Кир Булычев - На полпути с обрыва (сборник)
— Эпидемии не было? — Кора устала удивляться. — Ну что же мы, с элементарным чумным вирусом справиться не можем? Это сделать куда легче, чем одолеть панику или парализовать тысячи вооруженных гвардейцев генерала Лея. — Зачем же тогда…
Бабушка имела обыкновение не дослушивать вопрос и отвечать на него правильно:
— Важен был индивидуальный шок. Некто хотел войти на Землю на белом коне и потом стать в виде статуи посреди площади. Вот его-то и надо было сбить с коня. Для этого вы с Милодаром и оделись светящимися новогодними елками.
— Ах, да, — смутилась Кора. — Я так и не переоделась.
— Переоденешься, — пообещала Ксения Михайловна. — Но сначала мы посетим бывших пленников.
Пленники, более-менее пришедшие в себя, томились в обширном подвале виллы «Ксения», обращенной в нечто вроде госпиталя для привилегированных больных. Калнин кинулся к Гарбузу.
— Витя, как я рад! — закричал он высоким голосом. — Я так боялся, что ты сгинешь в этой заварушке! Хочешь чаю? Тут настоящий цейлонский. Ты не представляешь!
У отмытой и вычищенной, может, впервые в жизни, готской принцессы волосы оказались такими пышными, что от всего лица остались носик и сверкающие очи. Кожа ее оказалась матово-белой.
— Мне обещали снять шрам, — сообщил Коре Покревский, не отпуская руки принцессы. Вид Коры его не смутил, видно, потому, что сияние принцессы было куда более ярким.
Нинеля поахала весьма умеренно. Она спрашивала, и настойчиво, когда отсюда можно уехать. Почему-то в виде цели движения вдруг возник домик тети в Геленджике.
И тут Кора поняла: все, что говорила эта женщина и о своей службе, и о гибели, — вранье чистой воды, и ей кажется, что где-то таится судья или следователь, ждет ее все эти годы и теперь вот скажет:
— А теперь, известная ялтинская воровка и шлюха Нинеля, последуйте в черный воронок. Ждет вас Ванинский порт и борт парохода угрюмый. Недоволен был лишь Журба.
Он сидел за столом, писал прошение на имя президента с просьбой обеспечить ему возвращение в славные времена государя императора и ялтинского градоначальника Думбадзе, а также вернуть имущественное состояние и ответственный пост по состоянию на 1907 год.
Инженер Всеволод уже был готов возвратиться, в старую компанию. Кора попросила его подождать, пока она поговорит с Милодаром и примет человеческий облик.
Она как раз прошла сквозь саркофаг обратно и возвратилась в свое тело, когда появился комиссар. Он был доволен, потирал ладони, между которыми проскакивали маленькие молнии. — Война кончилась? — спросила Кора, снимая с себя пышную униформу.
— Разумеется, — ответил Милодар. — Что и следовало доказать. Мы с бабушкой провели неплохую операцию. — А что они сделают с генералом Леем и генералом Граем? — спросила Кора. — Откуда мне знать? — Как? Их не посадили в тюрьму? Не расстреляли?
Они же убийцы! — Они государственные деятели, и не наше с тобой дело вмешиваться в их внутренние дела! — Но они же вмешивались!
— Во-первых, они еще дикие. Во-вторых, они не успели натворить бед. — Успели.
— Небольшой вред… — согласился Милодар. — А Миша? — А что Миша? Все в порядке! Миша в коме! Его выведут из нее завтра или послезавтра. В Москве. И есть надежда, что он почти полностью восстановится…
Милодар старался не глядеть Коре в глаза, и она поняла, что дела Миши не столь хороши, как то хочет показать комиссар.
— Тогда я рада одному, — сказала Кора. — Чему?
— Что убила полковника Рай-Райи. — Этого быть не может! — закричал Милодар. — Ты была голограммой. Ты не могла… — Я его достаточно попугала. Я его… спровоцировала. — А вот это — лишнее. Мой агент должен быть лишен всяких глупых чувств. Как учил один из моих давних предшественников: «У чекиста должны быть холодные руки и горячее сердце». — Кто это был?
— Кажется, Савонарола, — неуверенно ответил Милодар.
— Это был Дзержинский, — ответила куда более образованная Кора. — И он имел в виду не руки, а голову. Го-ло-ву.
— Вот именно, — сразу согласился Милодар. Он прошел по комнате, окинул внимательным взглядом ценителя фигуру Коры и сказал:
— Иди в душ, напяливай старую одежду и присоединяйся к своей отдыхающей компании. И до конца каникул забудь о том, что было. — А после каникул?
— После каникул ты и на самом деле обо всем забудешь.
Когда Кора выходила из комнаты, она спросила Милодара:
— А что будет с ними? — имея в виду пленников. — Вернее всего, останутся здесь. Ни одна машина времени не действует на полтора века, чтобы вернуть Журбу к его обязанностям. Ничего, пошлем его мелким начальником на отсталую планету. Будет доволен. Нине-ля тоже найдет место… наверное, не на Земле, но найдет. С остальными просто. — И с Гарбузом?
— Они с Калниным решили остаться здесь. Хоть генерал Лей и обещал Гарбузу золотые горы, тот понимает, насколько рискованна жизнь Джордано Бруно и при римском дворе.
Инженер Всеволод ждал Кору у выхода из виллы «Ксения». Он истомился. — Мне каждая минута кажется вечностью, — сообщил он. — Мой ассистент должен привезти из Москвы сверхлегкие конструкции.
Они пошли пешком к морю, надеясь отыскать там отдыхающих.
— Ты знаешь, — сказала Кора, — комиссар говорит, что генералу Лею ничего не будет.
— Логично, — ответил Той, — нам в качестве соседа удобнее генерал пуганый, чем совсем уж невежественный.
Тут они увидели, что впереди небольшой кучкой идут их друзья.
— Эй! — закричала Кора. — Подождите! Нам вас не догнать!
Отдыхающие, видно, тли из кафе на море и не спешили. — Господи! — закричала Вероника, бросаясь к Коре. — Как мне было плохо без тебя! Я не могу быть в одиночестве!
Притом она умудрялась не сводить выразительного взора с инженера Всеволода.
— Как в Ялте? — вежливо спросил охотник Грант. Зеленая Кломдидиди прижалась к нему. Она смотрела на Кору ласково, и та поняла, что Кломдидиди рада ее возвращению.
Поэты Карик и Валик потребовали, чтобы все остановились и выслушали экспромт, который они сочиняли всю ночь в надежде на возвращение царицы бала.
— Конечно, вы у нас царица бала, — сообщил охотник Грант. — Глава стаи. Нам было грустно, что вас задержали в Ялте.
— Какая Ялта? — не могла понять Кора. Что они все несут? Они же видели, как она упала со скалы…
— Ксения Михайловна нам все объяснила, — сказал поэт Карик. — Как тебя кинуло порывом ветра в море, как тебя подобрал ее друг в свою шлюпку и отвез в Ялту, чтобы вылечить от шока. И спасибо вам за приветы и виноград, которые ты вчера прислала.
— Конечно же, спасибо, спасибо, спасибо! — откликнулись остальные.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});