Олег Дивов - Великий Дракон

— Я разве спорю? Только ты мне вот что скажи: тебе самой не обидно? Ты столько вложила в Августа. То, что он стал похож на человека, — твоя заслуга. И все это теперь достанется другой?

— И пусть. Мне оно не досталось бы в любом случае.

Мелви только скрипнула зубами и откинула голову на спинку высокого кресла.

— Я дура, — призналась она. — Я исключительная дура. Ревнивая дрянь. Знаешь, сколько раз я проклинала себя за то, что тогда, в университете, сказала тебе правду про него? Вот что мне стоило промолчать? Глядишь, у вас все сложилось бы…

— Не сложилось бы. Промолчи ты тогда — и что? Он как был принцем, так и остался.

— И ты бы его бросила? Если б уже успела привязаться?

— Моментально. Потому что сочла бы скрытность подлостью.

Мелви очень тяжело вздохнула:

— Тогда дура — ты.

— Да я-то с чего дура? Мел, Август никогда не увлекался мной всерьез. Ты права — я заставляю Августа быть похожим на человека, хотя бы временно, только для него это сущее мучение… Да, на него иногда находит что-то, но ненадолго.

— Ах, все-таки находит?

— Слушай, я не хочу об этом.

На губах Мелви заиграла хищная улыбка. Я влипла. Ладно, как-нибудь переживем.

— Не хочешь — как хочешь, — легко согласилась она, и в самом этом согласии крылся подвох. — Можем поговорить о чем-нибудь другом.

— Да-да. Вернемся к нашим баранам.

— К китайским?

Мы засмеялись. Да уж, хороша игра смыслов — если вспомнить, что в гербе Маккинби аккурат китайский баран и красовался.

— Расскажи про Мэдлин Рассел-Грей, — попросила я. — Если уж мы взялись обсуждать женщин, то лучше ее.

— Я мало знакома с ней. Она всегда одинаковая.

— Что ты слышала о ее детях?

— Дети, — кивнула Мелви. — Вроде бы двое. Вроде бы растут в баснословно дорогом и престижном интернате.

— И какие проблемы узнать? Их же внешность выдает. Нельзя выяснить, где учатся двое эльфов?

— Нигде не учатся, — ответила Мелви. — Лично узнавала.

— В Куашнаре?

— Если только.

— Не в том ли интернате, который якобы затопило и из которого Билл Николс забрал двух чудом спасшихся мальчишек? По странной случайности никто больше не выжил. Ни учителя, ни персонал, ни другие дети. Только эти двое.

— Знаешь, на мой взгляд, это слишком откровенный шаг для Николса. Он мужик-то продуманный.

— А если он считает Мэдлин сумасшедшей? — предположила я. — Допустим, она на почве мести за отца свихнулась. То, что она рассказывает, вполне тянет на манию преследования… Николс знает Мэдлин давно и хорошо, может сравнить то, что было раньше, с тем, что есть сейчас. И он просто спасает детей от нее.

— Дел, тогда ты права, и они его родные дети. Иначе ему пришлось бы оформлять им фальшивые документы, а это — готовое обвинение в киднепинге. Значит, у него есть законное право удерживать детей у себя.

— Кстати, кто натравил на него федералов?

— Спроси у Кида, — посоветовала Мелви с многозначительной улыбкой.

— Понятно. Те же, кто подсидел его. И ты совсем ничего не знаешь?

— Верь не верь — совсем. Только вчера услышала. Вместе с известием об увольнении. Аккурат после слов, что мой рабочий допуск аннулирован.

— И как Кид собирается решать трудовой спор? Вот так взял и уволил?

— А у меня отпуск за два года не гулян. Формально я в отпуске.

— Ладно… — Я выбила пальцами дробь по подлокотнику — и резко сжала кулак. Жест, подхваченный у Августа. Нет, целых два жеста. Он точно так же делал, когда ловил себя на том, что стучит пальцами.

— Конечно, я сама не успокоюсь, — буркнула Мелви. — Просто теперь мне придется тратить больше времени на сбор информации.

— Еще Йена Йоханссона надо будет тряхнуть.

— Это ты сама.

Я покивала.

— Что-то у нас не складывается, — сказала я. — Есть куча фигур, и каждая ведет себя наиболее глупым для ее положения образом. Но фигуры-то — далеко не дураки. Значит, мы неверно понимаем их положение и роли в игре. Так?

— По-моему, у нас просто не хватает данных.

— А ты знаешь, каких именно?

— Если бы знала, добыла бы. Мне, как бы тебе сказать, не понравилось, что меня уволили. Я понимаю, Кид выводит из-под удара всех, кто ему симпатичен, но это означает, что сам он уже сдался. То есть для себя он выхода не видит. Если, конечно, ему на блюдечке не принесут чертову Мэдлин.

— А ведь я ее вот так близко видела…

— М-да… — Мелви только вздохнула.

— Я смотрю, ты и мысли не допускаешь, что она могла говорить правду.

Мелви покачала головой:

— Я быстрей поверю в то, что Николс действительно украл ее детей, а помогал ему в этом Хорас Грей. И Мэдлин, не сумев договориться с братом, навела киллера на него, чтобы Николс понял, как все серьезно. Не рассчитала и заодно угробила отца, мать, сестру… Дел, она слишком спокойна для женщины, которая разом потеряла всю семью. Такое спокойствие демонстрируют убийцы. Это у них бывает — а-а, не знаю, куда жена пошла, мы поссорились, она оделась и выбежала, крикнув, чтоб я забыл о ее существовании. А жена в это время лежит в ванне, порубленная кухонным топориком.

— Меня волнует то, что интрига развернулась на самой границе Шанхая, а китайцы вроде как и ни при чем. То есть их интересов я тут не вижу.

— А Мэдлин тебе эти интересы подкинула. И заметь — она не узнавала, какое отношение ты имеешь к делу. Она просто вывалила на тебя инфу, про которую кто-нибудь умный мог сказать — странно, что ее нет.

— Вот тут ты ошибаешься. Этого не было в моем рапорте. Мы познакомились с ней чуть раньше, накануне. И разговор у нас был именно про китайцев. Собственно, про то, как относятся китайцы к новому императору и что он за человек… Между прочим, вспоминая Сайгон, Мэдлин вообще не упомянула Николса, даже намеком. Она говорила только про китайцев. А про Николса мне на следующее утро рассказал Йен Йоханссон. Кстати, Август считает, что свалить Николса можно одним способом — поссорить его с китайцами. Я абсолютно уверена, что у него свои источники информации, он не обсуждал тему с Мэдлин. А она потом сказала практически то же самое.

— Вообще… Знаешь, в чем ты права? Действительно странно, что китайцы не пытаются найти свой интерес в заварушке. Не помню случая, чтобы они упускали шанс. А тут им в руки идет Сайгон. Наша агентура там частично выбита, частично бежала, под Николсом земля горит, а китайцы как будто не замечают.

— Так, давай попробуем свести то, что у нас есть. За Николсом охотятся федералы: они считают его нашим беглым преступником. Куашнара его не отдает: он сдерживает как китайцев, так и наш криминалитет. Китайцы не отдают, потому что их до сих пор никто не просил об этом. Николс воспитывает двух явно эльфийских мальчишек, называя их приемными. Йоханссон утверждает, что в составе китайской делегации нет ни одного прогрессиста, сплошь консерваторы и помощники старого императора. Мэдлин утверждает… Кстати, она действительно должна была переводить?