Отступник - Кора Рейли

Алек начал рассеянно ковырять свою кассету. Он выигрывал время? Еще раз обдумывая, как много мне рассказать?

— У Кейт нет второго Варианта, за которым она могла бы спрятать свое умение читать мысли. У майора не было другого выбора, кроме как сообщить всем об этом, — сказал он в конце концов. — И, по моему опыту, люди больше заботятся о том, чтобы скрыть свои эмоции, чем свои мысли.

Он снова сделал шаг ближе, но не пытался прикоснуться ко мне.

— Я хотел тебе сказать.

Его лицо выглядело таким серьезным и умоляющим, что мое сердце глухо стукнуло. Но на этот раз я не позволю этому превратить меня в дуру.

— Тогда почему ты этого не сделал? — потребовала я, гнев медленно, но неуклонно занимал место моей обиды.

— Майор запретил мне. Он думал, что это поставит под угрозу наше сообщество. — Он колебался, как будто было что-то еще, и мой гнев вспыхнул еще больше.

— Ты должен был сказать мне, как только мы начали встречаться. Я имела право знать. — Я сжала кулаки. — Я доверяла тебе, Алек. Когда я была сломлена и думала, что никогда не смогу никому доверять после того, как моя мама обращалась со мной, ты вернул мне способность доверять.

Выражение его лица стало умоляющим.

— Я знаю, и мне жаль. Но мне не разрешили, и я знал, что тебе не понравится, если ты узнаешь, что я могу читать твои эмоции.

— Да, ты знал, как сильно мне это не понравится, и именно поэтому ты был рад, что приказ майора дал тебе повод не делать этого. По крайней мере, признай это.

— Нет, — сказал он.

Он схватил меня за руки.

— Я ненавидел то, что мне приходилось лгать тебе. Ты должна мне поверить.

Мне хотелось ему верить. Но это не меняло того факта, что он вторгался в мою частную жизнь без моего ведома в течение последних трех лет.

— Значит, ты всегда знал, что я чувствую? И даже сейчас ты можешь читать мои эмоции, верно?

Мы уставились друг на друга. Он опустил взгляд и вздохнул.

— Да. Но это не то, что я могу просто выключить. Даже если я этого не хочу, и, поверь мне, большую часть времени я был бы рад, если бы мне не приходилось постоянно сталкиваться с чужими эмоциями. Иногда мне удается отключиться от этого, но это не всегда так легко.

Я попыталась представить, каково это — быть переполненной множеством эмоций окружающих меня людей — их страхами и тревогами. Иногда мне было невыносимо видеть печаль на лице Холли. Насколько хуже было бы, если бы я действительно могла чувствовать это, как свое собственное? Крошечная часть меня испытывала жалость к Алеку, но большая часть сдерживала мой гнев.

— Ты когда-нибудь манипулировал мной? — спросила я. Мысль о том, что он мог сделать это, когда мы были близки, на самом деле вызвала у меня желание спрятаться в глубокую нору.

— Я мог бы манипулировать эмоциями людей, если бы попытался, — медленно произнес он. — Но это было бы нарушением правил FEA, ты же знаешь.

— Это не значит, что ты никогда этого не делал. Ответь на мой вопрос. Да или нет. Ты когда-нибудь манипулировал мной? — Пожалуйста, скажи «нет», подумала я. Но я знала, что если бы он это сделал, то солгал бы.

— Только для твоего же блага. Я хотел помочь тебе, — неохотно сказал он. — Я не мог видеть, как ты боишься. Я не должен был этого делать.

— Это мои эмоции. Я могу с ними справиться.

Алек в отчаянии покачал головой.

— Тесс, — прошептал он. — Мне действительно жаль.

«Сожалеешь, что я узнала?»

Я удивилась, но не сказала этого вслух. Как я могла быть уверена в чем-либо рядом с ним?

— Ты мне не доверяешь, — сказал он.

— Ты только что понял это из моих чувств? — саркастически спросила я.

Он прислонился к стене додзе. Его глаза выглядели усталыми.

— Я знаю, что ты расстроена, но даже если бы я не мог прочитать твои эмоции, я бы понял это по выражению твоего лица.

Я обхватила себя руками за грудь, как будто это могло помешать ему заглянуть в мое сердце, увидеть все, что я не хотела, чтобы он или кто-либо еще знал. Я подумала обо всех тех временах, когда страстно желала его, и обо всех ночах, когда представляла, как целую его. Даже сейчас, думая о том, как он, должно быть, чувствовал мое желание к нему каждый раз, когда мы были близки, мне хотелось убежать и спрятаться от стыда. Но что, если он был ответственен за мои чувства?

— Значит, ты никогда не заставлял меня чувствовать то, чего я не чувствовала? — прошептал я.

Он нахмурился, затем его глаза расширились.

— Ты имеешь в виду свои чувства ко мне?

Мне было невыносимо смотреть на него, поэтому я уставилась на зеркала от пола до потолка, расположенные в другом конце додзе. В одном из них была трещина, которая пролежала там несколько месяцев.

Он коснулся моих плеч, приблизив наши тела так близко друг к другу, что я почувствовала его тепло.

— Я бы никогда этого не сделал, Тесс. За кого ты меня принимаешь?

— Я больше не знаю, что и думать. Я думала, что знаю тебя, и вдруг оказывается, что ты хранил от меня огромный секрет. Я должна подумать об этом. Я… я просто чувствую себя такой незащищенной.

Даже это признание заставило меня почувствовать себя еще более уязвимой. Но какое это имело значение рядом с Алеком? Все мои чувства были честной игрой.

Руки Алека соскользнули с моих плеч.

— Я всегда ненавидел эту часть себя. Вот почему мои родители ненавидели меня, почему они не могли находиться со мной в одной комнате, не говоря уже о том, чтобы смотреть на меня. Вот почему они хотели, чтобы я ушел. Я всегда знал, что эта Вариация больше, чем моя сила, напугает людей.

Я сделала глубокий вдох.

— Я думаю, нам нужно провести несколько дней вдали друг от друга. Я все еще…, - Люблю тебя. Я этого не говорила. Я не могла, не тогда, когда часть меня одновременно ненавидела его за то, на что он был способен, за то, что знал меня лучше, чем я, вероятно, знала себя.

Он коснулся моей щеки, и на краткий миг