Гиблое место - Ольга Сатолес
— Это всё враньё, — уверенно заявила Любава. — На самом деле это один извращенец из дома напротив подглядывал из своей коморки за нашими женщинами. У него в глазах какой-то увеличитель вставлен. Вот он и пользовался, негодяй!
Что-то внушало мне сомнения в праведном гневе Любавы. Я был уверен, что «страшный негодяй» своими подглядываниями самоутверждал Любаву и её подруг. Не мешало бы с ним пообщаться…
— К чему такая самоотверженность? Смелый любитель старины Далята ещё и взял на себя чужую вину?
— Видите ли… — вмешался Свен. — Этот мужчина он… был любовником Даляты. Все знали, что тот себя оговорил, ну я и полюбопытствовал, зачем…
— Вы говорите неправду! Далята не мог делать это с мужчиной! — возмутилась Любава. — Ведь, он так любил женщин!
— Не расстраивайтесь! Никому обидно не будет — скорей всего он не любил ни тех, ни других. Далята любил деньги. Кто давал, с тем и спал.
Женщина сердито замолчала.
— Свен, тот мужчина живёт там по-прежнему?
— Нет, после суда он быстро съехал. Подался на другую планету.
— Клод, а что бы ты купил первым делом в новую квартиру?
— Квантовую базу библиотеки Человечества! Хотя бы земного…, — промямлил напарник.
— Угу! Вот ничего у тебя нет, но ты покупаешь базу, заливаешь себе в мозг, приходишь в пустую комнату, садишься на голый пол и читаешь! Поздравляю, Клод, ты — идиот.
— А я купила бы утеплённую кровать…
— Уже ближе…
Меня несказанно обрадовал постельный ход мыслей Вэи. Правда, в тёплой «трубе» не очень-то полежишь с девушкой.
— А вот этот экземпляр купил компас. Беримир, Свен, что вы на это скажите?
Ни ретроспективному Беримиру, ни современному Свену не пришло в голову ничего путного. Мне, если честно, тоже. Хотя странный запах наводил на определённые мысли. Может, пообщайся я с этим субъектом лично…
Поразмыслив, я забрал навигатор — быть может, став его обладателем, мне в голову придёт что-нибудь стоящее. Ещё я попросил Любаву собрать всех жильцов дома в комнате Даляты.
Собравшийся женский совет напоминал мне детский сад, в который заползло чудовище из сказки — много шума, толка никакого. Каждая взахлёб рассказывала что-то своё про Даляту, стараясь перекричать остальных. Единым было то, что все называли пропавшего «Колясиком», и никто не знал, когда он исчез.
Зная лучший способ заставить нескольких женщин замолчать, я им воспользовался — ушёл.
*****
У меня была аллергия на две вещи — мёд и точные науки. Впрочем, однажды моё свидание с мёдом закончилось удачно — митонцы собирали затвердевший, похожий на осколки серой смальты, сладкий и душистый сок хитавы, и я с удовольствием угощался им без всяких последствий. С точными науками мне так никогда не везло… Но к счастью логика была ко мне благосклонна. Использовать логику — в этом пытался натаскать своих подопечных. Вечер в гостинице мы коротали, рассуждая о Даляте-Колясике.
— Человека не будут просто так называть Колясиком… Это нужно жизнь свою определённым образом построить… Точнее сломать. Колясики не коллекционируют артефакты, не удирают, бросив хлебное место.
— Может быть, он уехал к своему любовнику?
— Нищему подглядывателю? Нет, Вэя, не думаю…
Внезапно я остро ощутил, что хочу выгнать Клода из номера и закрыться с напарницей на всю ночь, послав расследование на край Вселенной. У меня даже ноги задрожали. Я покосился на Вэю — не заметила ли она моего состояния? Но девушка была увлечена рассуждениями о пропавшем, которые я пропускал мимо ушей.
За окном серый плотный ливень принялся терзать помутневший город…
*****
Седовласый красавец Кветослав соответствовал своему имени. Как на Проте, так и в Грандзионе он изучал местную флору. Исчез в гостинице, огромном особняке, построенном в старинном европейском стиле. Говорят, всюду ходил в обнимку с какой-то девушкой.
Сунув нос на улицу, я обрадовался, что умею плавать — улицы были залиты водой по кромку глиняных бордюров. Свен в дорогом пластиковом аквакостюме, похожий на куклу-голыша, упрямо шагал к гостинице по колено в воде. Я помахал ему — «Мы уже спускаемся!»
Я облачился в тёплый пластик и снабдил «купальными» принадлежностями напарников.
— Вы бы видели, что творится в парке!
Староста скользнул взглядом по Вэе, густо покраснел и замолчал. Я понимал одинокого Свена. Изобретатели костюмов не учли, что в этих костюмах придётся ходить и женщинам тоже. А чему удивляться — изобретателями были однополые вокавы. Хотя вот Клоду тоже всё равно… Может, он из рода этих самых вокавов?
— Свен, Вы что-то говорили о парке? — я постарался вернуть провожатого в реальность.
— Ах! Да-да!
Вид у него был человека, который из последних сил успел на рейс и уже на борту выяснил, что ошибся космобусом. С трудом Свену удалось прийти в себя.
— Куда сегодня отправимся?
— По списку у нас Кветослав. Хотя вчерашний визит в дом Даляты ничего не прояснил… Пойдёмте в гостиницу, где жил Кветослав и попробуем там что-нибудь разузнать.
— Дело в том, что туда нужно идти через парк, а он в овраге…
— Раздобудьте нам лодку, Свен! Иначе далеко мы не уплывём.
Поручать Свену раздобыть лодку — это всё равно, что заставлять ребёнка есть полезную еду — испортите и еду, и ребёнка. Добрый час мы дрожали на ветру — ноги в воде — ожидая Свена. Наконец он явился верхом на сооружении, напоминавшем наспех сколоченный плот, с одним веслом и чахлым парусом. Да уж, века технического прогресса и освоения космического пространства прошли мимо Грандзиона! К счастью в нашем распоряжении был щедрый Михаил и его яхты. На мою просьбу он откликнулся с живостью, и скоро в конце кипящей водой улицы показалась яхта Михаила.
— Вот это корабль! — Михаил не мог спокойно смотреть на плот Свена и хохотал, как заведённый, выпустив штурвал из рук. — Свен, Вы пожелали всех утопить?
Обиженный староста молча перебрался через борт яхты, не дожидаясь приглашения. Мы последовали за ним.
Пока возились с лодкой, вода немного спала, и влажная дымка рассеялась, обнажив мокрые дома. Пунцовый диск Ярила проступил в серой пелене, и его тут же заволокло прибоем туч. Над нами, печально перекликаясь, пролетели большие многокрылые птицы. Я никогда не видел здесь подобных созданий и вопросительно посмотрел на Свена.
— Здесь нет аборигенов, чтоб дать имена животным, поэтому местные зовут их просто мельничными гусями, — без энтузиазма ответил староста. Вымокший и посрамлённый.
— Они вкусные! — добавил
