Вячеслав Ракитянский - Приют Одиннадцати

Когда Рольф вышел, Август Хирт снова открыл тетрадь. Он продолжал писать, пока за окном не стало совсем светло.

Всю дорогу до дома Клаус думал о словах Августа Хирта. Доктор был проницательным человеком и наверняка заметил, что его ассистент напуган. Поэтому и прибегал к хитростям, говорил: «наша работа» и «мы получим результаты». Главное, чтобы он не забыл о Рольфе, когда будут раздавать награды и оказывать почести.

Скрытный по натуре, Хирт никогда не распространялся о своих научных изысканиях. Клаус Рольф был, пожалуй, единственным сотрудником отдела, которому он по-настоящему доверял и рассказывал о своей работе, да и то скорее поверхностно, не вдаваясь в детали. Но больше всего Рольфа интересовала кожаная тетрадь штурмбаннфюрера. Он дорого бы отдал, чтобы хоть одним глазом взглянуть на записи.

Конечно, Хирт нисколько не боялся ни самого рейхсфюрера, который весьма ценил умных людей и мог многое им простить, ни тем более импульсивного фанатика Зигмунда Рашера. Нет, страха определённо не было. Скорее всего, он стоит на пороге величайшего открытия. А это, безусловно, придаёт смелости. Возможно, Августа раздражал тот факт, что его работа будет передана в отдел «R» и все лавры достанутся выжившему из ума авантюристу.

Всю следующую неделю Клаус занимался поисками персонала. Задача оказалась не из лёгких: почти все мало-мальски хорошие специалисты работали на передовой. Он связался со своим старым приятелем по университету Гюнтером Уде. Ещё одного патологоанатома он нашёл в парижском Госпитале милосердия.

Сопроводительные письма, подписанные лично Августом Хиртом, позволили ему беспрепятственно заполучить обоих кандидатов в течение нескольких дней. Оставалось найти толкового антрополога.

Глава 5

Германия, Кёльн — Франкфурт-на-Майне. 2005 год.

После ухода врача Манфред осмотрел содержимое забытой Ракешем сумки. Если поначалу он сомневался, стоит ли это делать, то теперь было совершенно ясно — сумка оставлена именно для него, а вовсе не по забывчивости посетителя.

В сумке была пара белья, пуловер, синие хлопковые брюки, ботинки, кожаная куртка, моток тонкой, но достаточно прочной верёвки и пара карабинов. В боковом кармане он обнаружил воронёный вальтер Р38, который настолько привычно лёг в ладонь, что Манфред на секунду замер в ожидании, что вот сейчас он что-нибудь да вспомнит. Но ничего не произошло.

Он переоделся, переложил пистолет в карман куртки. Подошёл к окну и оценил расстояние до земли. Пристегнув конец верёвки за радиатор отопления, Манфред открыл створку и в этот момент услышал шаги в коридоре, прямо напротив своей палаты. Он быстро задёрнул штору и развернулся к двери.

Вошедший был несколько удивлён, увидев Манфреда не в больничном халате. Он остановился в дверях, оценивая ситуацию и размышляя, что следует предпринять дальше. Манфред тоже чувствовал подвох, уж очень неестественно вёл себя врач.

С этого момента время для обоих перестало быть чем-то постоянным. Для каждого из них оно приобрело особое значение. И если для Манфреда каждая секунда была на вес золота, то посетитель был не прочь максимально растянуть эти мгновения. Заставить время двигаться быстрее так же просто, как и превратить его в вечность, тут уж кто первым проявит инициативу. Манфред понял, что первый ход должен сделать он, тогда гость будет вынужден играть по его правилам.

— Добрый вечер, доктор. Странно… Я думал, что вечерний обход уже закончился.

— Здравствуйте. Да, закончился. Но вам нужно сделать кое-какие процедуры… Перед сном. Это распоряжение дежурного врача.

Последние сомнения у Манфреда рассеялись — чересчур суетливы были движения врача и его речь. Тот не поинтересовался, почему пациент не в постели, откуда у него одежда. Это могло говорить только о том, что он никакой не врач. Кем бы ни был вошедший, он оказался не готов к такому повороту событий и теперь постарается растянуть время. Конечно, если Манфред позволит это сделать.

Мужчина поставил на стол металлический судок, снял крышку и указал пациенту на стул.

— Садитесь, это не займёт много времени.

Манфред не двинулся с места, но незнакомец другой реакции не ожидал. Перейти к активным действиям ему мешали небольшой столик и стул, которые отделяли его от противника.

Пока тот обходил досадную преграду, Манфред получил необходимую фору, сгруппировался и отвел в сторону хук незнакомца. Ударом ноги вывел его из равновесия. Падая, незнакомец получил короткий джеб в висок. И уже лежащего на полу противника Манфред оглушил рукояткой пистолета.

Последнее было лишним — теперь привести незнакомца в чувство вряд ли получится, а ведь он мог рассказать немало интересного. Хотя не исключено, что он и сам ничего не знает, обычный наёмник.

Манфред кинул на дно сумки шприц, перелез через подоконник и стал спускаться по веревке, отталкиваясь ногами от стены. Поймал себя на мысли, что справился с этим без особого труда, как будто раньше только и занимался тем, что бегал из больниц через окна.

Узнав у прохожего, в каком направлении нужно двигаться, Манфред перекинул сумку через плечо и направился к автовокзалу.

Автобусы на Франкфурт курсировали через каждые тридцать минут, и до следующего рейса оставалось не больше четверти часа. В зале ожидания было немноголюдно, затеряться в случае опасности будет сложно, поэтому Манфред решил переждать снаружи здания, подальше от любопытных взглядов и возможной слежки.

Он перешел на менее освещённую часть улицы и, чтобы скоротать время, принялся изучать неоновые вывески магазинов и ресторанов. Одна из них отличалась от остальных, однако он без труда прочёл: «Кафе Анастасия. Настоящая русская кухня и закуски».

Перед глазами Манфреда стали всплывать образы — сначала расплывчатые, затем всё более ясные и почти осязаемые: прибитый пылью чердак, скрипящие половицы под ногами и голос женщины, доносившийся из-за спины и как будто снизу, из-под дощатого пола. Голос был настолько живой, что Манфред обернулся. Картинка тут же исчезла, и вместо деревянных половых досок он увидел сырой после недавнего снега асфальт.

Всю дорогу до Франкфурта Манфред думал об увиденном, пытаясь вытащить из глубины подсознания хоть какие-то воспоминания, но всякий раз натыкался на белую стену, проникнуть за которую не было возможности.

Отель «Сенатор» был и вправду непрезентабельным заведением — таких во Франкфурте, наверное, пруд пруди. Манфред спросил о забронированном на имя Фишера номере и направился к лестнице. Готовый к любым сюрпризам, он опустил руку в карман и снял пистолет с предохранителя. Поднялся на второй этаж, прошёл по коридору и обнаружил в дальнем конце ещё одну лестницу. Она была гораздо уже парадной и круто уходила вниз. Манфред спустился и вышел к автомобильной стоянке. Отсюда можно было без труда попасть в переулок. Таким образом, при первой опасности из гостиницы можно будет убраться, не привлекая внимания, быстро и без лишнего шума.