Александр Косарев - Хроники мёртвого моря

– А почему кровати у вас сделаны вон там, – удивился Хромов, только теперь догадавшись, где в столь необычной избе располагаются спальные места, – на такой-то высоте?

– Дак, так же всё и было задумано, – присел хозяин за приставленный к печи массивный стул. Мой папаня ещё во время войны откуда-то услыхал, что в пирамидах человеческое тело не стареет. Собственно поэтому-то в них фараонов и хоронили, – пояснил он, с видимым удовольствием вдыхая дым редких в такой глухомани сигарет. Вот он и решил этим фараонам уподобиться и значитца посмотреть, что из того получится. Кирпича тогда для простых людей, естественно не было, и он решил всё из дерева выстроить. Это хорошо, что у него сослуживец здесь в лесниках служил, вот он и разгулялся. Да что дерево, – презрительно махнул рукой Тимофей Матвеевич, – сам видишь его здесь не меряно. Ну а ты сам, – так и не закончил он свой рассказ, – чем здесь заниматься будешь?

– А-а, – неопределённо промычал Хромов, – работа у меня непыльная на сей раз попалась. Начальству зачем-то потребовалось срочно установить, где проходила одна старинная дорога. Он сделал намеренную паузу: – Киреевским трактом она некогда называлась.

Илья пристально посмотрел в глаза старика, втайне надеясь, что тот как-то отреагирует на его слова. Но тот, казалось, не проявил к его сообщению ни малейшего интереса. Лишь только его ещё заметнее подрагивающие пальцы вновь полезли в пачку за очередной сигаретой. Хромов умолк. Прошло не менее минуты, прежде чем хозяин словно бы вспомнил о его существовании.

– И как же думаешь искать её? – поинтересовался он.

– Пораспрашиваю у местных, – принялся сочинять майор, Схожу на разведку в Преснецово. По старым картам оттуда вроде бы этот тракт начинался…

– Преснецово? Тоже мне вспомнили! Там ведь давно никто не и живёт. Лет пять, шесть назад там ещё стояли два или три дома, а теперь говорят и там пустошь сплошная.

– Почему же там никто не живёт?

– А-а-а. Говорят, с сороковых годов такое бедствие пошло. Как бомба немецкая попала в тамошнюю колокольню, так и начало хиреть село. Правда ведь странно получается, – бросил очередной окурок в пепельницу Тимофей Матвеевич. Прилетел туда за всю войну один единственный германский самолёт, сбросил одну единственную бомбу и на тебе, она зараза, точно в самый большой в этих местах колокол угодила. Бам-м! Последний звук, последний грохот. Правда, ни одного человека в тот раз не погибло, но село, вот незадача-то, начало с тех пор хиреть. То один человек уезжал, то другой, то пожар, то неурожай. И теперь его считай, что и нет, Преснецов-то. А что касаемо той Киреевской дороги? Нет, не знаю, – качнул он головой, – и даже не слышал никогда. Оттуда две только дороги и было, но они и были всегда. К районному центру одна вела, да на станцию.

– Нет, это была совершенно другая дорога. Очень, очень старая. Она шла через Преснецово куда-то к северу. Но построена она была очень давно. Лет этак пятьсот назад, или даже раньше. И искать её следы, мне, пожалуй, следует к западу от ваших мест.

– Бог в помощь, – неожиданно встрепенулся старик. Пойду-ка я картошки накопаю, на обед нам. А ты тут пока располагайся. Спать будешь хошь на полатях, а хошь здесь, у печки. Одёжку свою можешь повесить на вешалке, в сенях.

Пока Тимофей Матвеевич готовил немудрёный обед, они неторопливо, как и подобает умудрённым опытом мужчинам, дружно посетовали на трудности жизни и всеобщий развал народного хозяйства.

– Куда же это годится? – возмущённо стучал хозяин ухватом, с трудом вынимая из печи чугунок с утренней кашей. Что за жизнь пошла. Куда ни кинь – всюду клин. Пенсии крохотные, а зарплаты и вовсе перестали платить. Не по-людски это, не по человечески. Мало было этим живоглотам, что СССР растащили по карманам! И ведь истинно, как шакалы действовали, исподтишка, тайно. Ух-х, дождутся они когда-нибудь, что их всех на осинах повесят, как собак.

– А в Москве совсем иные настроения царят…, – попробовал утихомирить разбушевавшегося старика Илья.

– Что Москва, – отмахнулся тот, – это посчитай и не русский уже город! Зять мой, – кивнул он в сторону обвешенного фотографиями шифоньера, – был там недавно. Нашенских-то, российских, на улицах уж и не вовсе увидишь. Все грузины да узбеки какие-то. То торгуют, то милостыню просят на каждом углу. И улицы все запружены машинами немецкими. А в них, надо полагать тоже не наши «ваньки» сидят!

– И наших тоже в них полно едет, – выставил на стол бутылку «Столичной» Илья. Что мы с вами душу-то будем травить, – давайте и в самом деле выпьем за знакомство.

Едва они уселись за стол, как дверь сеней распахнулась и в неё протиснулась девочка с охапкой нарубленного сушняка.

– Уже кушаете? А я? Что, опять каша! – возмущённо вскричала она, с грохотом пододвигая стул. А папа мне со станции колбасу привозил! И курицу варили, хоть раз в две недели. Ты же дед всё кашу, да кашу, да пышки с молоком варишь!

– Откуда же колбасы мне тут набраться? – огорчённо развёл руками старик. Поросёнка заколоть я не могу, мал он ещё, а до магазина идти далековато.

– А можно ли здесь найти проводника, – вклинился в их перебранку Хромов. Сами знаете, по картам бродить это одно дело, а местные всегда лучше все тропинки знают.

Тимофей Матвеевич отрицательно качнул головой: – И даже не старайся, мил человек, никто с тобой отсюда не пойдёт.

– Но почему же? – искренне изумился Илья. Я же заплачу и заплачу очень даже неплохо!

– Деньги здесь совершенно не причём, – покачал головой хозяин дома. Просто народ здесь живёт особый. На этой земле только свойская община нормально между собой уживается. А всех пришлых они отсюда давно выжили. Это я тут ещё задержался, – он выразительно кивнул в сторону дверей, – всё потому что стены нам пирамидные помогают. Наверное, так. Видел же, когда шёл, сколько пустырей вокруг моей избы. Тоже ведь жили люди, но всё равно пришёл час, прокричал петух, и подались они в иные края, не оглядываясь. Так что не надейся на местных мужиков, они с тобой не пойдут.

– А как же я? – завозилась на своём стуле девочка.

Мужчины недоумённо обратились на неё.

– Да я же все здесь вокруг знаю, – продолжила та, видя, что на неё обратили внимание. Мы же с папкой ходили и на Охотничье озеро и к Шумше на рыбалку. Дедушка! Ну, можно я с дядей Ильёй буду дорогу искать. А то всё дома и дома сижу. Сил моих уже нет! – всплеснула она руками, явно подражая героине какого-то «мыльного» сериала.

Тимофей Матвеевич, растерянно взглянул на майора.

– Она и в самом деле ходок у меня хороший, но … я право не и не знаю, что и сказать.

– А что, – даже обрадовался Хромов, – и ничего страшного в этом нет. Мы с ней пару дней погуляем по окрестностям, а там посмотрим, как дела пойдут. Может, я и сам уже смогу определяться с местными ориентирами.