Мой учитель Лис. Книги 1-4 - Андрей Олегович Белянин
Окна были укреплены дополнительными стальными полосами на рамах, обычное стекло заменено на толстое витражное, почти непробиваемое пулей из пневматического револьвера. Дверь вообще напоминала о временах первых крестоносцев и теперь вряд ли могла бы быть снесена не только вдвое более мощным взрывом, но даже стенобитным тараном.
Появилась стальная решётка с шипами в каминной трубе, нечто похожее теперь закрывало крест-накрест тот слив в мастерской, откуда вылез вооружённый хорёк. Как я понимаю, он по-прежнему находился в тюрьме, и допросы следователей Скотленд-Ярда доказали степень его вины лет на шесть каторги. Ведь преступник ещё якобы пошёл на сотрудничество со следствием, сдав «заказчика».
— Ты хотел о чём-то спросить меня, Майкл?
— Э-э нет… то есть да! — опомнился я, от неожиданности роняя электроперо. — Простите, но получается, что всё было зря? Мы ничего не раскрыли, а только потеряли свидетеля?
— Ты имеешь в виду наше маленькое приключение в больнице «Чаринг-Кросс»? — хмыкнул мой учитель, вытягивая ноги перед камином. — В чём-то ты прав, тут не было полноценного детективного расследования. Да и зачем? По факту мне было достаточно заручиться письмом из полиции, чтобы получить гарантированную встречу с дорогим стариной Уореном. А после встречи там же на месте арестовать главного врача.
— Но вы полезли туда сами. Зачем?
— Я хотел посмотреть, как ты меня оттуда вытащишь, — безмятежно зевнул Лис, улыбнулся, подмигнул и продолжил: — В моих интересах подготовить из тебя не только ученика, но и компаньона. Человека, на которого я могу положиться в любой ситуации. Не безмолвного исполнителя, а мыслящего индивидуума, умеющего рисковать и принимать решения.
— Именно поэтому Шарль отказался мне помогать. Он ведь был в курсе?
— Естественно.
Я не знал, радоваться мне, обижаться, испытывать гордость, смеяться, дуть губы, хмуриться.
— Мне было несложно вырваться оттуда и самому, уж поверь. Считай всё это одним маленьким экзаменом на профпригодность. Если ты сумеешь пройти мою школу, тебя с руками оторвут любые спецслужбы Европы, а может быть, и мира. Ты ещё в детских обидках?
— Честно говоря, не знаю…
— Ну и ладно, определишься, скажи. А сейчас у нас есть более важные вопросы, чем твоя игра в ущемлённое самолюбие. Будь добр, достань свой блокнот и озвучь мне записи по делу, начиная с того момента, как мы покинули отель в Эдинбурге.
Я послушно перечитал вслух всё, о чём он просил.
— И что? — приободрил он.
— Э-э, сэр, я так понимаю, что проспорил вам пинок коленом под зад.
— Да ну его к дьяволу! Какое общее впечатление ты вынес из всего?
— Нас хотят убить, сэр.
— Браво, я думаю так же. Но что же мы с тобой можем предпринять в такой ситуации?
— Сменить фамилии и имена, бежать из страны, спрятаться в арабской пустыне или сибирской тайге, — начал я загибать пальцы. — Просить защиты Скотленд-Ярда или защищаться своими силами!
Месье Ренар даже нацепил очки на длинный нос, чтобы внимательнее посмотреть на меня со всех сторон.
— Иногда ты пугаешь меня, Майкл, не пора ли называть тебя Вильгельмом или Конрадом?
Я открыл было рот, чтобы согласиться, но…
— Шутка, конечно. Не бери в голову! Мне нравится твой дерзкий посыл, мы будем защищаться. Наш дом — наша крепость, тем не менее лично я также не намерен отсиживаться здесь, как загнанная лиса, когда крестьяне поджигают хворост у её норы.
— Мы будем драться? — с надеждой приподнялся я.
— Да! — серьёзно подтвердил мой учитель. — Но не совсем. Мы не можем нападать не зная на кого. Единственное, в чём я могу быть абсолютно уверен, так это в том, что нас гарантированно попытаются выманить, и вот тогда мы дадим им сдачи!
Его слова оказались пророческими. В тот же день пополудни меня направили отнести табак, виски и деньги бабушке. Каким-то нереальным чудом (как говорит тот же Фрэнсис, «поди, в Ростове все кобели передохли!») по пути туда и обратно меня не встретила банда Большого Вилли. Как это связано с внезапной массовой смертью собак в незнакомом мне городе, я не знаю.
Тем не менее факт остаётся фактом. Когда я, никем не битый, вернулся на чистенькую Тули-стрит, старый дворецкий тихо предупредил меня, что у месье Ренье гость.
Судя по непроницаемому лицу Шарля, которое я уже немножечко научился проницать (корявая фраза?), этот самый гость пришёл по делу, сумевшему заинтересовать моего увлекающегося наставника. И, честно говоря, я почему-то ожидал увидеть милую девушку или скромного серенького джентльмена из провинции, но каково же было моё изумление, когда я вошёл в гостиную и…
Ко мне неторопливо обернулся король?!
Пресвятой Ньютон-шестикрылый, это был самый настоящий (или, как выражаются выходцы из Белой Руси, — конкретный, чёткий, реальный) король!
— Ваше величество, позвольте мне представить вам своего помощника и секретаря Майкла Эдмунда Алистера Кроули. Умный мальчик, хоть и излишне горяч.
Могучий мужчина, ростом не менее шести футов, геркулесовского сложения, с пышной шевелюрой и мягкими чертами лица, слегка улыбнулся мне.
— Майкл, позволь в свою очередь представить тебе Вильгельма Тесноглидека фон Ормштейна, великого князя и последнего короля Богемии. Это в центре Чехии, если ты не в курсе.
Разумеется, я не был в курсе. Знание всяческих мелких герцогств, княжеств или даже королевств вне территории Великобритании не входило в школьную программу обучения мальчиков. С другой стороны, кем я ещё мог счесть богато одетого джентльмена в парче, шелках, благородных мехах и с небольшой золотой короной на голове? Театральным актёром, что ли…
— Итак, ваше величество, я даю вам все гарантии, что ничего из услышанного здесь не станет достоянием общественности. Прошу вас говорить при моём секретаре так же свободно, как если бы его и вовсе не было.
— Но он есть.
— Считайте его невидимкой.
— Уговорили.
Его величество вальяжно развалился в кресле, и я, изо всех сил изображая из себя пустое место, тихонечко достал блокнот и электроперо.
Рассказ приезжего короля из незнакомой мне Богемии был несколько пространен, поэтому я позволю себе воспроизвести его вкратце. Так сказать, ничего лишнего, только синопсис.
Итак, Вильгельм Тесноглидек (что в переводе означало «узкоглазый») получил в наследство маленькое европейское княжество с претензией на корону. Богемия, находящаяся в центральной части Чехии, обладала благодатной землёй и славилась своим вином и хрустальными изделиями.
Предыдущие монархи так любили это самое вино, что оставили молодому королю пустую казну и кучу долгов в придачу. Молодой Тесноглидек засучил рукава и работал как каторжный, дабы обеспечить себе хоть какой-то средний
