Джим Батчер - История Призрака

Но не хватило.

Морти удержал удар с мощью, какой можно ожидать от куда более крупного, сильного и молодого человека. А может, и нескольких. Секунд пять или шесть он, не шевелясь, сдерживал натиск незнакомца, потом быстрым движением выбил клюшку у того из рук. Незнакомец в ярости замахнулся кулаком, целя ему в лицо. Морти отбил удар обухом топора, а потом точным движением сунул тот же самый обух ему в зубы.

Оглушенный незнакомец отшатнулся назад, а Морти движениями опытного профессионала развивал атаку. Рукоять топора с резким хрустом врезала тому по колену, а потом топор плашмя достал падающего уже неприятеля по лицу. Снова послышался зловещий хруст, и незнакомец камнем повалился на пол.

Мортимер Линдквист, эктомант, настороженно пригнулся над телом поверженного противника; взгляд его напряженно шарил по комнате.

А потом он вздохнул. Стальной топор с мягким стуком опустился на пол. Помогавшие ему призраки по одному покидали его и почти сразу растворялись в воздухе. Только изрядно запыхавшийся сэр Стюарт задержался на некоторое время.

Морти тяжело осел на пол. Голова его устало свесилась с плеч, грудь тяжело вздымалась. На лысом затылке взбухли вены.

— Блин-тарарам, — выдохнул я.

Он поднял на меня усталый взгляд и пожал плечами.

— У меня никогда не было пистолета, — прохрипел он. — Так я, черт подери, и не думал, что он мне когда-нибудь понадобится!

— Давненько ты, Мортимер, этого не проделывал, — заметил сэр Стюарт, привалившись спиной к стене. — Я уж думал, ты разучился...

Морти вяло улыбнулся в ответ:

— Я тоже так думал.

Я нахмурился и тряхнул головой:

— Что это такое было? Одержимость? Ну, когда призраки принимают управление на себя?

— Нет, сынок, — фыркнул сэр Стюарт. — Если уж на то пошло, совсем наоборот.

— Не судите меня строго, Дрезден, — пробормотал оправдывающимся тоном Морти. — Я эктомант. Иногда мне приходится одалживать у призраков часть их знаний или умений. Но это я руковожу духами — не они мной.

— Как это вы справились с пистолетом? — с холодным любопытством профессионала поинтересовался Стюарт.

— Я... — Морти покачал головой и посмотрел в мою сторону.

— Магия, — вполголоса пояснил я. В башке слегка гудело, но складывать слова в законченные предложения я, пожалуй, все-таки мог. — Я типа влился в него... ну и выстроил щит.

Сэр Стюарт вскинул бровь.

— Гм, — только и сказал он.

— Мне на некоторое время понадобились ваши навыки, — все с тем же неловким видом пояснил Морти. — Весьма признателен.

— Да пустяки, — хмыкнул я. — Просто уделите мне пару часов вашего времени, и будем в расчете.

Пару секунд Морти молча смотрел на меня. Потом покачал головой:

— Вы здесь всего двадцать минут, Дрезден, а меня уже едва не прикончили. Господи, да неужели вы так и не поняли? — Он подался вперед. — Я не рыцарь. И не шериф Чикаго. Я не какой-нибудь обуреваемый жаждой смерти Дон, мать его растак, Кихот. — Он снова покачал головой. — Я трус. И меня это вполне устраивает.

— Но я ведь спас вам жизнь, дружище, — не сдавался я.

Он вздохнул:

— Ага. Но... Типа я сказал ведь уже. Трус. Мне нечем вам помочь. Ступайте поищите своего Санчо Пансу где-нибудь в другом месте.

С минуту я сидел молча, ощущая себя ужасно усталым.

Когда я наконец поднял взгляд, на меня пристально смотрел сэр Стюарт. Потом он прокашлялся и заговорил этаким менторским тоном:

— Не в моих привычках копаться в прошлом, но не могу не напомнить, что ваша жизнь заметно переменилась к лучшему с тех пор, как вы познакомились с Дрезденом.

Лысина Морти слегка покраснела.

-Что?

Сэр Стюарт невозмутимо развел руками.

— Я только хотел сказать, что за это время вы заметно окрепли умением и духом. Когда вы познакомились с Дрезденом, вы вытягивали из людей деньги дешевыми сеансами, да и общаться с духами разучились, если не считать меня.

Морти испепелил сэра Стюарта взглядом.

— Эй, дедуля! Когда мне понадобится ваше мнение, я за ним обращусь.

Улыбка сэра Стюарта сделалась чуть шире.

— Разумеется.

— Я помогаю духам обрести покой, — настаивал Морти. — Я не делаю ничего такого, от чего меня разнесет на клочки. Я, можно сказать, всего лишь глас духов, не более того.

— Послушайте, Морти, — вмешался я. — Если уж придерживаться чисто формальной точки зрения, я на текущий момент не совсем призр...

Он снова закатил глаза.

— О Господи. Вот бы мне платили хотя бы по четвертаку за каждого призрака, являющегося ко мне с утверждением, что он не совсем призрак. Что он не такой, как другие...

— Ну... да... — промямлил я. — Но...

Он закатил глаза еще пуще.

— Но если вы не призрак, как тогда мы с вами общаемся таким вот образом? Как я смог изгнать вас из себя, а?

Я не нашелся что ответить. Пусть мой желудок и сделался нематериальным, но противное ощущение в нем чувствовалось вполне явственно.

Призраки — вовсе не копии людей, которых они отображают. Во всяком случае, не в большей степени, чем отображают следы, оставленные теми на земле. То есть внешнее сходство, конечно, имеется, но в общем и целом призрак — это всего лишь воспоминание, впечатление, оставленное умершим. Призраки могут обладать чертами характера, эмоциями, памятью, и все же это не те люди, что их оставили.

Когда человек, умирая, оставляет за собой призрака, это означает, что часть его жизненной энергии сохранилась, сформировав новое существо, схожее с первоисточником сознанием, а часто и физической внешностью.

Разумеется, из этого следует также, что они наследуют и многие из людских недостатков. Страсть. Ненависть. Безумие. Если то, что Морти говорил насчет взаимодействия духов с материальным миром, правда, значит, все классические истории о призраках относятся только к тем незадачливым духам, которые сломались, тронулись рассудком. Однако в подавляющем большинстве своем призраки всего лишь нематериальны, пусть они и скорбят по утраченному, но с материальным миром не взаимодействуют никак.

Но я-то ведь вовсе не похож на такую тень-самообман-щицу.

Ведь правда?

Я покосился на сэра Стюарта.

Тот пожал плечами.

— Большинство нас, теней, неохотно признаются себе в том, что они не совсем те, какими были при жизни, — мягко произнес он. — И это даже в случаях, когда они понимают, что они уже призраки. Занимающиеся самообманом тени встречаются чаще, чем такие, которые этим не страдают.

— То есть вы хотите сказать, что... — Я взъерошил пятерней волосы. — Вы хотите сказать, что все эти туннели с далеким светом в конце, вся эта моя миссия существуют только в моем сознании? Что я просто не хочу признать, что превратился в призрака?