Этикет следствия - Алекс Келин
Виктор встал и вопросительно посмотрел на него.
– Не майся, Малыш, – сказал мастер Николас. – Да, убивали их одинаково, и одним и тем же ножиком, это я тебе могу сказать с полной уверенностью. Дамочку рыбки и раки качественно объели, пришлось повозиться. А я-то, старый валенок, на нее в первый раз только одним глазом глянул, да стажеру поручил – дело ж было ясное. Извини, что сразу сам не занялся.
Виктор благодарно кивнул. Мало кто уважает себя и свое дело настолько, что способен просто сказать: извини, не доглядел. Обычно придумывают массу оправданий.
Но мастер Николас был профессионалом высочайшего класса и мог себе позволить признать ошибку. За это, в числе прочего, его в управе очень уважали.
Анна вышла, и мастер Николас тоже отправился отмываться.
– Со своей стороны могу подтвердить выводы мастера Николаса, – сказала она. Сквозь плеск воды из-за двери донесся ехидный смешок эксперта. – Убийца один и тот же. И, повторюсь, скоро он убьет еще кого-нибудь.
– Спасибо, – задумчиво протянул Виктор.
– Ну что, пойдемте к шефу? – буднично поинтересовалась магичка.
Виктор чуть было не ляпнул хамское: «А вы-то там зачем?» – но проглотил фразу на звуке «А».
Зачем? Затем. «Расследование особо тяжкого преступления (убийство двух и более человек) с использованием магии требует непосредственного участия мага-эксперта». Недавние предписания, куда деваться.
– Что, Малыш, нарвался? – похлопал его по плечу только что подошедший мастер Николас. – Не кривись. Анька хоть и маг – но маг более-менее приличный. Я ж ее во-о-о-т такусенькой помню, на коленках качал, учил различать косточки… Ну-ка, Анютка, назови все кости черепа?
– Дядя Ник, – с очень знакомой Виктору интонацией вздохнула магичка, – хватит уже.
По дороге к управе Виктор в двух словах пересказал Анне скудные материалы дела. Шли они медленно, закончил он примерно на половине пути. Анна вопросов по делу не задавала, так что, чтобы разбавить молчание, Виктор вежливо спросил:
– Так вы с детства знаете мастера Николаса?
– Практически с рождения, – грустно вздохнула она. – Дядя Ник – мамин учитель. Это сейчас он ехидный судмедэксперт, а был лучшим хирургом Гнездовска, к нему со всей округи стремились попасть. Потом сложный перелом запястья… и все. Оперировать больше не смог, рука дрожала. Как он выдержал – не знаю. – Она покачала головой. – Мама, когда у него больных принимала, говорила, что он каждого от сердца отрывал. Видно, что душу на части рвет – а сам шутит, что в экспертизу работать пошел, чтоб вдоволь порезвиться скальпелем. Теперь вот над вами, следователями, измывается, – уже гораздо веселее закончила она.
Виктор покачал головой. У всех свои скелеты в шкафу.
– … была бы уже у нас, в Спасском.
Виктор понял, что прослушал начало фразы магички. Вот черт, как же после суток без сна сложно сосредоточиться!
– Простите, что вы сказали? – виновато переспросил он.
– Вера. Если бы не маньяк – она была бы уже у нас в Спасском монастыре.
– У вас?
Виктор не понимал, как монастырь может быть «у нас» для мага. Ведь на святой земле магия не работает, это даже дети знают!
– Ну да, – не заметила его удивления Анна. – Я ведь в страже по контракту, к тому же совсем недавно. А моя основная работа – доктор в монастырской благотворительной больнице. Она не в самом монастыре расположена, а здесь, в городе, так что никаких проблем для магической медицины. Еще я часто на выезде практикую.
– Так. Стоп. Рассказывайте по порядку, как вы с потерпевшей познакомились, о чем говорили, когда виделись в последний раз?
Анна слегка задумалась, видимо, вспоминая подробности.
– Я довольно часто работаю в Веселом квартале. Травмы у циркачей случаются регулярно… Неделю назад Вера подошла ко мне, спросила, как можно устроиться в Спасский работный дом. Мы поговорили, и я отвела ее к игуменье Евдокии.
Виктор был уверен, что маги и служители Бога друг друга, по меньшей мере, недолюбливают. Слишком разные, хм… сферы деятельности. Противоположные по сути. Но в словах Анны звучали неподдельные уважение и восхищение игуменьей. Получается, магичка может вот так легко, в любой момент прийти к монастырской настоятельнице? К святой? Да еще и избитую любовником проститутку привести?
Чудны дела Твои, Господи…
– Мать Евдокия с Верой поговорила, – продолжила Анна, – благословила и наказала явиться, как та будет готова. В день перед убийством мы с Верой еще раз это обсудили. – Анна закашлялась и прикрыла рот рукой. Когда кашель прошел, она спокойно поставила точку в своем рассказе: – Вот и все.
Не все! – отчетливо понял Виктор. Магичка о чем-то молчит, о чем-то важном, но не «колоть» же эксперта, как подозреваемого!
– Сударыня, вы о чем-то умолчали, – осторожно «попробовал лед» Виктор.
– У меня был очень тяжелый пациент той ночью, – отрезала Анна. – Но к делу это не относится.
«Абзац, господин младший следователь, – вздохнул про себя Виктор. – Больше ты от нее сейчас ничего не добьешься… Вот зараза! Но еще не вечер».
Глава 5
Шеф сидел за столом, читал какие-то бумаги и делал быстрые пометки. Увидев магичку, он встал, вежливо поклонился и предложил даме стул у громадного стола для совещаний. Виктору он просто кивнул.
Шефа следственного управления за глаза прозвали Горностаем. Может быть, за невысокий рост, худобу и резкие, быстрые движения. Может быть – за абсолютную безжалостность к подследственным, подчиненным и самому себе, если того требовали интересы дела. Может быть – за сомнительное происхождение. Некоторые говорили «Лысый Горностай», намекая на проявляющуюся плешь пятидесятилетнего начальника. Или желая сказать хоть какую-нибудь гадость о легенде Гнездовского сыска.
Его головокружительная карьера, не подкрепленная ни влиятельной родней, ни богатством, стала источником зависти, сплетен и пересудов.
Василий Федорович, по его словам, был самого простого происхождения, сын ремесленника. Никаких подробностей о его жизни до прихода в стражу сплетники не знали. Что, естественно, порождало еще больше слухов.
Кто-то говорил, что в детстве он был главарем банды малолетних бандитов, на спор пошел работать в стражу и прижился. Была версия, что он приговорен к виселице в Рогене, но сумел сбежать. Еще ходили слухи о рутенской пограничной охране… И это – не считая совсем уж фантастических предположений, вроде того, что Силин – внебрачный сын прежнего князя Гнездовского.
Шеф на все эти
