Николай Раков - Война теней

«Сколько же это копать придётся!» – охнул про себя Слямин, прикинув, что в миску должно входить не меньше пяти килограммов земли.

Он взял чашу и положил себе на колени.

– Приходи на заимку через три дня, я покажу, где нужно будет поставить знак духам. Ещё они сказали, что скоро к тебе придёт один человек. Этот человек принесёт тебе удачу. Не отворачивайся от него.

Шаман склонил голову и начал чуть слышно что-то бормотать, изредка постукивая пальцем по бубну.

Гость подождал несколько минут, но, видя, что хозяин не обращает на него внимания и фактически впал в транс, тихо поднялся. Подойдя к своему рюкзаку, он запихал в него миску и пристроил его на плечи. Взяв в руки карабин, он ещё раз посмотрел на хозяина пади. В его позе ничего не изменилось. Разговор был окончен.

Только отойдя примерно с километр от шаманского стойбища, авторитет позволил себе далеко послать предков шамана до седьмого колена.

– Чёрная дрянь! – бушевал он. – Золото ему понадобилось! Щипал бы себе кур да резал на своём кирпиче! И этот туда же! Бизнес-лес фулев. Кто ж так бизнес ведёт? Назови точную цену. Выслушай другую сторону. Скинь маленько. Вот так дела делаются. «Я прослежу», – язвительно передразнил он шамана. – За своим карманом я как-нибудь сам прослежу, чучело лесное.

Все пять вёрст до поваленной сосны авторитет накручивал себя, мысленно подсчитывая будущие потери. Настроение окончательно испортилось. Мелькнула даже крамольная мыслишка, а не выписать ли чучелу билет в один конец. Но, вспомнив проделанную дорогу к лосиной пади, передумал.

«Интересно, а его духи считать умеют? – Такая, казалось бы, простая мысль привела его в хорошее настроение. – Дух – налоговый инспектор». Слямин фыркнул, широко улыбаясь пришедшему сравнению.

К месту встречи с Митричем он уже подходил в прекрасном настроении, рисуя уморительные картины, как обвешивает и обсчитывает духов.

О результатах похода охотник ничего не спросил и, определив по походке авторитета, что останавливаться на отдых тот не собирается, вскинул свою котомку на плечи и двинулся к заимке, улавливая опытным слухом бодрую походку попутчика.

В Семёновск, как и планировалось, они вернулись ещё до наступления темноты. Остановив машину у хибары Митрича, Слямин протянул лесовику пятитысячную купюру, но тот, не обращая на неё внимания, стал вылезать из машины. Когда он уже захлопнул дверцу, в открытое окно высунулась рука с бутылкой, в которой плескалась бесцветная жидкость. Охотник взял спирт, сунул сосуд в карман штанов и, уже повернувшись, махнул рукой, прощаясь.

Копали трое. Грунт шёл легко. Песчаник. Несмотря на недюжинную силу копателей, работа подвигалась не особенно быстро. Дело было даже не в том, что руки за всю жизнь своего хозяина привыкли больше сжиматься в кулаки или держать рукоять пистолета, ножа или кастет, почти растеряв генетическую память обычного крестьянского труда. Мозолистой руки, держащей черенок лопаты. Значительно тормозила работу окружающая обстановка. Хотя они посмеивались сами над собой, но нет-нет да оглядывались через плечо или, наклоняясь, поглядывали из-под мышки. Лес мёртвых – он и есть лес мёртвых. Кому на кладбище бывает весело, тем более что пришёл не дедушкину могилку убрать и не внучатой племяннице букет луговых цветов принёс.

Было ещё одно неудобство: Ляма приказал рыть глубоко, до костей. Из каждой могилы брать не более трёх мер земли, после чего переходить к следующей.

– Знаю я вас, халявщики, – говорил он, направляя бригаду штрафников в тайгу. – Приеду проверю. Если увижу, что пытались меня обмануть, в одну из тех ямок и ляжете.

Штрафники знали, что хозяин может конкретно выполнить своё обещание, и поэтому работали если не за совесть, то за свою жизнь точно. Кто знает, что у него на уме? Иногда покричит-покричит, и на этом всё кончается, а были случаи, отвернётся и молчком – бабах, никто и разобраться не успел, откуда волыну достал и как выстрелил, не поворачиваясь.

Собственно, штрафников было двое. Дрозд, крепко приняв на грудь в «Лебеде», съехал с катушек, попортил несколько фейсов и интерьер ресторана. Но не пофартило братану вовремя сделать ноги. Глядишь, и обошлось бы. Менты в этот раз расстарались и приехали, с точки зрения Дрозда, не вовремя. Пришлось Слямину выкупать своего бойца. На Дрозда ему, собственно, наплевать. Братва знать должна, что за её спиной защита есть, и работать тогда будет без страха. Поморщившись, авторитет выложил кому надо пачку зелёных, и попал Дрозд в штрафники, без ежемесячного навара, на сумму долга хозяину.

Кокос на мохнатый сейф налетел. Родители девахи не стали поднимать шума, а зная, кто хозяин парня, пришли прямо к Ляме. Можно было их, конечно, и послать накоротке да пригрозить, чтобы за дочкой лучше следили, но справедливость – это тоже капитал, посчитал хозяин.

И стоимость той справедливости обошлась Кокосу в штуку баксов.

Третьим был Фрол, правая рука Слямина. Похоже, дело было ответственное, так как именно он возглавлял бригаду копателей. Старший твёрдо отмерял три меры, и бригада переходила к следующей могиле. Во время перекуров, чтобы поддержать настроение напарников, Фрол шутил, что им повезло. Могилы неглубокие, всего в метр. Видимо, хоронили зимой.

Шутка на кладбище – дурной знак. Если бы он знал, что в зимний период комендант лагеря запрещал похороны… Трупы складировались в обыкновенный щелястый сарай, и к весне, когда грунт на кладбище оттаивал, клиенты морга лежали в нём штабелями почти до потолка. Весенние похороны в лагере были братскими. Зимой незачем было растрачивать силы зэков на рытьё могил, они были нужны стране для добычи золота.

Братаны насыпали землю в мешки, сваливали их по десятку на телегу и в вечерних сумерках начинали движение в места, указанные Фролом. Достигнув его, чертыхаясь в темноте, развязывали один из мешков, отмеряли грязной деревянной посудиной три меры, проезжали ещё с километр и повторяли операцию вновь. Однажды Фрол приказал сбросить в одном месте три мешка, а когда они поехали обратно, мешков не обнаружили. Кому и зачем понадобилась эта земля, они не знали, а любопытствовать у старшего не рискнули. Можно было и схлопотать.

Чёрный шаман, когда Слямин приехал через три дня на заимку, дал точные и исчерпывающие указания, где метить тропу. Ляма, в свою очередь, через пару дней провёз по маршруту Фрола. С составом бригады хозяин решил быстро. Не каждый из его парней даже под страхом смерти отправился бы раскапывать старое кладбище. И не погрозишь особо. Дело гнилое, непонятное. Могут в отказ пойти. По полной не спросишь, и урон авторитету. Слухи пойдут. Это тоже не польза делу.