Дело о прекрасной эльфийке - Евгения Ивановна Лифантьева
Мастер Персефон, словно ощутив ее состояние, тихонько рассмеялся:
— Что, впечатляет? Я первый раз тоже чуть в штаны не наложил, а потом притерпелся, без полета даже скучно кажется. Век по земле ходим, в земле роемся, что твои червяки… а тут — воля!
— Воля, — задумчиво повторила Астралия, прислушиваясь к своим ощущениям.
Не известно, поняли ли гномы, что девушка — Тень, но ни один из них не стал больше беспокоить Астралию. А она неслась вперед вместе с тугими потоками южного ветра, сливаясь с ними, скользя и обгоняя, словно дирижабль плыл внутри широкой реки. Однако через какое-то время юная путешественница ощутила какую-то преграду впереди, словно река врывалась в теснину.
— Поднимаемся! — скомандовал Персефон. — Мы догнали облачные поля, впереди — массы холодного воздуха…
Дирижабль набрал высоту. Выглянув в иллюминатор, Астралия обнаружила, что землю заслоняет тонкая кисея облаков с редкими просветами, сквозь которые можно было рассмотреть что-то, похожее на желто-зеленый мех. Потом и этих просветов не стало, все затянуло сероватой пеленой. А потом вдруг плывущие внизу облака осветились ярким солнцем — таким ярким, каким оно на земле бывает только в очень ясные весенние дни. Облака походили на взбитые сливки, не хватало только кусочков плавающих в них ягод.
Стало заметно холоднее, и Астралия испугалась, что рассада может замерзнуть.
— Не беспокойтесь, мастрис! Лорд Буригаг предупреждал, что нельзя допустить, чтобы вода в гондоле стала превращаться в лед. Под грузом есть трубки с водой, их греют кристаллы. Но сильно греть нельзя, тогда машиной будет сложнее управлять, теплый воздух будет давить неравномерно. Поэтому мы лишь не даем температуре упасть до ледяных отметок. Ничего, потерпим! В запасе есть специальные пледы…
Девушка только сейчас заметила, что гномы поменялись местами, управлял дирижаблем Персефон, а молодой Анлус занял позицию у окна. Зябко поеживаясь, Астралия достала из саквояжа шубу и, завернувшись в нее, уселась на ящики с рассадой.
— И все же накиньте на ноги, — Антус подал девушке кусок мягкого войлока размером с дорожный плащ. — Пледы для команды и двух пассажиров входят в обязательный комплект оборудования гондол. Если бы не подогрев, мы бы уже пускали пар изо рта. Чем дальше от земли — тем холоднее. Говорят, когда ставили рекорд по высоте подъема, замерзла даже виноградная водка, которую матросы взяли, чтобы греться.
Девушка послушно укутала ноги войлоком.
— Ну, водки мы не взяли, не дело в небе водка, но что-то закинуть в брюхо надо, — сказал старший гном, не отвлекаясь от приборов. — Ну-ка, Анти, распакуй тормозок!
— Ой! — засуетилась Астралия. — Мне бабушка тоже в дорогу поесть наложила!
Первый в жизни девушки обед в небе состоял из домашних пирогов, холодного мяса, жареной курицы, маринованных огурчиков и ягодного взвара. Гномы наговорили столько комплиментов стряпне старшей Бооти, что девушке стало даже немного неудобно. От горячего взвара, который бабушка предусмотрительно налила в защищенный сохраняющими тепло заклинаниями кувшин, Астралии стало совсем уютно. Она подняла воротник шубы, поправила войлок на коленях и незаметно для себя уснула.
А когда она проснулась, дирижабль уже заходил на посадку в столичном воздушном порту.
— Мастрис! Мастрис! Мы уже почти на месте! — потряс девушку за плечо младший гном.
За окном шел мелкий дождь, стекая быстрыми каплями по стеклам.
Астралия взглянула вниз и чуть не вскрикнула: под гондолой проплывало бесконечное серо-свинцовое пространство, исчерченное полосами белой пены. Изредка оно подергивалось зеленоватой рябью. Горизонт терялся в сумеречной дымке
— Я специально сделал круг над заливом, — не глядя на девушку, произнес мастер Персефон. — Знаете, что интересно? Залив полон мелей и подводных камней. Причем мели во время зимних штормов могут сдвинуться на добрую лигу. Раньше лоцманы каждый раз после шторма тратили уйму времени, чтобы найти новый фарватер. А сейчас достаточно подняться на дирижабле в ветреную погоду — и весь залив как на ладони. Видно любой камень — возле него обязательно будет белый бурун. Портовая охрана раз в дюжину дней летает над заливом и чертит новую карту.
Вскоре впереди из дождевой дымки появилась более темная дуга суши. Дирижабль приблизился к городу, так что уже можно было даже в опускавшейся тьме рассмотреть зеленые медные шпили и темно-красную черепицу крыш. Машина постепенно снижалась, но и дома становились меньше. Дирижабль промчался над бурыми квадратами пригородных садов и замедлился над большим лугом, в центре которого мерцало светящееся кольцо.
— Бросаем якоря! — скомандовал старший гном.
Антус повернул какую-то рукоять, гондолу заметно тряхнуло, потом она начала мелко вибрировать, постепенно приближаясь к земле.
— Тушу кристалл! — произнес мастер Персефон.
Гондолу снова тряхнуло — и Астралия ощутила, что она стоит на неподвижной поверхности.
Сразу же к дирижаблю подбежало несколько разумных с фонарями в руках. За ними подъехали подводы. Гномы откинули часть борта гондолы, превратив ее в удобный трап, и возчики принялись таскать ящики в телеги.
Девушка ждала, боясь в суете помешать тем, кто знает, что делать, но в конце концов решила напомнить о себе. Приметив старшего среди возчиков — высокого человека в темно-зеленом плаще, — она подошла к нему и строго сказала:
— Я сопровождаю груз для герцогини Вольмар. Скажите разумным, чтобы они были поаккуратнее, внутри — нежные растения.
— Не беспокойтесь, мастрис! — откликнулся мужчина. — В телегах достаточно сена. Все будет в лучшем виде! А вы поедете с рассадой или в фургоне с рабочими?
— Ну, если в лучшем виде,…
Астралия решила, что не обязана мокнуть, карауля рассаду, все равно от ее присутствия в телеге нет никакого толку.
— Ну, если в лучшем виде, то в фургоне. Он же направляется во дворец герцогини Вольмар, не так ли?
— Да, мы договаривались, что доставим ящики прямо в оранжерею, — кивнул возчик.
— Тогда поставьте заодно и мои вещи в фургон, — попросила девушка.
Астралия вернулась в гондолу, чтобы попрощаться с гномами. Неожиданно для нее мастер Персефон принялся благодарить:
— Следующий раз, если вздумаете полетать, постарайтесь попасть на наш «Безрассудный»! Мы будем рады. Ни разу такого спокойного полета не было, хотя погода, прямо скажем, не очень. Я уж боялся, что в облаках нас будет болтать, как в камнедробилке, но «Безрассудный» нес гондолу нежно, как пьяница — полную рюмку ко рту, чтоб ни капли не упало… Это он вас нес, мастрис!
— Скажете тоже, — удивилась девушка.
— И скажу! — упрямо мотнул головой гном. — Уж мы-то, знаем! Мы понимаем! Я же не просто так, я — из
