Интернальность - Макс Бутт
Через некоторое время подбежала мама Коли. У нее была сильная отдышка и красные, распухшие от слез веки, волосы ее распустились и теперь опускались до самых плеч.
— Отдайте! Он мой! — сердито произнесла женщина и вырвала ребенка из рук Егора. — Ну, куда ты опять побежал? Коленька, сынок мой… Ты ведь плавать не умеешь… Да и холодно. Вода холодная.
Она крепко обнимала своего сына, целовала его щеки, лоб и губы, продолжая заливаться слезами. Развернувшись, она зашагала вверх по склону, держа Колю на руках. А Егор смотрел ей вслед, чувствуя, как его сердце вновь начинает превращаться в тяжелый камень, давящий на легкие. Как бы ему хотелось сейчас также обнять своего Сашку, взять на руки и крепко прижать к себе, слушая, как он бес перебою рассказывает о чем-нибудь своем, мальчишеском.
Стрельцов пошел по склону вслед за женщиной. Ему нужно было вернуться на дорогу. Внезапно, видимо услышав шаги позади себя, мать Коли резко обернулась. В ее глазах мелькнула ярость, а рыжие волосы казалось вспыхнули ярче прежнего.
— Где же вы все раньше были!?
От услышанного Егор остолбенел. Все-таки он рассчитывал получить в ответ на свои действия хоть какие-то слова благодарности. Но тут дело дошло до обвинений. Пусть они и звучали неакцентированно. Этого Стрельцов ну никак не ожидал.
Решив пока больше не пересекаться с этой женщиной, Егор взял чуть левее и стал подниматься по склону прямо по направлению к элеватору.
Достигнув зарослей кустарника, он не без труда пробрался через сухие скрюченные ветви. Пару раз, едва не выколов себе глаз и не разодрав свою куртку, Стрельцов начал сожалеть, что выбрал этот «прямой» путь.
С грехом пополам и с руганью, преодолев это препятствие, Егор оказался у элеватора. Небольшое двухэтажное здание из темно-бордового кирпича, по всей видимости, раньше было чем-то вроде административного корпуса, откуда осуществлялось управление всем предприятием. Окна и двери были заколочены, внутри не заглянуть. За постройкой располагалась накренившаяся башня для просушки зерна и несколько зернохранилищ. За самим элеватором простирались поля невозделанной незасеянной земли, когда-то обеспечивающей жизнь во всем поселке. Теперь же это была мрачная пустошь.
Егор сразу подметил, как здесь тихо. Также, как и в мертвом лесу: не птиц, ни каких-либо других зверей. Ни единого звука. Даже ветер как-то подозрительно стих.
На элеваторе ничего интересного нет. Пустое, никому ненужное здание.
Тогда в чем же суть пребывания в этом МЕСТЕ?
Вот этого Егору пока выяснить не удалось.
Оставалось только одно: сходить в заброшенную часть поселка. Может быть, она не такая заброшенная, как кажется. Но для этого нужно идти обратно, по дороге, через всю Колхозную улицу, спускаясь к подножью холма, на противоположной стороне.
Стрельцов посмотрел наверх. Погода постепенно портилась. Стало пасмурнее. На сером небосводе, сбиваясь в стаи, заклубились мрачные черные тучи. В воздухе запахло сыростью. Кустарник задрожал на холодном ветру, обрушившимся на холм со стороны полей. Первые редкие капли дождя ударились о землю.
«Поход в заброшенную часть поселка придется отложить,»— подумал Егор, приподняв воротник куртки и набросив на голову капюшон. Быстрым шагом он направился обратно по дороге. Но, не успев дойти и до первой избы, попал под настоящий ливень. Утирая лицо и ругая местную погоду, Стрельцов перешел на бег.
Но тут его окликнули.
Егор повернул голову в сторону откуда донесся голос и увидел ту самую рыжеволосую женщину, которая ранее гналась за своим сыном. Жестом она подозвала его к себе под козырек избы. Егор не стал отказываться от приглашения.
— Спасибо. — кивнул Стрельцов хозяйке избы, становясь под навес. — Думаю, пока я дошел бы до своего дома, то промок бы до нитки.
— Это вам спасибо. — виновато ответила хозяйка. — И простите, что я так грубо. Вы бросились на помощь, хотя вас и не просили. А я вам такое сказала. Это я из-за Кольки своего так испереживалась.
— Я понимаю. Ребенок все-таки. Я за своего тоже переживал.
— У вас есть дети?
— Был. — коротко ответил Егор и умолк, отведя в сторону взгляд.
— Ох, и у вас тоже. — вздохнула рыжеволосая женщина, прикусив нижнюю губу. В ее голосе прозвучала неподдельная грусть и тоска. Прикрыв глаза рукой и отвернувшись, хозяйка избы еще раз глубоко вздохнула.
— Тоже? — удивился Егор, не понимая, почему она так сказала. — С вашим мальчуганом, слава богу, все в порядке.
Услышав это, женщина резко обернулась к Стрельцову, и он с удивлением увидел застывшие в ее глазах слезы.
— Да что вы понимаете!!! — крикнула она, рыдая все сильнее и сильнее. — Когда стихнет дождь, немедленно уходите!
Хозяйка резко дернула за ручку и войдя в дом с грохотом захлопнула за собой дверь.
Егор вновь остался один в полном недоумении.
Что он опять не так сказал?
Хотя с другой стороны он не знает эту женщину. Не знает, как судьба была у нее. Что если Коля это не единственный ее ребенок. Может быть, был еще один, который умер, или погиб? Но разве Егор мог об этом знать? Однако, прояви он хоть немного такта, может быть, теперь ему не пришлось бы стоять в одиночестве под козырьком чужого дома.
А ливень тем временем стал стихать так же быстро, как и до этого набирал силу.
8.
Вернувшись к себе домой, Егор первым делом растопил печь и повесил сушиться свою одежду. Подумал о еде, но вдруг понял, что есть совсем не хочет, несмотря на то, что пару часов был на пешей прогулке. Обычно, после такого разгуливается аппетит. А тут совсем ничего. Впрочем, на это он особого внимания обращать не стал. Куда больше его волновал тот факт, что из-за треклятого дождя он не смог обследовать заброшенную часть поселка. Егор планировал исследовать все сегодня и, если ничего интересного не найдет, как можно скорее убраться прочь. Но погода спутала все карты. В сердце Стрельцова шла необъяснимая борьба. Одна половина его не хотела задерживаться здесь и целой лишней минутки, в этом МЕСТЕ, в этом заброшенном поселке, вызывающими некую подсознательную тревогу одним только своим видом. Другая половина
