Драгоценное убийство - Анюта Соколова
– А Дайра Кушен не разделяла интересов мужа? – Я подхожу к скользкой теме.
Дериш презрительно кривит губы.
– Первое, что она сделала после смерти Демиса, – продала мастерскую. Траур ещё не закончился, уже контора Ви́зуша договор регистрировала. Выводы делайте сами.
Хочу спросить, какова была сумма сделки, но в этот момент молодой человек приносит долгожданную выписку. Дериш передаёт документ мне, Марек нетерпеливо ёрзает, пока я читаю. Любопытно…
Состояние Демиса Кушена огромно – семьдесят восемь миллионов. Взятая ссуда – миллион четыреста тысяч – была погашена за три года. Затем пошли доходы, прибыль год от году неуклонно росла. К рождению братика Демис владел тридцатью миллионами. Вряд ли Сирел помог заработать оставшиеся, следовательно, прав на состояние брата он не имел. Откуда тогда эти разговоры про несправедливость по отношению к Мирне?
Дальше ещё интереснее. Все крупные расходы Демиса – на развитие дела. Вот снята сумма в шесть с половиной миллионов на постройку нового здания мастерской, одиннадцать лет назад девятьсот тысяч указаны как «аванс господину Шéйну, дипломированному магу». Очевидно, именно тогда скончался чудесный господин Кейзер и потребовался новый маг. Крупная сумма, восемьсот тысяч, снята двадцать пять лет назад – в столице куплен экипаж. Но где, к примеру, стоимость того жемчуга, что я видела в шкатулке Мирны? По самым скромным прикидкам, он стоит около семисот тысяч! Доход от мастерской составлял сто пятьдесят – двести тысяч ежемесячно. Треть этих денег Демис тратил на личные нужды – обычные бытовые расходы. Счета за магфакты, услуги целителей, из ресторанов, от портных, галантерейных, цветочных и ювелирных магазинов, снятые наличные… Всё не превышает семидесяти тысяч в месяц. Моя зарплата, очень неплохие деньги для Варии.
Более всего меня интересует последний год. Мастерскую Дайра продала в рекордные сроки – за четыре миллиона. Смехотворная цена для столь прибыльного предприятия, оттого и быстро. Месячные расходы сократились втрое, вместо ресторанов заказ дешёвой еды на дом, портних сменили ателье готового платья, наличных выплат практически нет. Дорогостоящие покупки – одежда, которую я видела в гардеробе Мирны, но это сравнительно небольшие суммы в две-три тысячи. Каким образом она приобрела кольцо моей матери?
Я передаю выписку Мареку – пусть пробежит свежим взглядом, вдруг обнаружит то, что от меня ускользнуло.
– Господин Дериш, а что стало с ремонтной мастерской, принадлежащей Арвену Кушену?
– Умерла его жена, он сильно сдал, опустился, дело заглохло само собой. Между нами, Арвен и до этого любил заложить за воротник.
Округляю глаза.
– Выпить, – подсказывает мне Марек.
– Вот-вот, поддавал знатно. После смерти жены он окончательно запил. Мастерская располагалась на первом этаже дома, где живут Кушены, её просто закрыли. Когда Арвен скончался, дом перестроили, было это, если память меня не подводит, двадцать девять лет назад.
– То есть от отца Сирелу не досталось ничего?
– Если бы не Демис, перешли бы ещё и долги.
Дериш проницательно щурится, птичьи лапки морщинок собираются в уголках тёмных глаз.
– Вы нашли то, что искали, госпожа Энжелис?
Теперь у меня возникли новые вопросы, но не говорить же об этом вслух.
– Да, благодарю вас. Скажите, пожалуйста: господин Адери, нотариус, заверивший завещание Мирны Кушен, проживает в Эрске?
– Лу́каш Адери? Куда ж он денется! Живёт он довольно далеко, на Длинной улице, зато его контора рядышком, на Центральной площади, шестой дом. В будние дни он в это время всегда в конторе, в половине первого уходит обедать, так что поторопитесь.
Мы благодарим словоохотливого управляющего и покидаем его кабинет. Внизу всё та же картина… нет, кот перевернулся на другой бок и свесил полосатый хвост. Я делаю вид, что не замечаю, как Марек подпитывает розу магией. Моему напарнику следовало жить во времена странствующих магов, творящих добро по зову сердца.
Часы на башне вызванивают полдень. Сверяюсь с картой: площадь совсем рядом. В небольших городах своя прелесть – в Дигоре пришлось бы брать экипаж для разъездов. Шестой дом – солидное здание рядом с городским управлением, несколько отдельных входов, но табличку «нотариус» видно издали – она сразу под латунным колокольчиком с орнаментом. Марек тянет меня к двери и дёргает за шнурок.
– Только бы у господина Адери не засела почтенная дама, которой срочно потребовалось расписать наследство тридцати своим племянникам, – замечает он, прислушиваясь к мелодии оперной арии «Помни о вечном».
Сегодня нам везёт. В приёмной никого, кроме пухленькой курносой девушки, караулящей посетителей. Нас она сразу провожает к господину Адери. Я готовлюсь увидеть очередного сморщенного старичка, но с кресла приподнимается пышущий здоровьем полный румяный мужчина. Удостоверения мы достаём, не дожидаясь просьбы.
– Розыскники? Из Дигора? – удивляется Адери. – В Эрске что-то случилось?
– Вчера убили Мирну Кушен.
Судя по тому, как изумляется Арден, Длинная улица не просто расположена далеко, но и выходит за пределы Эрска.
– Жаль, жаль, очень жаль… Такая славная девушка, тактичная, воспитанная… А кто убил?
– Ведётся следствие. Мы пришли к вам прояснить некоторые факты.
– С удовольствием отвечу. Майша!
Девушка из приёмной просовывает голову в дверь.
– Майша, если кто-нибудь пожалует – извинись и перенеси встречу на послеобеденное время. Слушаю вас, господа.
Майша исчезает не сразу, закрывая дверь целую минуту. Делаю глазами знак Мареку: напарник понятливо создаёт заклинание, защищающее от подслушивания.
– Господин Арден, прошлой осенью вы удостоверяли завещание Мирны.
– Я единственный нотариус в Эрске уже тридцать лет, – приосанивается Арден. – До меня был господин Бу́геш, но, едва я начал практиковать, Бугеш отошёл от дел. Девяносто три года – почтенный возраст, знаете ли.
– Вас не удивило, что госпожа Кушен при живых родителях завещала всё благотворительному обществу?
– Нисколько. Вряд ли Мирна в таком цветущем возрасте всерьёз задумывалась о последней воле, тем более о том, что она умрёт раньше родителей. Её завещание – дань моде. Прошлым летом все одинокие дамы оставляли свои сбережения библиотечному фонду, а два года назад – приюту для сирот в Меоре. Некоторые переписывают завещание каждый раз, как меняются настроения в обществе. Мирна поддалась влиянию, к тому же ей нечего было завещать. Вот если бы последнюю волю высказал Демис Кушен, она наверняка стала бы богатой наследницей.
– А он не оставил? – в один голос выдыхаем мы с Мареком.
– Братья Кушен ненавидели всякое упоминание о смерти, что старший, что младший. Ладно, Сирел не мог предугадать, что погибнет, это трагедия, несчастный случай. Но на столетнем юбилее Демиса ему многие намекали – позаботься о невестке, твоя благоверная её по миру пустит. Он же
