Алексей Бергман - Циклопы

— А про меня у вас ф о р м а т снимают?

— А как же! Жюли знает наизусть всю вашу историю в кинематографии!

— И что в ней будет дальше? — Завьялов давно задавался вопросом: «Чего такого они с Зоей за две недели начудили, раз к ним мозговые путешественники валом валят? за нешуточные бабки». Предположение: свалились в койку, сломали три кровати — отверг. Не потому, что запереживал насчет потенции, а потому что был обычным приземленным реалистом: побывать в шкуре страстных любовников можно и дешевле — езжайте в тела знаменитых куртизанок, старика маркиза навещайте. А Кеша сделал ему аванс, как личности исторического мирового масштаба… Так что вопрос не шуточный — чего мы начудачили? куда мы влипли, раз — История.

— Дальше будет немного страшно, — вздохнул стилист, мечтающий о мирном путешествии в Сержу Зверева. — Влюбившись, вы выйдете из «Золотой Ладьи». Погоды — прекрасные стоят, бабье лето наступило… Пойдете гулять по улицам до самого утра…

«О чем я с этой напомаженной чиксой разговаривать-то буду?!» — разнервничался Боря, так как предположение о минимальном литре, уже накрылось тазом! Завьялов думал — упьюсь до черта, подхвачу то, что смог рукой нашарить… А тут — прогулка по бабьему лету!

— Ты проводишь Зою до дома…

«П р о в о ж у?! И даже в дом не поднимусь?!»

— Возле подъезда на Зою нападут похитители.

«Ах вот в чем дело. Мы, типа, не д о ш л и до койки…» Опомнился:

— Что?! Карпову похитят?!

— Нет, Борис Михайлович, — гордо выпрямился стилист. — Мы ее — отстоим.

— В натуре?

— Угу.

— И сколько будет похитителей?

— По формату — человек пятнадцать. Но биографы и полицейские архивы подтверждают лишь четырех человек.

«Ни фа себе мочилово?!?! Это что же я, типа, четырех профессионалов раскидаю?!?! Или Карпову приедут хитить малолетки из соседнего профтехучилища?!..»

Попадос, однако.

— А ты ничего, Кеша, не попутал? биографы не намудрили с четырьмя бандосами?

Кеша чиркнул большим пальцем по кадыку:

— Зуб даю, чтобы мне сдохнуть. Один бандос, правда, будет за рулем сидеть, но трем вы накидаете отменно.

— Ну я-то…, может быть и накидаю… И может быть — отменно…, - задумчиво разглядывая тело с мокрой курицей внутри, пробормотал Завьялов, — как карта ляжет… Но вот ты, Иннокентий…

— Доверюсь вашей мышечной памяти и рефлексам!

Стоя перед зеркальным шкафом в прихожей, Завьялов налаживал на морщинистую бомжескую шею шелковый платочек. Завязывал в который раз, пропихивал под воротник рубашки. В качестве бонуса щедрому покупателю Генрихович положил в пакет поверх костюма шикарный итальянский галстук. Но появляться с претенциозной шелковой удавкой в «Ладье» — предпочтительней реально удавиться. Пацаны уписаются. Зачморят «конотопского дядюшку» вместе со стилистом, от Кеши помощи не жди — не отбрешется болезный, родственника от насмешек не спасет.

— После битвы с похитителями вы пойдете к Зое…, - вращался вокруг грамотного прикинутого «дядюшки» Иннокентий. На него продолжал действовать порошковый зуд болтливости, стилист делился информацией. — Там вызовете полицию, приедет месье Карпов…

— Без этого месье не обойтись? — оттягивая нижние веки, разглядывая тусклые бомжеские глазки, между делом, интересовался Боря.

— К сожалению, — вздохнул стилист, — нельзя. Павел Максимович крепко увязан в сюжете.

— А если — развязать? — многозначительно хмыкнул Завьялов.

— Даже думать нечего! После ссоры с тестем…, потенциальным тестем, вы, Борис Михайлович и Зоя уедете на Кипр. Поскольку Павел Максимович заподозрит в вас охотника за при данным. Решит, что похищение подстроили — вы. Зоя предложит вам уехать на курорт, когда вы возвратитесь через десять дней — правоохранительные органы уже установят заказчиков похищения.

— Слушай, — задумчиво и недоверчиво разглядывая стоящую рядом предполагаемую грозу бандосов, сказал Завьялов, — а может — ну их к лешему этих похитителей… Стуканем ментам…, или сразу папе Максимовичу… Пусть заранее подъедут к дому, густо наваляют похитительскому коллективу…

— Борис Михайлович! — возмущенно зароптал поклонник Зверева. — В этом вся соль! Сюжет. Зоя станет вашей навеки, увидев в вас заступника!

— «Навеки ваша»…, - хмыкнул Завьялов. Оглядел «конотопскую» фигуру, нашел ее вполне съедобной. После банно-прачечных процедур обвисшая бомжеская харя весьма облагородилась: здоровый цвет лица проклюнулся. — Еще пару раз промыть-прокипятить, цены не будет дяденьке…

Тело-Иннокентий внимательно поглядело в зеркало на отражение недавнего бомжа и тоже согласилось:

— Значительный эффект. Носитель вам еще спасибо скажет.

— За то что пемзой обработал? — закладывая в карманы бумажник и ключи, невнимательно поинтересовался Завьялов.

— За то что — побывал, — значительно задирая палец вверх, сказал стилист. — Знаете, сколько подобные омолаживающие процедуры в наше время стоят?.. О-го-го! На процедуру по подсадке интеллектуального омолодителя, иные деды с малолетства средства начинают копить! Ваш носитель вам еще громадное мерси скажет! Такой выброс адреналина ему устроили… Лет на десять уже помолодел!

— Я думал — показалось.

— Отнюдь, Борис Михайлович. Кажется, уже и в ваше время доктора стали приходить к мысли, что возраст не есть проблема чистой биологии. Душевное состояние индивида — вот главная проблема! Если индивид теряет душевные, эмоциональные устремления, он будет стареть неуклонно и безвозвратно. Если же он остается молод душой — тело отвечает ему сторицей.

— «Главное, ребята, сердцем не стареть…», — невнимательно пропел Завьялов, проверяя шнуровку ботинок.

— Вот-вот! Хороший интеллектуальный омолодитель, используя вашу лексику — адреналиновый алкоголик: чрезвычайно ценный тип! Несколько процедур и внуки дедушек не узнают! По сути дела, кстати, лучшими омолодителями для дедушек являются ближайшие кровные родственники, но, — Иннокентий глубоко вздохнул: — Не всем везет. Иные внуки — абсолютно бесполезный генофонд.

«Бальзам на раны», — снимая с полочки туалетную воду, подумал Завьялов. Кешина болтовня избавила его от жутких подозрений: очнулся он на каталке в морге с ледяными членами и очень подозревал, что залетел не просто в тело, а конкретно — в труп. Свободный от заселяющего его прежде, пользуясь терминологией стилиста — интеллекта, а проще говоря — души. Вылетел Боря Завьялов из родимого тела, пометался по больнице и нет чтобы в коматозного полуживого пациента залететь, попал в помершего, бесповоротно «свободного» бомжару. Вспоминая фильмы ужасов про зомби, начинал уже принюхиваться — не завонял ли разложением? Приглядывался исподволь — не появились ли на теле трупные пятна…