Алексей Пехов - Под знаком мантикоры

– Чего так долго? – прошипел Ери, когда Ули прикрыл за собой калитку и оказался на улице. – Я замерз!

– Отца боялся разбудить, – шепотом ответил Ули. – Пошли, что ли?

Черноволосый Ери поспешно кивнул, и двое мальчишек побежали по пустой деревенской улице. Звезды уже поблекли и горели не в полную силу, месяц побледнел, опустился к темным вершинам могучих елей, которые угрюмой стеной огораживали деревню от всего остального мира. Оставалось чуть больше часа до того, как ночного неба коснутся первые солнечные лучи. Они превратят темный бархат небосвода в алеющий шелк, и к этому времени стоит покончить с делами и оказаться в кровати.

Ери свернул с центральной деревенской улочки направо, побежал вдоль забора Карлоса-плотника. Разбойник – грозный пес Карлоса, всегда с лаем бросавшийся на любого чужака, сейчас лишь приподнял одно ухо и проводил детей сонным взглядом. Ули и Ери вот уже месяц прикармливали старого пса, чтобы тот не брехал.

За домом плотника начиналось заросшее широкими лопухами и высокой крапивой поле. Карлос был слишком большим лентяем, чтобы приводить свой участок земли в надлежащий вид. Узкая тропка вела прямо на невысокий холм. Шипя, когда особенно настырный лист крапивы жалил кожу, дети направились по заросшей тропинке. Один раз Ули громко ойкнул – острый камешек уколол ногу. Весь оставшийся путь до вершины холма мальчик прихрамывал и корчил болезненные гримасы. Достигнув цели, они остановились, посмотрели назад. Огонь горел лишь в доме, располагавшемся на самом дальнем краю деревни – у кузнеца.

Тропка с холма вела к спокойной и медленной реке, берега которой буйно заросли осокой и высоким, почти в человеческий рост, камышом. Над гладкой, точно зеркало, водой появились первые, едва видимые клочья тумана. Он стелился над рекой, путался в прибрежной траве, застревал среди камышей и пузатых гнезд вьюрков, поднимался вверх, пытаясь заползти на берег. Дети сошли с тропинки и побежали, не разбирая дороги, прямо по траве, на которой уже успели выступить мелкие и очень холодные капли росы.

– Давай пошевеливайся, пока Карлос не проснулся, – буркнул Ери и поежился.

– Не проснется, – хихикнул Ули. – Он встанет не раньше полудня!

– Ты-то откуда знаешь?

– Знаю, и все. – Ули скорчил загадочную рожицу. – Я его этим вечером вдрызг пьяным видел. Даже Разбойник спрятался в конуру от греха подальше.

– Так то вечер… – сомневающимся голосом протянул Ери. – А сейчас почти утро. Небось уже успел проспаться. Вот как встанет и пойдет на речку… А тут мы.

– Вот чего только Карлосу в такое время на речке делать?

– А я откуда знаю? Но если он нас на этот раз поймает, то уши точно оторвет!

– Не оторвет, – беспечно отмахнулся Ули. В отличие от своего приятеля, он старался не думать о том, что будет, если Карлос действительно застанет их рядом с тем местом, где он поставил сети.

Камыши возвышались перед ними сплошной стеной. Но мальчиков это нисколько не смущало. За прошедшее лето они научились ходить по зарослям с закрытыми глазами. Высокая трава шелестела, подчиняясь любому капризу легкого ветерка, что гулял сейчас над рекой и разгонял ленивый туман. Пахло тиной и рыбой. Влажная, пропитанная водой земля хлюпала под ногами, и Ери, как всегда, начал ныть, что противно вот так каждое утро ходить по этому вонючему болоту. Ули привычно цыкнул на него, и друг, обиженно засопев, умолк. Перепугав мальчиков, из камышей взлетела разбуженная утка. Заросли кончились, и началась река. Ребята зашли в нее по пояс и двинулись вдоль берега к торчащей из воды палке. Речная вода сейчас казалась теплее парного молока, и Ери наконец-то перестал ныть, что ему холодно. Дойдя до палки, дети опустили руки в воду и стали проверять поставленные Карлосом сети. Спустя несколько секунд им улыбнулась удача – в сеть попался крупный окунь.

– Ого! – восхищенно хихикнул Ери и нервно огляделся по сторонам. – Нам везет!

– Угу. – Ули пытался извлечь из сети бьющуюся добычу. – Снимай рубашку!

– А почему я? – Хорошее настроение Ери разом испортилось. – Я снимал в прошлый раз! Теперь твоя очередь!

– Слушай, я держу эту рыбину за жабры. Если отпущу и начну раздеваться, она уплывет.

Ери недовольно набычился, но рубаху снял и связал рукава. Ули тут же бросил окуня в этот импровизированный садок и вновь занялся сетью.

В воде они пробыли чуть больше сорока минут. На проверку сетей ушла уйма времени. Да и оголодавшее комарье устроило на ворующих рыбу мальчишках грандиозный пир. То и дело приходилось останавливаться и воевать с настырными кровопийцами. Когда дети выбрались на берег, дрожащие и стучащие зубами от холода, но жутко довольные своим успехом, рубаха Ери была полностью набита рыбой.

– К-как т-ты дум-маешь, – мальчик взвесил улов в руках, – с-сколько д-даст Педро?

– М-медная монета точ-чно! Если не две.

– Ух, ну и разоз-злится же Карлос, когда обнаружит, что кто-то вновь обчистил сеть и ост-тавил его с носом!

– Угу. Он два дня назад гроз-зился, что, если поймает того, кто ворует, голову оторвет. – Ули старательно выжал намокшую рубаху.

– Он может. – Ери так некстати вспомнил огромную фигуру угрюмого плотника.

– Пошл-ли, уже светает.

Ери, кряхтя, забросил рубашку с тяжеленной добычей себе на спину, и мальчики поспешили в деревню. Если все пройдет удачно, то задарма доставшуюся рыбу можно очень хорошо продать в маленькую таверну Педро и выручить за это дело денег. На ближайшей ярмарке они объедятся сладостей и купят себе все что заблагорассудится. Вплоть до самой настоящей игрушечной шпаги в бордовых ножнах или деревянного коня! Ули даже зажмурился от удовольствия. Все деревенские мальчишки лопнут от зависти! И всего-то для этого требуется встать пораньше и проверить сеть старого пропойцы.

Дорога от реки до холма показалась жутко длинной. Особенно для Ери. Нытье и сопение не прекращалось ни на минуту. Лишь когда мальчики оказались на вершине, Ери заткнулся. Было от чего замолчать. Над деревней багровым демоном распускалось зарево пожара. Вся северная часть оказалась объята пламенем. Тревожно забил колокол на старенькой часовне. Забил и смолк, словно звонарь вдруг решил, что у него нашлись куда более важные дела. Даже отсюда были слышны крики сельчан, пытающихся справиться с огнем. В предрассветной пелене метались силуэты людей.

– Как же… – ахнул Ери, и тяжелый куль с рыбой с противным шлепком упал на землю.

Ули уже не слышал своего друга. Он несся к деревне. Дом, где он жил, полыхал, словно стог сена. Ери удалось догнать приятеля только в поле, дети бежали, не обращая внимания на крапиву. Жгучие, злые стебли стегали руки, ноги и шеи не разбирающих дороги ребят. Потянуло дымом. Огненное зарево было уже близко.