Проклятые. Долго не живут (СИ) - Вавилова Ксения

Бабушка Трубецкой говорить с ним отказалась, а после Сухарь разбушевался, дескать, донимают пожилую женщину. Старуха — та еще ведьма, уходя, Кирилл чувствовал, как щиплет затылок от ее злословия, что вполне могло бы вылиться в небольшое мерзкое проклятие.

Рапортовать в штаб о провале не хотелось, и Кирилл продолжал посещать родственников погибших, которые наотрез отказывались говорить. Включили пластинку про несчастный случай, повторяя подозрительно похожие фразы. Первое время люди, связанные с Морозовым, избегали Кирилла, но небольшое денежное вознаграждение и обещание не раскрывать личность автора показаний, заставили некоторых передумать.

— Не, Илья не стал бы бежать от банка, — шептал мужчина, у которого Морозов снимал офис. — В городе ему удалось дать хорошую рекламу, и сарафанное радио привлекло людей в его контору. К тому же он часто работал на выезд, разбираясь с проклятиями, словно настоящий детектив.

— Часто он работал вне города?

Машина стояла за городом, вне зоны поисковых систем. Свидетель курил вонючую сигарету, заполняя салон едким дымом. Глаза его то и дело обращались к конверту с деньгами, что Кирилл оставил на приборной панели.

— Не слишком. Деревенские ему не доверяют, лучше к шаманам или местным ведьмам сходят. Но после прошел слух, что он не состоит в местном ковене, и люди к нему потянулись.

— Местные не жалуют ковен?

— Не слишком. Ценник у них конский, но даже если заплатишь, это не гарантирует результат.

— Вы хорошо общались с Морозовым, знаете, над чем он работал в последнее время?

— Мы каждую пятницу сидели в баре. Он бесплатно снял несколько мелких проклятий с моего сына.

— Может, он рассказывал о работе?

— О, из него сложно вытянуть что-нибудь про работу. Магическая этика и все такое. Но в последние несколько дней он занимался проклятием какой-то девочки. Не косоглазием или чирьем, а настоящим смертельным проклятием.

— Снежана Трубецкая?

— Да! У нее бабка какой-то видный пост в местном ковене занимает. Как-то при мне ее люди пытались его подкупить, но Илья пошел на принцип.

— После чего и пропал.

— Ага.

— Почему вы не рассказали об этом полиции?

— Чтобы тоже пропасть, — невесело усмехнулся он и плюнул в окно, — нет, спасибо. У меня семья, подыхать из-за заморочек магов мне не хочется.

Откинувшись на спинку сидения, Кирилл вздохнул. Поблагодарил информатора и отвез назад в город. Могла ли Сухарева Нина Леонидовна отдать внучку, пусть и нежеланную, на растерзание демон знает кому? Почему бы и нет, она ведь прокляла девочку. Нужно добиться аудиенции с Сухаревой, но пока ее брат сидит в полиции, это ничего не даст.

Работая дома, Кирилл стал все чаще ловить попытки постороннего подключения. Потому, собрав аппаратуру, уехал за город. Машина покинула пределы города, пейзаж за окнами менялся, мысли текли медленно. Запах сигарет давно выветрился, но старая привычка, едва получив повод, не желала отпускать. Хотелось курить.

Похитители постарались выбрать уязвимых, одиноких людей. Ковены печально известны привычкой продавать личные данные учеников и клиентов третьим лицам. Но есть ли в этой истории третья сторона? Если нет, то даже с поддержкой в полиции они действуют слишком нагло.

От шаманов могли избавиться как от неугодных. Первый мог лечить людей в обход кассы, второй не мог отклониться от морального ориентира, а значит бесполезен для ковена. Морозов получил некую услугу от ковена, а после повздорил с Сухаревой. Чернову продали как невидимку. От Трубецкой избавились как от бастарда. Стоит поискать списки проклятых и проанализировать. Быть может, удастся перехватить их у следующей жертвы.

Темнело. Лес тяжело шумел. Местность изобиловала холмами, от того и резкими поворотами, с давно не крашенными бортиками, невидимыми в темноте. Машина уходила все дальше, проложив большой круг, через несколько окрестных деревень, чтобы въехать в город с другой стороны.

Когда днем он позвонил в пансионат, ему ответили уже не так вежливо, как в прошлый раз. На просьбу предоставить список контактов Черновой, ответили отказом, заявив, что это конфиденциальная информация. В конце пригрозили прокурорской проверкой за то, что вмешивается в дела пансионата, превышая должностные полномочия.

Мимо по встречной полосе пронеслась машина. Свет фар на секунду высветил водителя. Игра света сделала его лицо кошмарным, похожим на мертвеца. Кирилл невольно вздрогнул. Машина унеслась в темноту, оставив его с неприятным ощущением.

Не найдя ничего на Чернову, он вбил: Птичкина Кристина Семеновна. Навскидку год рождения. На лобовое стекло высветился список, по фотографии он нашел нужную. Список дел, в которых она упоминалась. Украли телефон, стала свидетельницей драки, штрафы за превышение скорости. Качнув пальцами, он отмотал список к началу.

Это уже интересно.

Машина катала его по насыпным деревенским дорогам, по колее среди леса. Подпрыгивая на ухабах, мешая читать дело.

Дело Вронцовского ковена он помнил, только потому что некоторые его детали прогремели в узких кругах. Чародеям дела, что творились во Вронцовском пансионате, не понравились. Настолько, что его имя постарались вымарать из всех документов и файлов. Колдуны ковена расползлись по щелям, словно тараканы от включенного света. Кого-то удалось выловить, другие со временем, уверовав в свою безнаказанность, вышли сами. Их переловили, для чародеев не существовало срока давности и раскаяния. На свободе остались самые изворотливые.

Свидетели и потерпевшие стали пропадать еще во время следствия. Те, кто не был обнаружен повешенным или со вскрытыми венами в ванной, отправились в тюрьму за хранение наркотиков, оружия и разбой, где и нашли свой печальный конец. Выжившие, все кроме Птичкиной, разбежались по ковенам разной степени захолустности, может, оттого и выжили, что находились под защитой.

На секунду задумавшись, он переключился на поисковую сеть. Телефон Птичкиной полз по дороге в сторону частного сектора. У таксиста, что везет ее, куча неоплаченных штрафов и алименты.

Побарабанив пальцами по рулю, вывел на карту местоположение оставшихся в живых одноклассников Птичкиной. Всего их человек десять, и трое оказались здесь, в городе. Судя по маршруту, двое из них двигались в ту же сторону, что и Птичкина, четвертая оставалась в коттеджном поселку далеко от города.

Ткнув отслеживание маршрута Птичкиной, он не стал убирать с карты ее одноклассников. Рядом открыл дело Вронцовского ковена.

Уже не замечая тряски и того, как далеко в поисках неотслеживаемой зоны забралась машина, он стал перебирать колдунов Вронцовского ковена, что ушли от суда. Таковых осталось немного, и отследить себя они не позволяли. Ни телефона, ни страховки, ни паспорта. Зайдем с другой стороны.

Не принимал ли местный ковен новых колдунов в последнее время? Принимал. Хватанул целый десяток за последний год. Пришлось проверять каждого вручную. Даже для такого замшелого ковена, как этот, не составило труда состряпать вразумительные предыстории. Со вздохом он продолжил ковыряться, пытаясь выяснить, которая из них поддельная. Запрашивать подтверждение документов на каждого времени нет, и все же он продолжил, пытаясь найти фальшивую ноту.

Предчувствие или образ смерти за рулем встречного автомобиля так на него подействовали, но шестым чувством он ощущал, что Птичкина неспроста здесь оказалась. Такие, как она, плохо переносят деревенский колорит.

Телефон Птичкиной моргнул и исчез с карты. Отмахнув в сторону документы, он вернулся к карте и зафиксировал последнее местонахождение Птичкиной. Частный сектор. Зачем бы кому-то блокировать сигнал среди жилых домов.

Все оставшиеся в живых одноклассники Птичкиной имели отметки в медкартах о психосамотических способностях, появившихся в результате психологической травмы. У Кристины такой записи не имелось. С одной стороны, это объясняло бы ее нелюбовь к прикосновениям и особенности поведения, с другой, она психолог, и кто как не она способна контролировать свою психику и держать под контролем способности.