Александра Брагинская - Муниципальная ведьма - 2

Светлана немного пришла в себя и вяло принялась соблазнять Юру. Впрочем, получалось у неё настолько плохо, что мальчишка её приставаний даже не заметил. Он за обе щеки наворачивал сочный шашлык, щедро делясь им с Пиратом. Берендей тоже каким-то образом умудрялся не забывать о шашлыке, обильно запивая его водкой. Батюшка время от времени составлял ему компанию, поддерживая тосты, кроме совсем уж богохульных.

— Сценарий был такой, — продолжал бубнить Берендей. — Солдат бежит, наступает на мину, трах, бах, пыль осела, получилась воронка. Второй солдат в неё прыгает и оттуда стреляет по врагам. А возле него торчит оторванная голова первого солдата, для пущего эффекта, так сказать. Потом в неё попадает пуля, и она разлетается. Говорил я режиссёру, что мина отрывает ноги, а не голову, он согласился, но сказал мне, что художественная правда выше реализма. Я всё сделал, как положено, и что же получилось?

— Ничего хорошего, — предположил отец Эпистолярий, принеся новую порцию шашлыков, и разлил водку по стаканам.

— За художественную неправду! — провозгласил Берендей, они чокнулись и выпили. — Так вот, первый солдат во время взрыва должен был завернуться в специально покрашенный брезент, чтобы его не было видно камерам. Этот брезент в кадре выглядит, как груда земли, мы проверили. А получилось, что когда дым развеялся и пыль осела, в воронке лежит второй солдат с автоматом, а рядом с ним — первый, уже без оружия, и возле него — его же ‘оторванная’ голова, которая тут же разлетается на кусочки. Это ещё как-то можно было бы отретушировать, но второго от всего этого пробило на ржач. Всё, дубль безнадёжно испорчен, а для второго дубля у меня нет оторванной головы.

— Ужас! — отреагировала я, просто чтобы не молчать.

— Я вижу, Елена Михайловна, вам это не интересно. Вы бы хотели, чтоб я рассказал про Серёжу. А вот и не расскажу ничего! Потому что он — мой друг!

— За дружбу! — предложил тост подошедший батюшка.

— Да, друг! Я уже понял, что это он меня запугивал по телефону. Тогда я испугался, но сейчас понимаю, что это были пустые угрозы. Серёжа никого не собирался убивать, кроме этого мерзкого депутата, которого совсем не жалко.

— Он и вам чем-то насолил?

— Лично мне — нет. Но он хотел убить Серёжу, моего единственного друга, если не считать экономки из КГБ, или как там эта организация себя сейчас называет.

— Вы знали, что она оттуда?

— Конечно. По-другому и быть не могло. Неужто эти ребята оставили бы меня без присмотра?

— А кто вам сказал, что депутат хочет убить Серого? Сам Серый?

— Нет, мы об этом не говорили. Но это единственная причина, по которой он мог захотеть кого-то грохнуть. Серёжа — хороший человек, добрый, и уж точно не мокрушник.

— А как вы догадались, что звонил вам именно он? Голос узнали?

— Нет, конечно. У него есть такой специальный микрофон, который совершенно меняет голос. Нет, не узнал я. Мне федералы сказали, что вторую фальшивую бомбу делал тоже я. Но я же знаю, что её не делал! Значит, тот, кто её делал, видел, как я работаю с такими устройствами. Или Серёжа, или экономка, больше некому. А она не по этой части, у неё одна извилина, и та прямая. Экономиться умеет отлично, а больше — ничего. Значит, муляж делал он. А раз бомбу — он, то и всё остальное — его работа. Что тут сложного?

Я внимательно слушала Берендея и смотрела на него, но всё же заметила, как Нежный решительно направился к нам. Подошёл он одновременно с батюшкой, взял у него один шампур и мгновенно проглотил и мясо, и лук. Мне даже показалось, что совсем не жевал.

— Хватит сплетничать, — попросил нас майор. — Неосторожно себя ведёте. Игра, как выяснилось, пошла крупная, можно ненароком узнать что-нибудь несовместимое с жизнью. Оставьте в покое Берендея, я вам сам расскажу всё, что разрешил подполковник. Уходим, не прощаясь, по-английски. Если что, малец нас научит, как это делается правильно.

Рядом с ‘Матиз’ стояла машина наружки, двое полицейских стояли в тени дерева и болтали с федералом из группы захвата. Время от времени все трое громко ржали. Нежному такое соседство явно не нравилось, но особого выбора у нас не было, и мы устроились на лавочке. Я уже собралась спрашивать, но он жестом показал, что нужно помолчать.

Вскоре двое спецназовцев вывели из ворот не то арестованную, не то задержанную Светлану. Она громко пела какую-то похабщину и, как ни странно, пела неплохо. Закончив песню, она, не снижая громкости, сделала своим конвоирам очень непристойное предложение, но их это не заинтересовало. Впрочем, ей и так было хорошо. Плохо станет завтра.

Подъехал уже знакомый нам микроавтобус, бойцы аккуратно завели туда продолжавшую петь женщину, и погрузились сами. Уж не знаю как, но подполковник тоже оказался внутри, хотя я не заметила, чтобы он садился. Как только микроавтобус тронулся, полицейские из наружки, повинуясь жесту Нежного, тоже отъехали подальше.

— Вот теперь можем поговорить, — сообщил майор. — Спрашивайте, постараюсь ответить на всё. Такой у меня приказ. Само собой, к вам просьба болтать об этом деле поменьше, но особой секретности нет.

— Мне непонятно одно, — начала я, но Юра меня перебил.

— Депутат выживет? — поинтересовался он.

— Врачи бьются за его жизнь, — ответил Нежный. — Или за его смерть. Мы же все слышали, что сказал подполковник.

— Выживет, — заявила я. — По крайней мере, федералы в этом уверены.

— Высшие Силы подсказали? — ехидно ухмыльнулся Нежный.

— Они самые, — я попыталась отделаться своей обычной отговоркой, но Юра требовал разъяснений, и так настаивал, что я сдалась. — Юра, это же очевидно. Серого арестовали?

— Нет.

— Значит, он чем-то откупился, причём не деньгами.

— Почему?

— Потому что дело на контроле у Москвы. В такой ситуации можно получить взятку, но потерять голову.

— Дело в том, что товарищ подполковник честный офицер, и взяток не берёт, — с той же ехидной улыбочкой изрёк Нежный.

— Не берёт, так не берёт, — не стала спорить я. — А когда дело на контроле, не берёт ещё чаще.

— Так чем откупился? — поторопил Юра.

— Какой-то информацией. Он что-то знает, и федералы тоже хотят узнать.

— Что?

— Без понятия. Но это что-то важное. Актриса сказала депутату пару слов от имени Светланы, и что он сделал? Помчался к ней на свидание, как озабоченный подросток! При этом зная, что она хочет его убить! Скорее всего, это какая-то его давняя бухгалтерия, связанная с фондом. Светлана там работала, и он поверил, что ей многое известно. Но на самом деле всё знал Серый. Разобрался, когда фонд обворовывал. Помнишь, Мелентий этим депутата припугнул, и тот отозвал обвинение? Вот что нужно федералам! На Серого им плевать. Поэтому он и смог купить свободу за компромат. И теперь они будут дёргать этого выдающегося политика за ниточки, он станет их марионеткой! А это всё имеет смысл, только если он выживет. Мёртвые марионетки никому не нужны.