Даниэль Клугер - Дело об украденном саркофаге

— Да, — Ницан тряхнул головой. — Действительно, что это я… Так вот, Лугаль, занялся я давеча новым расследованием. И можешь себе представить…

В нескольких словах Ницан описал магу-эксперту ситуацию с превращениями саркофага. У него слегка заплетался язык, но Лугальбанда терпеливо выслушал и даже проявил некоторые признаки интереса.

— Действительно, странно, — сказал он после небольшой паузы. — Говоришь, одна-единственная трансформация? Яшпаа превращается в тис? Более чем странно… — маг уставился на лежащий в центре перстень. — Это он?

— Он самый. Понимаешь…

— Помолчи, — резко оборвал детектива Лугальбанда. Он сосредоточенно смотрел на украшение. Спустя несколько секнуд Ницан ощутил покалывание в подушечках пальцев — присутствие сильного магического поля. Возмущенно пискнувший Умник тотчас спрятался под стол — как всякое потустороннее существо, он плохо переносил чары.

Лугальбанда усилил поле. Из всех магов Тель-Рефаима только считанные знатоки обладали способностью непосредственного влияния через фантомное изображение. Среди таких знатоков, вне всякого сомнения, Лугальбанда был первым. Хотя и служил всего лишь магом-экспертом полицейского управления.

Перстень полыхнул ослепительно-белым огнем, потом чуть приподнялся над поверхностью стола и скрутился в восьмерку. Затем вновь принял прежнюю форму и плавно опустился на место.

— Уф-ф… — выдохнул Лугальбанда. — Подумать только — трансформация с одной функцией! Впервые сталкиваюсь. То есть, когда-то, в школе магов мы, конечно, занимались этим. В качестве упражнения. Учебное заклинание.

— Слушай, а это идея! — воскликнул Ницан радостно. — Может, и это сделал какой-нибудь школяр? На большее не способен, а хотелось сделать такой вот подарок богатому родственнику, зарисоваться.

— А что, у Шульги кто-то из родственников учится в школе магов? — с интересом спросил Лугальбанда.

— Ну… Откуда я знаю, — ответил Ницан, немедленно приходя в уныние. — Вряд ли, конечно, станут тебе богачи отправлять детей в такую школу…

— Я тоже так думаю. Все? Я тебе больше не нужен? — Лугальбанда нетерпеливо посмотрел на что-то, невидимое собеседнику. — Меня ждет работа.

— Можешь выяснить, кто наложил заклятье? — Ницан с надеждой посмотрел на мага-эксперта.

— Думаю, что могу… — старый маг вновь уставился на перстень Навузардана Шульги. — Во всяком случае, можно попробовать… Так… — перстень вдруг начал вращаться с такой скоростью, что у Ницана закружилась голова. Он зажмурился, а когда вновь открыл глаза, украшение лежало неподвижно.

— Нет, — произнес Лугальбанда задумчиво. — Это не школярская работа. Похоже все-таки, что заклинание составлял профессионал.

— Кто именно?

— Имя так сразу назвать не могу. Странно — на такую пустяковую работу ставить охранительную печать… Вообще-то грубо сработано. Вот, посмотри.

Вокруг перстня вспыхнул радужный ореол.

— Нет полутонов, — объяснил Лугальбанда. — Неизящно. Тяп-ляп. Но вполне действенно. Такая работа стоит около пяти шекелей — половину стоимости самого кольца… — он отвернулся от перстня. — Ты ведь тоже владеешь магией, разве нет?

— Судебной, — признался детектив. — И то в неполном объеме. Ты что, забыл — меня же выгнали с последнего курса… Спасибо, Лугаль. С меня причитается.

Фантом старого мага рассыпался холодными искрами. В комнате сразу же заметно потемнело. Ницан некоторое время сидел, обдумывая сказанное. Посмотрел в окно. Отрезвляющее действие зеленых колец прошло. В голове Ницана шумело почти по-прежнему.

— Какого черта я здесь сижу? — вопросил он, выбираясь из кресла. — Эй, Умник, я отправляюсь по девочкам…

Умник весело заверещал, прыгнул детективу на плечо.

— А вот это вряд ли, — внушительно заметил Ницан, быстро начертил в воздухе гексаграмму и поместил рапаита внутрь, не обращая внимания на его возмущенный визг. — Ничего-ничего, — пробормотал он, — посидишь, подумаешь. На сегодня я тобою сыт по горло, — и на нетвердых ногах двинулся к двери. — Самое время для прогулки — после всей той гадости, которую ты успел в меня влить…

Выйдя из дому, Ницан направился к площади Баал-Шамема.

Был конец недели, канун выходного дня. Улицы, несмотря на поздний час, купались в море огней, а из многочисленных забегаловок доносилась громкая музыка. Гуляющие заполняли тротуары, так что детективу то и дело приходилось проталкиваться боком сквозь празднично разодетые и порядком разогретые толпы. В его нынешнем состоянии равновесие при этом он удерживал с трудом.

На углу улиц Шофетим и Ашшури он вписался точно в середину довольно многочисленной группы богатых юнцов, стоявших в обнимку с полуголыми девицами.

— Куда торопишься, дядя? — поинтересовался один из них, придерживая Ницана за шиворот. — В твоем возрасте дома надо сидеть, внуков нянчить, — парень был плечист, изрядно возбужден и непрочь набить кому-нибудь физиономию. Его сотоварищи вполне разделяли такое настроение, а этим самым «кем-то» на свою беду оказался именно Ницан.

Детектив несмотря на оскорбительные намеки относительно стариковского возраста решил не ввязываться в драку. Осторожно высвободившись из захвата, он плавным нырком ушел от двух ударов в челюсть, ловко переступил через подставленную ногу и собрался двигаться дальше.

Тут взгляд его упал на одну из девиц, больше других подзуживавшую задир. Стремительные черты ее лица и чуть желтоватые глаза показались знакомыми. Ницан остановился, нахмурился, досадливо отмахнулся от самого настырного из пацанов.

— Парни, — сказал он внушительно. — У вас есть серьезный шанс не дожить до утра.

Юнцы громко загоготали. Похоже, что слова Ницана они истолковали как смехотворную похвальбу не очень трезвого гуляки-одиночки. Первый из них, развлечения ради, смазал детектива по скуле. Вернее, хотел смазать. Ницан в очередной раз ушел от удара, так что кулак парня попал в пустоту. Детектив, предваряя очередные попытки, провел быстрый захват, одной рукой скрутив соперника, а другой ткнул в сторону девицы и быстро произнес:

— Летающая в ночи, Стоящая у порога — прочь, лиллу!

С указательного пальца слетела небольшая молния, для его нынешнего состояния вполне приличная. Ударив девицу в грудь, молния озарила мертвенной вспышкой происходящее. Парни и девушки остолбенели. Миловидное лицо их подруги претерпело чудовищную метаморфозу: челюсти вытянулись вперед, губы растянулись, обнажив острые длинные клыки. На пальцах отросли кривые когти, а за спиной с громким хлопаньем распахнулись огромные перепончатые крылья.