Светлана Зорина - Агентство "Лилит". Сказка об обречённой царевне

Усыпальница Анхесептамон была довольно скромной — особенно по сравнению с теми мастабами Древнего царства, которые я видела в фильмах на канале "Дискавери". Наземная часть гробницы сановника Неферабу являла собой копию роскошного дома и состояла из множества соединённых коридорами комнат. Здесь же, внутри полой статуи сфинкса, имелось лишь одно помещение со статуей, которая должна была изображать покойную. Мне стало не по себе, когда Нехтамон зажёг светильник, и я увидела лицо изваяния — довольно хороший портрет Дианы. Перед скульптурой уже начали возводить стену, отделяющую сердаб от молельни. На уровне глаз статуи сделают отверстие, чтобы Ка усопшего могло видеть, как ему приносят подношения. Пока на месте стены был лишь первый ряд кирпичей.

Я только сейчас действительно ощутила, что нахожусь в некрополе. И в склепе. Я стояла посреди недостроенного погребального святилища перед статуей любимой девушки, и мне казалось, что её похоронили заживо.

От художника не укрылось моё замешательство.

— Это копия её Ка, дочь Сехмет, — сказал он. — Ка — залог нашего бессмертия. Если есть его изображение, оно больше привязано к миру живых, сильнее, а значит, сильнее и сам человек.

За статуей в западной стене помещения была дверь с изображением двух львов, сидящих спиной друг к другу. Два аспекта бога Акера, охраняющего вход в подземный мир. Я не сразу разглядела, что нарисованными являются не только львы, но и сама дверь. Всё понятно. Ложная дверь, ходить через которую может только Ка умершего.

Аменемхет прижал к изображению ладони — правую к одному льву, левую к другому — и замер. Не знаю, читал он про себя какие-то заклинания или просто сосредоточился на поставленной задаче.

— Дверь появления, — пояснил Нехтамон, обращаясь ко мне и Диане. — Она ведёт не только в загробный мир. Её можно открыть в любой другой мир. Главное — чтобы удалось попасть в тот, который тебе нужен.

— Тебе тоже нужен тот мир, Нехтамон? — спросила Диана. — Ты оставляешь здесь всё…

— Это она для меня всё, — художник посмотрел на царевну. — Родители мои давно умерли, у брата своя жизнь. А моя жизнь там, где Анхе.

— А вы не хотите с нами? — Анхесептамон спрашивала нас обеих, но смотрела на Диану. — Ведь это твой мир…

В глазах царевны стояли слёзы. Она полюбила свою новую подругу и не хотела с ней расставаться.

— Даже не думай об этом, дитя, — не оборачиваясь, промолвил её наставник. — У Мерит-Ра и так сложные отношения с этим миром. Не будем вносить ещё больше путаницы в его историю. Лучше ей там не появляться. Во всяком случае в прошлом этого мира. Человеку вообще лучше жить в том мире и в том времени, где он родился. Кровь альти-лурду делает тебя достаточно сильной, чтобы прожить долгую жизнь в том мире, где ты не родилась, но где живут люди твоей крови. Мастер Нехтамон согласен рискнуть. А у этих женщин свой путь.

Царевна печально кивнула. Она взяла Тамит на руки и прижала её к груди, словно ища у неё утешения. Кошка ласково заурчала.

Аменемхет знаком подозвал к себе нас с Дианой.

— Возьмите элемниты и направьте их на эту дверь. И думайте о том, чтобы она открылась. Просто думайте об этом. Дочь Сехмет, можешь представить себе то, что видела, когда побывала в этом мире… Если ты, конечно, не видела ничего плохого. Этот мир выглядел спокойным и благополучным?

— Вообще-то да. Там было красиво… Но опасно. Я спасла детёныша от ящера-хищника…

— Этот мир всегда был опасным, потому мы и отправили туда племя физически сильных и отважных людей. И снабдили их такими спутниками, как лурды. Солнце скоро зайдёт. Тогда будет ещё трудней совершить переход. Сосредоточьтесь, дети мои. Соедините свою силу с силой элемнитов, помогите им сделать ваш свет видимым.

Мой шар и меч Дианы засияли одновременно. А полминуты спустя начали светиться нарисованные львы — пульсирующим оранжевым светом. Потом и ложная дверь засветились по краям — как будто кто-то с той стороны прожёг камень каким-то магическим оружием, чтобы вырезать кусок стены. Я вспомнила старинную печь в одном мире, где я была несколько лет назад. Чугунную печь с резной дверцей, за которой пылал огонь. Что находится за этой ложной дверью? Огненный мир, названный так за обилие вулканов и горячих источников? Или огонь, бушующий, как пламя в той печи…

— Дитя, возьми своего мужчину за руку, — велел эой царевне. — И встаньте перед дверью.

— Почтенный Аменемхет, — сказала я, — если этот мир и в лучшие времена был полон опасностей, то возле врат царевну и её возлюбленного может подстерегать любая…

— Врата должны открыться в определённом месте, воительница. Должно произойти соединения этих врат и тех, что маги Заката сделали в одной из пещер Огненного мира для альти-лурду, оставшихся здесь. Жаль, что царевна не обладает магическим даром, потому мне и нужна ваша помощь. Это место должно охраняться воинами альти-лурду и служителями Великого Лурда.

"Хотелось бы верить", — подумала я, глядя на "печную дверцу".

Мы уже не только видели бушующее за ней пламя, но и ощущали его жар, который усиливался с каждым мгновением. В ноздри ударил резкий запах. От него тут же запершило в горле.

— Что это? — испуганно попятилась Анхесептамон.

— О чём ты думаешь, Мерит-Ра? — эой был не на шутку встревожен.

Он дважды — крест-накрест — провёл рукой по двери, и она снова превратилась в раскрашенный рельеф на стене.

— Я подумала о том, как Далей… Как этот мир выглядит сейчас, — робко призналась Диана.

— Ничего себе… — царевна даже побледнела.

— Не пугайся, — успокоил её наставник. — Для тебя это далёкое будущее и вовсе не конец этого мира.

— Стоит ли отправляться в мир, который ждёт такое будущее?

— Стоит, — твёрдо сказал Аменемхет. — Для тебя это будущее, для Мерит-Ра настоящее, которое ещё может измениться. Ты рождена, чтобы править этим миром, царевна, и должна без страха принять свою судьбу. Связь Мерит-Ра с Хангартаном ещё сильней, чем я думал.

— Не думай об огне, — попросила я Диану. — Представь себе одну из тех картин, которые тебе описывала мать. Она же иногда рассказывала тебе об этой планете.

Она кивнула, направила меч на дверь, и вырвавшийся из него золотистый луч снова заставил заветную дверь засветиться. На этот раз свет напоминал солнечный. Он разгорался всё сильней и сильней, постепенно растворяя в себе прямоугольный кусок грубого камня с изображением львов.

Когда наши глаза привыкли к яркому свету, думаю, не только у меня возникло ощущение, что нарисованные львы ожили. Только сидели они теперь не спина к спине, а наоборот — повернувшись друг к другу. Я никогда в жизни не видела таких львов. Они были раза в полтора крупнее терранских и гораздо стройнее. Они почти одновременно повернули головы в нашу сторону, и их пышные золотистые гривы показались мне солнечными лучами, отходящими от двух божественных ликов. Дверь появления открылась в полутёмную пещеру, а звери сидели снаружи, у входа, за которым начинался дивный мир. В просвете пещерной арки мы видели лишь его маленький фрагмент: тропинка среди разноцветных полупрозрачных камней, между которыми росли огромные белые цветы с лепестками, словно бы сделанными из воска. Дальше виднелась роща, сверкающая золотой листвой. Я вдруг подумала, что надо на несколько секунд закрыть глаза, а когда их откроешь, среди золота вспыхнут красные плоды. Чудесные плоды, которые растут лишь в Эдеме и которых мы вкусили совсем недавно. Ещё шаг — и мы вернёмся в наш Эдем! Я видела, каким восторгом озарилось лицо Дианы. Царевна и художник стояли как вкопанные, а она едва не устремилась вперёд. Аменемхет удержал её, взяв за руку. Зверь поменьше и явно помоложе слегка напружинился и оскалил клыки — не свирепо, а предостерегающе. Не знаю, почему, но я поняла, что, несмотря на наличие гривы, это самка. Красавица с золотистым телом, очень светлой гривой и янтарными глазами. У самца тело отливало бронзой, грива имела рыжеватый оттенок, а вот глаза были светлее — лунно-жёлтые с зеленоватым оттенком. В этом взгляде было столько мудрости, что мне стало не по себе. Старший из лурдов издал низкий, рокочущий звук — не угрожающий, а скорее призывный, и в солнечной арке возникли две фигуры — юноша и женщина в лёгких доспехах, вооружённые короткими мечами. Рослые, светловолосые, явно очень сильные, хотя их тела не бугрились мускулами, как у наших культуристов. Хорошо развитые мышцы не нарушали гармонии, которой были исполнены стройные фигуры этих воителей. Стражи львиных врат. Их лица я разглядела плохо, заметила только, что хозяйка старшего лурда старше своего напарника. Она произнесла фразу не непонятном мне языке, и Аменемхет ответил ей фразой, в которой было лишь одно знакомое мне слово — "альти-лурду". Тамит, выскользну из рук Анхесептамон, доверчиво подбежала к старшему лурду, и он наклонился к ней — осторожно, слово не желая напугать её неосторожным движением. Эой вытолкнул царевну и художника вперёд. Диана, как зачарованная, двинулась за ними. Я успела удержать её, но её нога всё же на мгновение коснулась земляного пола пещеры. И пол содрогнулся. Львы зарычали. Их гортанный рык, подхваченный эхом, становился всё громче и громче… Или это был звук разразившегося где-то поблизости землетрясения? Аменемхет, уже было последовавший за царевной, вернулся в гробницу и стал что-то бормотать, делая отчаянные жесты — словно пытаясь закрыть дверь, которую не то заклинило, не то держали с той стороны. Мы уже не видели, что происходит на той стороне. Пещера и простирающийся за ней солнечный мир исчезли в золотистом тумане. Потом туман сгустился и превратился в каменную стену с изображением двери. Аменемхет обернулся к нам с выражением облегчения на лице, но это выражение тут же сменил ужас.