Тени Амиран. Черный рыцарь для неженки - Александра Мурри
— Женщина?! — подскочил с дивана Вовин. — Убийца — баба?!
11
— Не делаем поспешных выводов. Голос — еще не все, — отрезал Рюск. — Но интересная версия, отбрасывать не станем.
— Тем более что раньше мы подобный вариант и не рассматривали.
— Дискриминация какая, феминизма на нас нет! — несколько истерично хохотнули Рюск с Вовиным.
Хаффнер к ним присоединился, но более сдержанно, лишь хмыкнув в усы. Новомодное движение он уважал, жена и трое дочерей дома научили... уважать.
Эдам поднял с пола чашку Рори. Та упала во время ее эксперимента, Рори и не заметила. Хорошо, что пустая была, иначе вытирать им очередную лужу.
Долил чаю, передал Рори в руки и сел обратно на табуретку.
— Спасибо. Извини. — Голос Рори хриплый, горячий напиток будет очень кстати.
Эдам кивнул. Смотрел, не мигая.
— Что? — Она отпила, зажмурившись от удовольствия.
Если непонятно — спрашивай. Самый легкий способ получить ответ. А Рори очень многое непонятно.
— Ты это сейчас намеренно сделала?
— Что именно? — не сдалась Рори, и в глаза Эдаму не смотреть, а то мало ли... ей соображать надо, а не «жизнь словно сон» и все в таком роде...
— Ладно. Потом.
— Спасибо, Рори. Эдам... Будем двигаться от последней жертвы к первой, — вернулся к обсуждению плана Рюск.
— Где сильнее след? — уточнил Вовин. — Так это работает?
— Так.
— Баба... — Вовин все не мог отойти от новой версии. — Дожили!
— В способе убийства есть странность. Смерть от концентрированной щелочи очень мучительна, даже небольшой ожог на коже нестерпим. У жертв Прожигателя ожоги четвертой степени, до костей. Вывод — убийца хотел, чтобы жертвы мучались. Иначе почему именно щелочь?
— Но?
— Зачем оглушать до этого? Облегчать участь беспамятством?
Рори молчала, не моргая даже.
— Ведь он... или она, не переносили жертву. Где настигли, там и убили.
— Зачем? — машинально переспросила Рори, сама боясь услышать ответ.
Для стражей в порядке вещей обсуждать детали убийств и строить версии, для Рори все впервые. Старается воспринимать лишь временной работой, не впускать в себя, в свою оберегаемую душу, эти подробности. Но, похоже, чем дальше в лес, чем глубже в дело Прожигателя, тем хуже у нее выходит оставаться отстраненной и деловой.
— В этом вопрос. И противоречивый штрих к портрету убийцы.
Портрет... Сможет ли Рори увидеть его лицо? На старых местах убийств?
Или на новых?
Некоторое время они молча пили чай. И Рори была благодарна за эту передышку.
Отойти хоть от увиденного. И услышанного.
— Это что, шоколад? — Хаффнер пошкрябал пальцем папку, поднял взгляд на Рори.
Она сделала вид, что она не она, и корова не ее. Папка и в самом деле не ее, лежала тут, оставленная, забытая. Все, что угодно, могло с ней произойти.
В том числе и шоколадный дождь, например.
— Конфеты, что ли? — очередь Вовина совать свой нос в дело.
Рори не выдержала. Ни их взглядов, ни понимающей ухмылки Эдама.
Отвлекают ее всем скопом? Действенно, ничего не скажешь.
— Да! Да, это шоколад! Я смотрела фотографии убийств и ела шоколадные конфеты! Я сожалею! Извиняюсь! Мне очень стыдно.
Стражи смотрели странно. Но Рори уже было все равно. Терять нечего. Она и так чудачка в их глазах.
Как там говорил Рюск — невротики ходячие? Вот-вот, это про нее.
— На этом все? Тема исчерпана? — уточнила холодно. — Возвращаемся к ожогам четвертой степени?
— Да не переживай ты так, — похлопал ее по плечу Хаффнер. — К концу дела... Когда-то же мы его поймаем! Короче, в конце эта папка будет напоминать мазню этих, как их... новомодных художников.
— Авангардистов?
— Во! Их мазню будет напоминать. Папка рабочая, на нее ляпать можно.
— А один раз, представь, — неожиданно с энтузиазмом подхватил Рюск, — папку похожую с собой на опрос выездной взял. Положил ее там на какую-то бочку, вообще не заметив, что там. Опросил свидетеля, которого, вообще-то, ну ни в чем и не подозревал — так, для галочки съездил. Чтобы по правилам все. А как в Управление доехал, смотрю — на папке рыжие следы, как ржавчина. Показал экспертам, они сверили с тем, что обнаружили у жертвы под ногтями, и — вуаля! Дело раскрыто!
— Ничего себе! — искренне восхитилась Рори.
— Да у меня подобных случайных раскрытий за службу немало набралось, — делился старший следователь. — Иногда так — легко. А иногда, как с Прожигателем — чтоб его черти съели! — топчемся месяцами без подвижек.
— Вот так, по пятнам, мы можем, например, сделать вывод, что ты любишь пралине. — Словно великий наставник, Вовин принялся жестикулировать указательным пальцем. — И что у тебя крепкий желудок и нервы, раз смогла есть, глядя на фотографии с места преступления.
Рори тихо выдохнула и глотнула еще чаю.
Они ей этого пятнышка не забудут, видимо. Позитива в их жизни не хватает.
— Вовин... — начал было Хаффнер, но тот не дал себя перебить.
— Что я хочу сказать? Что это есть хорошо! Так как вероятность эффективности твоей с нами работы повышается, а вероятность твоих обмороков уменьшается.
— Выезжаем часов в семь, нормально? — вернул всех в деловую колею Эдам.
— Конечно.
— Кто остается здесь?
— Я пас, меня Розалинда и так прибить грозится или любовника завести на те ночи, что я отсутствую. — Хаффнер резво поднялся и направился к выходу.
— И меня. — Вовин поспешил за ним. — В смысле, не Розалинда, а другая... девушка моя. Ждет. С обеда!
Рюск оглядел оставшихся, постучал исписанным дряхлым блокнотом о колени.
— Ну что... Консультанта Рориэн Мэй в курс дела ввели, новые версии записали, познакомились. Надеюсь, завтра сможем и дальше продуктивно поработать.
Взгляд его Рори не очень понравился. Расчетливый.
Если бы Эдам ей не рассказал о задумках Ордена, ничего бы не заметила и не подумала. Но, зная о планах на свой счет, относиться к старшему следователю без подозрений не получалось.
— Я постараюсь.
— Выспись как следует и позавтракай плотно. Силы понадобятся.
Рори кивнула, благодаря за своеобразную заботу.
— Тогда и я, пожалуй, откланяюсь. Время позднее.
Рори машинально бросила взгляд на часы. Даа... Проговорили немало. Почти полночь.
— Меня ни девушка, ни Розалинда не
