подонка в бытность мальчишкой. Дылда — жестокая и подлая скотина, а значит, вполне достаточно, чтобы он вам не полюбился. Помните, во время предыдущей встречи я показал его вам с помощью прибора, просвечивающего стену? Он пил в баре рядом.
— Да, — кивнул Грег, — припоминаю, вы показали какого-то типа.
— Не виляйте, — Майк покачал головой. — Тогда вы заявили, что его не знаете, но на вашем лице было написано обратное — не только знаете, но и бешено ненавидите. Его убили из длинноствольного «люгера», пистолетов такой системы в тот день у посетителей имелось три, все, как у вас, без глушителя. Но два оставались на месте, а ваш отсутствовал. Выстрелы слышали мои люди, но не торопились вмешиваться. Больше того, раскрою секрет, я прекрасно знал, вы его обязательно пристукнете. За что? Да за то, что он когда-то расправился с вашим дружком. Я принял кое-какие меры — облегчил вам исполнение акта мести: посылая его с поручением, сказал об этом при вас. Припоминаете, как все произошло?
— Чем он вам насолил, Майк? Мне другое дело, но вам?
— Дылда плел за моей спиной паучьи сети. Он намеревался сесть в кресло, которое предназначалось отнюдь не ему. Начал подбивать кое-кого из друзей, таких же кретинов, как сам. Ибо не понимал: не с его птичьими мозгами заправлять таким грандиозным делом.
— И что меня теперь ждет? — тихо спросил Грег.
— Двадцать тысяч из расчета десяти процентов годовых, — ответил Майк и откинулся на спинку кресла. — И знаете, почему я это делаю, когда не доверяю порой самому себе?
— Почему?
— Потому, что вы не-нор-маль-ный, — отчеканил гангстер. — И под самыми лютыми пытками не признаетесь, что смерть Дылды была мне выгодна и я, так сказать, ее санкционировал.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Из-за своей щепетильной порядочности вы не пойдете даже на предательство бандита. У вас это в крови. Оно и погубит когда-нибудь. Попомните мои слова, хотя мне вы нравитесь и я с удовольствием взял бы вас на службу.
— Это не для меня, Майк, — замотал головой Грег.
— Отчего же? — Он хитровато прищурился. — Я завязываю с гангстерской лавочкой, буду заниматься коммерцией. Удивлены?
— Вы хотите сказать, становитесь на… — он замялся.
— Договаривайте. Честный путь?
— Да.
— Не совсем, но близко к этому. Я пересаживаюсь в другой кабинет. Вкладываю капиталы в легальный бизнес, в фирму известного вам Робинсона. Стану его полноправным компаньоном.
— Это не честный путь и не легальный бизнес, а легальный бандитизм, — возразил Грег.
— Пожалуй, так точнее. Тем более моим преемником здесь остается родственник — сын старшего брата, который когда-то вручил вам монету. Мы же одна семья, будет поддерживать со мной связь. Он окажется на переднем плане, а до меня не доберется ни полиция, ни журналисты, ни ваше пресловутое правосудие. Вот так-то. Кроме того, и Робинсон становится не первой фигурой в своем собственном концерне. Я ухитрился заполучить контрольный пакет акций.
— Вы сатана, Майк! — Грег смахнул пот с носа. — Как это удалось?
— У вас когда-то была невеста, очаровательная молодая, — начал неожиданно Майк. — Ваша секретарша Вирджиния О'Нейли? Вам известно, что с ней?
— Она меня бросила после трагедии с приемным отцом, когда я лежал в клинике. Заодно прихватила рукопись моего бывшего шефа Эдуарда Бартлета после его кончины. В ней тот описывал кое-какие делишки промышленников и, кажется, Робинсона.
— Вы ее любили? Впрочем, вопрос дурацкий.
— Очень, — вздохнул Грег, все больше удивляясь, куда клонит гангстер.
— А почему не пытались разыскать?
— Пытался, но она словно испарилась. Скорее всего уехала за границу, — упавшим голосом ответил Грег. — Да и к чему ей калека? — Он повертел крючком, заменяющим кисть.
— Знаете, Грег, не такой уж вы выдающийся детектив, как я думал раньше. А уж психолог — вовсе никудышный. Вот старина Бартлет, ваш шеф — да вознесется его душа в рай, — действительно ас. Уж он-то бы этот клубочек размотал, каналья, по ниточкам. Талантлив был и хитер сверх всякой меры, умница.
— Чего же разматывать, когда и так ясно? Кроме того, я уже не владел частной конторой, мне не подчинялись агенты. Зато стал инвалидом и почти нищим, сидел на иждивении у старика негра.
— Но сейчас-то явились ко мне?
— Ну и что? — спросил с вызовом.
— А почему не попросили тогда денег и помощи в розыске О'Нейли?
— О'Нейли? — оторопел Грег. — И вы бы помогли?
— Тогда да, — гангстер прикрыл глаза. — Теперь нет!
— Что же изменилось, Майк? Ради всего святого расскажите. Я обещаю ничего не предпринимать. Это умрет во мне, но, может быть, хоть слегка облегчит душу. — Он прижал ладонь к груди.
— Скорее всего растравит еще больше, — возразил Майк.
— Не жалейте меня.
— Я вообще никого не жалею. Милосердие мне чуждо. — Взгляд его сделался жестким. — Очевидно, поэтому в отличие от вас, не морщитесь, Грег, я знаю, что говорю. Да-да, именно поэтому и достиг богатства и власти. Но раз хотите — слушайте, вам же хуже. Я упоминал — старина Бартлет был парень-гвоздь: мудр, хитер, умел держать язык за зубами. Никто понятия не имел, что за ценности хранились в его особняке среди аквариумов с рыбками. Одна мисс О'Нейли — тоже далеко не глупышка — об этом догадывалась. Но лишь слегка. Когда же рукопись попала к ней вместе с подлинными документами, на основании коих была написана, она поняла, что держит в своих красивых ручках. Однако не до конца. Если бы не ваше несчастье: безрассудная погоня за каким-то сумасшедшим, отдала бы ее вам — она вас любила, — и вы бы стали богатым человеком. Очень богатым. Хотя, здесь я мерю по себе, кто вас знает, какие бы фантазии полезли в вашу голову. Вы можете выкинуть беспардонный фортель — любую глупость.
— Это почему же?
— Потому что вы ненормальный.
— Вы имеете в виду… — начал Грег.
— Не перебивайте. Она любила вас, но также считала не в себе, правда, лелеяла мечту со временем обломать. О'Нейли сообразила: за документы промышленные магнаты, особенно Дональд Робинсон, выложат без разговоров солидные денежки — не один миллион.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});