Бюро расставаний - Елена Турова
– Попрошу!
На лестнице Алексей раскланялся с присяжным поверенным Лямпе, поддерживавшим под локоток невысокую хрупкую женщину с красивыми серыми глазами.
Его ждала собственная работа, за которую, между прочим, клиент платил по пятьсот дукатов в день.
Глава 7
В тот же день
Маникюрша Юленька предложила встретиться в кафе напротив её дома. К себе не пригласила, сказав, что у неё не убрано и вообще. По правде говоря, Андрей особо и не рвался, в кафе было самое то – и поговорить можно, по утреннему времени не должно быть многолюдно, и девушке ничего лишнего не покажется.
На удивление, она пришла почти точно в одиннадцать, опоздала всего минут на пять, а Беланович уже приготовился к длительному ожиданию.
Ну да, вот такой у неё был вид, что сразу хотелось называть уменьшительным именем и простить опоздание.
– Здрасте! – радостно сказала девушка. – Представляете, я не сразу и вспомнила, что мы с вами вчера разговаривали! Такой ужас случился, и что ж теперь будет?
– С чем?
– Ну-у… С салоном. С нами всеми. С господином Майером.
– Думаю, что «Цирцея» уже не откроется, – суховато ответил Андрей, долго выслушивать причитания ему не хотелось. – Вы разойдётесь по другим парикмахерским и будете работать, как и раньше. Только, может быть, с вами будут лучше обращаться… Ведь Ангелина Майер была не слишком хорошим руководителем?
– Да-а, вы правы… – Юленька слегка загрустила, опустила глаза и стала ложечкой расковыривать пирожное. – Только всё равно страшновато – новое место надо искать, привыкать к людям, набирать клиентов. А там уже всё было понятно.
– Уверен, что вы отличный мастер, ваши клиенты следом за вами перейдут туда, где вы устроитесь. Просто возьмите из журнала записи их номера и свяжитесь.
– Ой, точно! Я и не сообразила сама! Спасибо, хорошо, что вы подсказали… Андрей, вы ведь о чём-то хотели спросить? Тогда задавайте вопросы, а то мне с подругой встретиться надо.
– Хорошо… Скажите, кто первым приходит в салон?
– Таня, она работает за стойкой у входа.
– А последним уходит?
– Ну-у… Раньше госпожа Майер всегда сама закрывала и ключи никому в руки не давала даже. А в последнее время иногда она уходила пораньше, тогда приходилось Нине или той же Татьяне.
– Понятно. А почему она стала раньше уходить, вы не знаете?
– Нет, – покачала головой девушка, и в глазах её отразилось жгучее сожаление, что такой секрет прошёл мимо её хорошеньких розовых ушек.
– Тогда о другом. Резная пудреница из сандалового дерева всегда стояла у Ангелины в кабинете?
– Не совсем так. Она появилась после дня рождения госпожи Майер, то есть в конце июня. Наверное, подарил кто-то. Раньше она компактной пудрой пользовалась, как все.
– А наполняла она её сама?
– По-моему, нет. Точно нет! Потому что я как-то слышала, что она орала… ой, отчитывала Тату, нашего визажиста, что пудры осталось на донышке. Получается, Татка её и покупала, вот! Хотите, я вам её номер дам?
Разумеется, Андрей согласился, хотя трудно было предположить, что неведомая Тата старательно смешала пудру с аллергеном.
– Юля, скажите, а подруги у госпожи Майер были?
– Ну-у… конечно, были, у любой женщины они есть! Только если они и приходили в салон, никто ж не говорил: «Я подруга госпожи Майер», клиентка и клиентка.
– А у кого-то из персонала с хозяйкой были конфликты?
Девушка скосила глаза в сторону, и он понял, что сейчас она будет врать.
– Я не зна-аю… Конечно, бывало, что госпожа Майер кого-то ругала… Ну, вот Асель Тамивар, мастер-парикмахер, она красит отлично, а стрижёт по-разному. Вьющиеся волосы, например, у неё не каждый раз получаются. Вот как раз вчера утром Асельке досталось, ух! – она непроизвольно прижала ладонь к щеке, и Андрей вспомнил, что досталось вчера утром и самой Юле.
Правда, никаких следов пощёчины видно не было, но ведь могла и убрать, ту же Нину попросить. Ведь могла?
– И что Асель, возмущалась или огорчалась?
– Ой, не знаю! Она такая… скрытная, вот. И взрослая уже, вдова, дети, мне с ней и говорить не о чем!
Юленька посмотрела на часы уже во второй раз, и он понял, что пора закругляться.
– Последний вопрос, и я оставлю вас в покое! Скажите, кто убирает в салоне?
– Уборщица, кто ж ещё? – удивилась девушка. – То есть госпожа Майер сперва хотела, чтобы мастера мыли по очереди, но потом решила, что надо нанять кого-то специально.
– А в какое время приходила уборщица? И кто её впускал?
– Она приходила вечером, – наморщила лоб Юленька. – К восьми… Нет, к половине восьмого. В восемь мы закрываемся. Закрывались, – поправилась она и шмыгнула носом. – Начинала уборку с кладовой и кабинета госпожи Майер, а когда последние клиенты уходили, домывала рабочие залы. А кто закрывал… Ну, я ж говорила – иногда сама хозяйка, а иногда девочки.
– Значит, вечером… – сказал Андрей. – Вечером. А такого не бывало, чтобы она пришла с утра, до открытия?
– Нет, – уверенно покачала головой девушка. – Такого не было никогда. Вы простите, я должна идти, – сказала она, вставая. – Если будут ещё вопросы, вы звоните, конечно, но, по-моему, я всё рассказала!
Она убежала, а Беланович ещё долго сидел над чашкой остывшего кофе и думал.
* * *
Беседа с Ниной Захаровой дело с места не стронула.
Правда, она уже официально рассказала о виденном ею экипаже, на котором уезжала госпожа Майер, изложила суть конфликта, и вообще – ответила почти на все вопросы. Ответила бы на все без всякого «почти», но с женщиной пришёл адвокат Лямпе и следил, словно лютый цербер, чтобы ни один вопрос не задевал личной жизни его клиентки, не был для неё хоть чем-то опасен и так далее.
Старший инспектор Никонов огорчён этим не был: во-первых, с Лямпе он был знаком давно и очень поверенного уважал. Во-вторых, Захарова была ему просто по-человечески симпатична; была бы возможность – он достал бы из сейфа пресловутый артефакт и отдал ей. Но, увы, предмет, как всё содержимое кабинета госпожи Майер, считался уликой и должен был оставаться в распоряжении стражи до суда.
Над кем?
Инспектор был уверен, что не над Ниной Захаровой.
Глава 8
В тот же день
Древнее здание казначейства стояло совсем рядом с Красной площадью, в тихом дворике за аркой, закрытой кованым из чугуна кружевом. Конечно, большая часть служб и кабинетов этого разросшегося учреждения была перенесена в новое здание на Биржевой площади, но этот дом, по окна
