Юсупов. Серое Братство - Гоблин MeXXanik
Процедура создания частного войска была долгой и очень дорогой. И причиной этому было то, что дружинники приносили нерушимую клятву верности воеводе. Клятва связывала обе стороны почище многих вещей. И с момента принесения клятвы, дружинник не мог предать воеводу и организацию. До гражданской войны, дружины были почти у каждого аристократа, который мог содержать бойцов. Но после Гражданской отступничества, когда гвардейцы пошли за отцами-командирами, предав Империю, правила ужесточились. Теперь получить право на создание частной дружины мог только аристократ, семья которого преданно служила Империи в течение нескольких поколений. Любой спорный момент в биографии мог лишить аристократа права на найм бойцов. После прохождения всех проверок аристократ получал лицензию, которая стоила немалых денег. А завербованные дружинники приносили клятву не только воеводе, но и члену Императорской Семьи. Потому такая роскошь, как дружина была только у старой аристократии, которая служила Империи еще со времен, когда Высший ходил по этой земле. А уж компаний, которые имели собственную армию, и вовсе были единицы. И те принадлежали в основном Империи. Остальные нанимали бойцов для охраны из независимых компаний. Которые тоже можно было пересчитать по пальцам одной руки.
— В правлении «Неравнодушных сердец» есть человек из Императорской семьи, — пояснил мне распорядитель. — Поэтому мы получили лицензию. В месте, где собираются отставные военные, всякое случается. Мы же не можем установить на территории блокираторы силы.
Я промолчал. Вошел в холл и последовал за распорядителем к нужному кабинету. Наш провожатый трижды стукнул в дверь с табличкой «мастер-хозяйственник», затем потянул на себя створку и пригласил нас войти.
Помещение было небольшим. Стол, за которым сидела, заполняя какие-то формуляры, женщина средних лет. У стены расположился заставленный папками стеллаж, а далее стояло несколько шкафов для одежды.
— Добрый день, мастер Трофимова, — поприветствовал ее распорядитель.
Женщина оторвалась от своего занятия и улыбнулась:
— Добрый день, Константин, — произнесла она, поправляя на переносице очки. — А вы, должно быть, мастер Юсупов?
Она взглянула на меня, и я кивнул:
— Да.
Взглянул на табличку, которая стояла на столе, и продолжил:
— Мастер Александра Трофимова.
Я обернулся, но распорядителя уже в кабинете не было. И я даже не заметил, как он ушел.
— Отлично. Когда Артем Сергеевич сказал, что вы будете работать в нашей организации, я была просто в восторге, — продолжила хозяйственница. — В свои юные годы вы сумели добиться хороших отзывов.
— Я…
— Ваши поступки и способы терапии говорят за себя, — с жаром перебила меня мастер-хозяйственник. — Так что наша организация приобрела настоящий бриллиант. Очень надеюсь, что вам у нас понравится, Василий Михайлович. Сейчас.
Она принялась перебирать лежавшие на столе бумаги приговаривая:
— Да где же он… Ага, вот.
Она вынула из-под документов пластиковый прямоугольник и протянула его мне:
— Вот. Ваш пропуск. Постарайтесь не терять его и всегда носите с собой на территории комплекса. Я слышала, что вы посещаете работу с секретарем?
Хозяйственница с интересом посмотрела на меня, и я в который раз удивился. На этот раз тому, как в быстро в большом комплексе расходятся слухи:
— Это временно, — заверил я собеседницу.
Женщина кивнула:
— Конечно. Хочу сразу предупредить вас, что амурные дела на территории комплекса строго запрещены.
— Это понятно, — согласился я. — Но у меня и в мыслях не было…
— Конечно, Василий Михайлович, — с улыбкой повторила хозяйственница.
Обыграла. Я подошел к столу, забрал протянутый пропуск. Убрал его в карман пиджака.
— Форма для вас уже подобрана и будет доставлена в ваш кабинет, — продолжила женщина. — Остальные пожелания можете передать через секретаря.
— Мой секретарь… — начал было выгораживать я Муромцеву от работ, но Трофимова меня поправила:
— Лидочка проведет вам экскурсию. Она уже оповещена и скоро должна прибыть в мой кабинет.
— Кто это? — не понял я.
— Помощник лекаря, — пояснила женщина. — Она будет делать за вас всю административную работу. Составлять списки приема, отмечать в картах прогресс в терапии, заваривать чай, и другие дела. За исключением нарушения наших правил.
— У… Меня будет личный помощник? — оторопело переспросил я.
— Конечно, — как мне показалось, женщина даже удивилась такому вопросу. — Зачем тратить ваше время для всяких вспомогательных пустяков?
Логично. Рабочее время лекаря стоило дороже, чем помощника. Поэтому меня освободили от вспомогательных задач, чтобы посвятить всего себя приему. Тем более, что помощник в фонде вполне скорее всего будет волонтером, и работать на добровольных началах. По велению души и сердца, и ради бесценного опыта. Хитро.
За спиной хлопнула входная дверь, и я обернулся. На пороге стояла приятная девушка в белой рясе, довольно неплохо облегающей ладную фигуру. Несколько русых локонов выбились из-под капюшона.
— А вот и Лидочка, — произнесла хозяйственница. — Она проведет вам экскурсию. А теперь прошу меня простить. У меня еще много дел.
— Спасибо, мастер Трофимова.
Развернулся, и вместе с помощницей вышел за дверь.
— Вы даже не представляете, как мне приятно с вами познакомиться, Василий Михайлович, — начала Лидия, едва мы оказались в коридоре. — Я так много слышала о вас и ваших методах терапии. Они воистину настоящий прорыв в лекарском деле. Ума не приложу, почему другие душеправы не берут их на вооружение.
Я хотел было ответить, что частые визиты пациентов приносят куда больше денег, чем терапия на быстрое излечение, но не стал. Вместо этого с улыбкой произнес:
— Они требуют более глубокого погружения в сознание пациента. А подобному в лекарском корпусе уделяется слишком мало времени.
— Ваша правда, — с грустью вздохнула девушка.
Мы вышли в холл, где нас ждала Муромцева. Она сидела на скамье, прислонившись спиной к стене и скрестив на груди руки, и рассматривала колонны, на каждой из которых было изображено сражение времен Восстания.
Заметив нас, она поднялась на ноги и подождала, пока мы поравняемся с ней.
— Наверное, вы тот самый секретарь семьи Юсуповых? — уточнила Лидия, и, не дождавшись ответа, продолжила. — Очень вам завидую. Вам невероятно повезло работать с таким подающим надежды душеправом.
Виктория удивленно подняла бровь и взглянула на мою помощницу, будто на скудоумную. Но комментировать это заявление не стала. Молча направилась к выходу.
— Наш секретарь попала в услужение семьи вроде как в провинность, — начал я, сделав ударение на слове «услужение». — Знакомый моего дяди, промышленник, прислал свою строптивую без меры дочь
