Джон Кэмпбелл - Нечто

— Реакция негативная. Возможны два объяснения. Во-первых, когда брали молоко, коровы были еще коровами. А во-вторых, монстры, будучи полнейшими копиями оригиналов, способны давать молоко, ничем не отличающееся от натурального.

Коппер во сне дернулся, издал какой-то звук — нечто среднее между стоном и смехом. Все посмотрели на него.

— А на монстра успокоительное подействовало бы? — спросил кто-то.

— Черт его знает! — Мак-Реди пожал плечами. — Оно действует на любое земное существо.

Коннант неожиданно поднял голову:

— Мак! Собаки были в том месте, где обитал монстр. Я был заперт. Это не доказывает…

Ван Вол покачал головой:

— Извини! Это ничего не доказывает о том, кто ты такой. Доказывает лишь, чего ты не делал.

— Ничего это не доказывает, — вздохнул Мак-Реди. — Мы беспомощны, потому что мало знаем. Мы сильно возбуждены, раздражены и поэтому не можем принять верное решение. Ты когда-нибудь видел белое кровяное тельце, проходящее через стенку кровеносного сосуда? Я раньше тоже не видел. А теперь вот увидел.

— Боже, — несчастным голосом сказал ван Вол. — Оно ведь могло просто расплавиться! Стать желеподобной массой и протечь под дверью, чтобы за ней опять превратиться в корову…

— Если выстрелить этой твари в сердце, — сказал Мак-Реди, — она не умрет. Это единственный метод опознания, который я смог придумать.

Глава 13

Стоявший у кухонной печи Кларк повернулся и взглянул на вошедших ван Вола, Баркли, Мак-Реди и Беннинга. Остальные скучились тут же, в столовой, продолжая делать то, что делали в былые, спокойные времена. Кто-то играл в шахматы, кто-то — в покер, кто-то перелистывал страницы зачитанной книги. Ралсен возился с санями, Вэйн и Норрис склонились над диаграммами магнитуд, а Харви низким басом диктовал им табличные данные. Гэрри и Даттон разбирались с радиограммами. Коннант занял часть стола материалами по космическому излучению. В углу на притащенной из лазарета койке тихонько посапывал доктор Коппер — его не рискнули оставить без присмотра.

Киннера отделяли от столовой две закрытые двери, но голос повара слышался очень и очень неплохо. Наконец Кларк с грохотом поставил чайник на печь и тихонько позвал Мак-Реди. Тот подошел.

— Я ничего не имею против того, чтобы выполнять обязанности повара, — нервно проговорил Кларк, — но неужели нет никакого способа заткнуть этому горластому петуху глотку? Может, будет безопаснее перевести его в космическую лабораторию?

— Ты о Киннере? — Мак-Реди кивнул на дверь. — Боюсь, не стоит. Я считаю, у него просто истерика. Он не сходит с ума.

— Зато мы скоро свихнемся. Вас не было полтора часа. И все это время концерт продолжался, да плюс два часа до вашего ухода. Есть же предел!

Гэрри отошел от стола и принялся ходить из угла в угол. На секунду Мак-Реди поймал в глазах новоиспеченного повара выражение ужаса. Он знал, что такое же выражение сейчас и у него самого. Гэрри вполне мог быть монстром. Как и Коппер… И никуда от этого не деться!

Гэрри еще раз прошелся туда-сюда и остановился.

— Мак, — сказал он, — если бы ты смог прекратить эти вопли, было бы неплохо. Обстановка и так накалена. И постарайся, ради Бога, отыскать новый способ выявления!

Мак-Реди вздохнул:

— Блэр забаррикадировал дверь, теперь ее не открыть. Говорит, у него достаточно еды. При нашем появлении заорал: «Убирайтесь, монстры!» — Мак-Реди устало опустился на стул. — А потом сказал, что скоро придут люди и спасут его. Ну, мы постояли, послушали и убрались.

— Мак, неужели нет никакого другого способа? — умоляюще спросил Гэрри.

Мак-Реди пожал плечами:

— Коппер абсолютно прав. Серный тест нам не помощник.

— А химия? Химические тесты?

Мак-Реди покачал головой:

— Наша химия не настолько развита. Я попробовал воспользоваться микроскопом. Тебе не говорили?

Гэрри кивнул:

— Да, собака-монстр и настоящий пес оказались абсолютно идентичны. Тем не менее исследования нужно продолжать. Что будем делать после ужина?

— Спать посменно, — сказал незаметно подошедший ван Вол. — Половина спит, половина бодрствует. — Он сел за стол. — Интересно, сколько среди нас мутантов? Тварь могла уже поглотить всех, кроме меня, — глаза ван Вола вспыхнули. — Нет, это невозможно! Тогда бы и я уже перестал быть человеком. Людей пока должно быть больше, чем монстров. И это странно… Почему она не захватила всех? Почему не воюет с нами?

Мак-Реди коротко рассмеялся:

— А зачем?! Тварь ни с кем не воюет. И не думаю, чтобы она когда-либо с кем-либо воевала. Это чрезвычайно мирное создание. Зачем ей сражаться — она и так всегда достигнет того, чего захочет!

Ван Вол тоже усмехнулся:

— Можно подумать, ты считаешь, что большинство уже стали монстрами! И теперь ждут не дождутся, когда я, последний человек, вынужден буду поддаться усталости и уснуть. — Усмешка на его лице погасла. — Ты обратил внимание на их глаза, когда они смотрят на нас?

Мак-Реди промолчал. Зато отозвался Гэрри:

— Я видел эти взгляды все время, пока вас не было. Они следили за мной и Коппером, словно ждали, что сейчас кто-то из нас начнет превращаться в монстра.

К столу подошел Кларк:

— Так ты заткнешь этого идиота или нет? Или пусть вопит хотя бы на тон ниже.

— Все еще молится? — спросил Мак-Реди.

— Молится, — вздохнул Кларк. — Я, честно говоря, ничего не имею против, если это действительно ему помогает, но можно ведь и потише. Или он думает, что Бог не услышит его отсюда.

— Может, Киннер прав, и Бог действительно не слышит нас отсюда. Иначе он бы непременно избавил нас от этого порождения дьявола.

— Да, — хмуро сказал Кларк. — И я не удивлюсь, если кто-нибудь попробует твой новый способ. Пулю в сердце… Правда, не менее эффективным показателем стал бы и нож в глаз.

Мак-Реди некоторое время смотрел на него. Потом встал:

— Ладно, ужинайте без меня. Я посмотрю, что еще можно сделать. — Он отправился в лазарет.

Баркли и ван Вол двинулись следом — теперь в лагере никто никогда не ходил поодиночке.

Медикаменты находились в трех больших шкафах, два из которых были заперты на замки. Пришлось вернуться в столовую и отыскать в кармане врача ключи.

Потом Мак-Реди занялся содержимым шкафов.

Коппер был скрупулезным человеком, знавшим свою профессию глубоко и основательно. А Мак-Реди уже двенадцать лет занимался метеорологией. Большинство медикаментов были ему незнакомы, многие он попросту забыл.

— Где-то должен быть справочник, — сказал метеоролог своим спутникам.