Девастатор - Велиханов Никита

— Нормальная реакция здорового мужика на симпатичных девушек.

— Скажешь тоже —мужика! Это не мужик, это мужчинка.

— Какое гадкое слово. Знаем, каких Вы любите...

— Да, мужик должен быть ростом как минимум метр девяносто. Меньше уже не мужик, а так...

— По-моему это намёк.

— По-твоему это намёк?

— Ты права, это открытое хамство. Внимание, показался объект. Черт, угораздило же его приседать в это время. Одежду запомни.

— Зачем? Она вся лежит в шкафу у тебя за спиной.

— Вся?

— Вся.

— Тогда проехали. Какой честный народ попался. Стоп! Фонари притухли. Видела?

— И щелчок какой-то.

— Похоже на высоковольтный разряд. Поднимается... а мужичка-то и нет. Топчется... Пошел к дорожке. "Здесь любопытство побеждает страх". Запах озона...И ещё чего-то.

— Это озон? А вот этот горьковатый?

— Не знаю... Ну какой честный! Звонить побежал. Вот на таких и держится страна и наша Контора.

— Язвишь? А что бы ты сделал на его месте?

— Я не мог оказаться на его месте. Я знаю, что после десяти часов вечера организму бегать вредно. В это время организм должен либо спать, либо сидеть за компьютером. Бегать надо с утра.

— Слушай, у меня гениальная идея. Кто-нибудь из университетских сумасшедших физиков провел опыт. А это вот последствия... Давай проверим универ, а? Мне там все знакомо...

— Вот потому и не надо бы тебе там показываться.

— Да кто меня узнает? Я так всем глаза отведу...

— Других идей нет? Типа похищения из космоса гиперпространственным гравитационным лучом?

— Что-что? Повтори на астоме...

— Не смогу. Это я пошутил. Отпускай подопытного! А здорово, правда? Как я раньше с каждым контактёром бодался —врёт не врёт. А здесь —пришел, увидел, убедился. Легко стало работать.

— А кому за это надо не забыть спасибо сказать?

— Тебе, умница ты наша... Нет, умница ты моя... Да я не только спасибо, я могу за это тебя даже... поцеловать.

— Что-что ты подумал? Куда-куда? Ну ты у меня дождёшься!

...Однако, когда Илья с Ириной миновали дежурного и вышли из здания, они были настолько серьезны, насколько это вообще было возможно для каждого из них.

— А может быть, он уменьшился во много раз, этот парень? — предположила Рубцова.

Большаков посмотрел на неё с сожалением.

— Мультфильмов насмотрелась? Только филолог мог такое спросить. Предположим, он уменьшился до размеров мизинца. Куда девалась вся остальная масса? Уменьшился каждый атом? Но это уже за пределами разумного допуска. Уплотнилась масса тела? Он не смог бы жить с таким межатомным пространством. А просто став маленьким... он уже не смог бы остаться тем же человеком. Ларькин тебе лучше объяснит, я скажу только одну вещь. Если рост уменьшить в десять раз, площадь коры головного мозга уменьшится в сто раз. Довольно существенный фактор для живого существа.

— Ладно, убедил.

— Скорее я поверю, что он пришелец. Взял и перенесся куда-нибудь.

— Оставив штаны и кроссовки на память москвичам? — фыркнула Ирина. —Наверное, пришелец выбрал бы другое место для такой переброски.

— Кстати, местечко, по твоим же словам, непростое, — невозмутимо сказал Илья. —Тем более, скверик-то вы, как говорит наш дорогой шеф, проинспектировали. Показатели настораживают. Возможно, лучшего места он найти не мог.

— Тем более, надо ещё раз побывать там с инспекцией. Заодно в университет зайти.

— Соскучилась?

— Глупость спросил. Просто интуиция подсказывает, — Рубцова насмешливо прищурилась, глядя на старлея. — Ой, как Илюшеньке не нравится, что интуиция есть у кого-то еще, кроме него!

— Шутки шутками, —сказал, выслушав их, капитан Ларькин, — а мы ведь ни на шаг не продвинулись. Убедились только, что явление имело место. Вернется Юрий Николаевич — что я ему доложу? Кроме того, что на месте происшествия витал легкий запашок серы...

— Может быть, поищем пока этого студента? — предложила Ирина. — Хотя мне кажется, через пару дней Караулов нам его принесет на блюдечке с голубой каемочкой. Точнее не его, а известие о том, кто он такой.

— Кто он был такой, — хмуро поправил Илья.

— Да, — глаза у Рубцовой стали такими же тоскливыми, как в первый раз в кабинете Караулова. — Расти его дочке безотцовщиной. Не хочу я встречаться с этой женщиной. Какая же она дура...

— Мы тебе не будем этого поручать, — заверил капитан. — Поручим Илюхе. Он это любит.

— Спасибо, милок, — скрипучим голосом сказал Большаков.

— Если в этом вообще будет какая-то необходимость, — продолжал Ларькин. — Сама же говоришь, что этот путь —тупиковый. Ну да ладно... —Он встал и распростер над друзьями руки: —Выше головы, дети мои! Ибо я защищу их своими могучими ветвями. Придется мне принять начальственные громы на свою многострадальную крону.

Громов и молний по возвращению Борисова, однако, не последовало.

Глава 4

Хозяин дачи вел себя спокойно и уверенно. Первым делом он усадил гостей за стол, на котором стояли бутылки с водкой, французским вином и грузинским марочным коньяком, закуски из овощей и грибов, блюда с экзотическими фруктами. Тут же раздался негромкий приятный звук, похожий на аккорд ксилофона. Из-за бамбуковой занавески появилась красивая женщина в пестром платье, молча поставила на стол традиционное татарское горячее блюдо — манты — и исчезла под такое же мелодичное постукивание. Хозяин разлил по бокалам коньяк. Все делалось так солидно и убедительно, что противопоставить этому непререкаемому гостеприимству какие-то жалкие фразы, что, мол, они с Ренатом только недавно поужинали, было просто неудобно. Оставалось только принять этот доброжелательный вызов.

Капитан Тимербулатов представил их ещё внизу, в бело-красном роскошном холле. Сейчас они вели непринужденный разговор о еде и традициях, и Борисов решил пока подождать с деловыми материями. Но капитан сам нашел удобный момент для того, чтобы сменить тему. Когда Нигметзянов узнал, что Борисов курит, он показал гостям свою коллекцию табачных изделий (многоствольный арсенал сигар, сигарет и папирос разных стран и времен занимал две стены кабинета) и предложил майору угощаться. Сам бизнесмен, по его словам, с курением "завязал". Юрий Николаевич постеснялся искушать его лишний раз запахом дыма и отказался.

— У Ивана Тимофеевича (так назвал себя Борисов) есть к Вам несколько вопросов, —сказал капитан.

Дамир — хозяин просил обращаться к нему просто по имени по причине труднопроизносимого отчества — изъявил готовность на них ответить. С этого момента Тимербулатов не принимал участия в беседе, словно счел свою миссию выполненной. То, что говорилось, он слушал вполуха, а потом и вовсе отошел своей мягкой кошачьей походкой в сторону, к квадрафоническому музыкальному центру, и негромко включил какую-то бодрую татарскую песню. Было очевидно, что он здесь не впервые.

Для Нигметзянова, по его словам, взрыв на автостоянке оставался загадкой. Конкурентов, готовых пойти на открытый конфликт или вот так подложить свинью, на горизонте тоже не было видно. На прямой вопрос Борисова, не подозревает ли сам заместитель директора кого-нибудь конкретно, Дамир, по существу, не ответил.

— Разберёмся, я думаю, —Нигметзянов вытащил из одной, укрепленной на стене, пачки сигарету, понюхал её и с сожалением положил обратно. В его поведении Борисову чудилось некое ожидание, словно он решал про себя, можно ли доверять приезжему представителю власти. Чуть погодя Дамир сам высказался достаточно ясно: — Вы ведь понимаете, что мы такие вопросы решаем сами, без милиции.

— Мы и не из милиции.

— Я догадываюсь. Иначе и разговор был бы другим.

— Мы больше, пожалуй, ученые. Нас интересует чисто научная сторона этого дела. Согласитесь, происшествие из ряда вон. Если только представить себе такое оружие... Очень интересно.

Нигметзянов усмехнулся.

— Возможно. Но что интересного могу я Вам сказать?