Первая проекция - Кирилл Вячеславович Туров
С этими мыслями, я не заметил, как заснул. Сквозь сон я услышал, как милиционер, который остался на дежурстве окликнул меня. Но поднять веки я уже не смог. Голова была настолько перегружена информацией, что я не удивился тому, что увидел во сне.
А во сне я увидел самого себя, стоящим в комнате, в окружении множества зеркал. В каждом из зеркал, я выглядел немного по-другому. Где-то я был в деловом костюме, где-то в толстовке и спортивных штанах, а где-то стоял в гавайской рубашке и шортах. И эти множества зеркал отражали меня, отражали друг друга и уходили в бесконечность.
Пройдя множество зеркал, я остановился возле одного из них, сильно отличавшегося от других. В отличие от всех остальных, в нём не было моего отражения. Зеркало какое-то время было абсолютно пустым. Я прислонился к нему, пытаясь понять, почему оно не отражает меня, но не смог ничего разглядеть. А потом оно немного прояснилось. Но увидел я там не себя. Я увидел больничную койку, на которой лежала Марина. А потом вторую, на которой лежал Фёдор Геннадьевич. И третью, с Эдиком. Но, как я ни старался — не смог разглядеть среди больничных коек четвёртую — с самим собой.
Я оборачивался то в одну, то в другую сторону и мои отражения повторяли мои действия, удивлённо озираясь по сторонам. В какой-то момент, я заметил, что дальние отражения отражений начали трескаться, одно за другим и рассыпаться на мелкие части. А потом до меня начал доходить шум осколков рассыпающихся зеркал, волной стремившихся ко мне со всех сторон. Когда волна настигла ближайшие зеркала и шум стал нестерпимым, я в ужасе закрыл лицо руками и проснулся.
Глава 7
Там, где нечего искать
Проснулся я в кромешной тьме, в куче какого-то тряпья, даже не на кровати. Я не сразу понял, что нахожусь всё в той же своей квартире. Когда глаза привыкли к полутьме, я смог разглядеть своё окружение. В отличие от предыдущих пробуждений, в которых меня встречало солнечное утро, на этот раз с улицы, через заколоченные досками окна, пробивались слабые лучи неровного света, словно не от солнца, а от какого-то костра. Квартира выглядела убого — тут и там валялись кучи тряпок и мусора. Кроме того, пахло всё какой-то старостью и затхлостью.
Я встал, ощупал себя и понял, что одет я тоже более, чем скромно. Пройдясь по квартире, я увидел, что обставлена она очень скудно — привычных бытовых предметов не было на месте, ни холодильника, ни микроволновки, ни компьютера — абсолютно ничего. Зато на кухне стояла старого вида буржуйка, запитанная от какого-то самодельного бензинового генератора. Я не удержался от комментария вслух.
— И куда я попал на этот раз?!
Ответом мне, естественно, была только тишина. Значение выражения «встал не с той ноги» для меня начало приобретать новый смысл. Решив, что нужно вести себя немного осторожнее, чем в предыдущих пробуждениях, я попытался разглядеть через заколоченные окна, что творится на улице. Зрелище мне представилось не из приятных — небо было сплошняком затянуто чёрными тучами, моросил мелкий дождь. На улице тут и там были разведены костры, свет от которых и пробивался сквозь мои окна. Состояние окружающих домов оставляло желать лучшего — всё те же заколоченные окна, обвалившаяся штукатурка, полуразрушенные небольшие постройки. В общем, город из моего окна выглядел так, будто прошёл войну. Что вполне могло оказаться правдой. И, будто, в подтверждение моих слов, вдали завыла сирена, которая в моём мире предупреждала людей о воздушной тревоге.
— И как мне искать своих соратников?!
Немного поразмыслив, я решил, что, как минимум, нужно выбраться наружу, но даже не представлял, куда идти, в какую сторону. Оставалось лишь попытаться найти других людей и выяснить, что же здесь произошло. Когда я уже собрался выходить, в дверь тихо постучались. Я замер, не зная, что делать. Тихий стук повторился ещё дважды, и я различил определённый ритм. Судя по всему, кто-то стучал определённым образом, чтобы дать сигнал своим. Собравшись с духом, я тихо подошёл к двери.
— Кто там?
В ответ услышал разъярённое сопение и знакомый голос.
— Открывай уже! Будто кроме нас с тобой и ещё пары человек знает наш код.
— Эдик?!
— Тихо ты, дурак, впусти меня.
Я повозился с железной дверью, которая была обшита разными железяками, кое-как привинченными к самой двери. Какая-никакая, защита. Замков на ней оказалось аж три штуки, впрочем, выглядели они слабо, да и дверь держали, что говорится «на соплях». Я открыл дверь, и Эдик быстро шмыгнул внутрь, заперев за собой все возможные рабочие засовы.
— По улице бродят ворошители. Нельзя туда сейчас. Марина пришла?
— Нет.
— Как нет?! А где она?
— Откуда мне знать, я только что проснулся!
— Вчера она сказала, что придёт засветло. Рассвет был два часа назад, а её до сих пор нет. Хоть бы ворошители не сцапали. И чего они вдруг решили сегодня чесать улицы? Чего молчишь? Пожрать есть чего?
— Не знаю, поищи сам. Эдик, а что тут произошло?
— Где тут? Ничего, вроде как. Кроме неожиданного рейда этих тварей.
— Нет, я в общем. Что с миром? Что с городом? Что со страной?
— Ты с дуба упал? Память отшибло что ли? Перебрали вчера с Маринкой?
— Можно и так сказать. Не помню ничего, хоть убей. Расскажи, вкратце, Эдик.
Эдик, искавший всё это время еду в каких-то коробках, неподалёку от генератора удовлетворённо хмыкнул, достал какой-то свёрток и достал оттуда сухари с салом. На удивление, мой рот наполнился слюной, а желудок скрутило.
— Странный ты какой-то. Ну раз пожрать нашлось, садись, расскажу. А ты вообще ничего не помнишь?
— Совсем. Помню только как тебя зовут и Марину. Ну и ещё пару человек. И больше ничего.
— Может, в зону нейроса попал случайно?
— Что за зона нейроса?
— Оооо, точно приехали. Хорошо, что живым остался и только память потерял. Повезло, значит. Нейрос — это отрава, которую сбросили на нас десять лет назад. С тех пор вот
