Поймать хамелеона (СИ) - Юлия Цыпленкова
Могли и Воронецкие наведываться в гости к зятю в столице, им всегда были рады. А если ему приходилось исчезнуть, то в их сознании, Олег попросту покинул дом по спешному делу, что, в общем-то, было правдой. И вроде бы всё складывалось недурно, но было лишь одно неудобство — время.
Для Михаила и его жены, как и для прочих людей, оно бежало своим чередом. И пока они будут становиться старше, Олег останется по-прежнему молодым, да и Глафире Алексеевне стараниями мужа обычного увядания не грозило.
— Я женился не ради нескольких десятилетий, — сказал он, впервые дав приправленное магией зелье Глашеньке. — Ты моя жена по закону всех миров, а потому никто не оспорит моих действий. Раз в год ты будешь принимать это снадобье.
— И что же будет? — с любопытством спросила его супруга.
— Скажем так, твой организм будет заморожен на этот срок, — объяснил Олег. — Сейчас тебе двадцать два года, и если принимать мое снадобье, то тебе еще очень долго будет двадцать два. Однажды ты начнешь принимать его раз в два года, потом раз в три года. Период будет увеличиваться, чтобы мы старели с тобой одновременно, а это будет еще очень и очень не скоро, по меркам этого мира, разумеется.
— А как же нам тогда встречаться с Мишенькой?
— Для этого хватает ухищрений обычных и не совсем обычных, — ответил Олег. — Будем становиться старше при помощи грима и иллюзий там, где они будут уместны.
— А если тебя переведут в иной мир? — вновь спросила госпожа Котова. — Как быть тогда?
— Стало быть, для твоего брата мы отправимся в очень долгое путешествие и осядем там, откуда письма в Россию будут идти очень долго. А когда выпадет возможность, то непременно навестим Михаила Алексеевича и его семейство, — заверил маг. — Но я познакомлю тебя с другими мирами гораздо раньше. Мы непременно отправимся с тобой туда, когда подойдет время моего отпуска.
Впрочем, для путешествия время всё еще не пришло, и отпуск чета Котовых проводила в поместье Воронецких. Причина тому была веская — переход порталом. Глафира Алексеевна вскоре после свадьбы понесла, и рисковать Олег не стал даже ради того, чтобы быстрей добраться до Новгородской губернии через переход на заставу.
А когда родилась Машенька, то уже ее возраст удерживал родителей в родном для нее мире. Решились дождаться, когда ей исполнится пять лет. Хотя переход Марии Олеговне должен даться легче ее матери, потому что дар отца она унаследовала, правда, пока он спал, но взаимодействие с магическим потоком должна была перенести без особых неприятных ощущений, какие ожидали Глашеньку. Однако любопытство было сильней опаски, и потому госпожа Котова ожидала путешествия с предвкушением, а не с тревогой.
Что до остальных знакомцев, то с ним не надо было ни грима, ни выдумок, потому что они сами были магами. Дружба Олега и Степана продолжилась. Правда, виделись они теперь нечасто, но если бывший напарник заглядывал к Котовым, то оставался желанным гостем. Ему неизменно были рады и супруги и Машенька.
В общем, всё и вправду было хорошо. Давно уж позабылся хамелеон и его каверзы, а воспоминание о знакомстве осталось, и вызывало оно улыбку, а не пережитый когда-то страх и подозрения. Да и долгая разлука тоже позабылась. Настоящее было интересней прошлого, и проживать его стоило с удовольствием.
Кстати, о хамелеоне. Дело его было отправлено под сукно. Странные преступления, последней жертвой которых стал разбойник Гаврила Тришкин, прекратились, и более ничего подобного не происходило. Более того, сыск так и не сумел найти никого из подозреваемых, они будто растворились в воздухе, не оставив и следа.
Правда, в Старорусском уезде Новгородской губернии, кроме Федота Афонина было обнаружено тело мещанина Топоркова Мефодия Парамоновича, который был так же мумифицирован, как и все прочие жертвы. А так как его труп обнаружили в то время, когда еще в Петербурге происходили таинственные убийства, то следствие сделало вывод, что он и стал первым, над кем провели бесчеловечный эксперимент, а после один из преступников назвался его именем.
Когда стало известно о Топоркове, то вновь заподозрили Воронецких, но их непричастность была тут же и подтверждена тем, что в предполагаемое время убийства, Михаил искал сестру, а рядом с ним было множество свидетелей, да и после покинул поместье только для поездки в столицу. Что до Глафиры Алексеевны, то ее и близко рядом с дачей Топорковых никто не видел, да и не знал таковую.
И всё это подтвердило версию Котова о том, что Воронецких использовали, чтобы взвалить на них вину и прикрыться после некоего схожего убийства, коим и посчитали убийство Топоркова… или Афонина, тут были споры, так как иных похожих тел не нашли. По времени выходило, что первым все-таки был Федот, но вряд ли блаженный был целью преступников, ему попросту не повезло.
В любом случае, тут для преступников удачно сошлось и то, что Воронецкая пропала, и поместье было не так уж и далеко от дачи Топорковых. В общем, отличный способ провести еще несколько экспериментов и подставить невиновных. Но это касаемо молодого помещика и его сестры, однако, был кое-кто, кому досталось пристальное внимание сыска, — Елизавета Калмыкова.
Эта девица — племянница Топоркова, приехала на дачу к нему незадолго до убийства и покинула тоже очень быстро. Вот ее-то следствие и тряхнуло хорошенько, когда Елизавета Андреевна вернулась домой из некоего путешествия, в которое отправилась по собственному почину, не предупредив ни близких людей, ни знакомых. Просто исчезла и всё. Это выглядело крайне подозрительно, как и ее появление после того, как преступники исчезли, прекратив свои эксперименты.
Конечно, Калмыкова ничего не могла рассказать уже потому, что в ее памяти не осталось ничего из того, что хотели услышать дознаватели. Она рыдала и клялась в своей непричастности. И пусть в итоге Елизавета Андреевна была отпущена, так как доказать ее причастность было невозможно, впрочем, как и опровергнуть ее, но последствия для нее имелись. Недоверие родни, позор и испорченная репутация.
И тому причиной стали не только обвинения, но и ее так называемое путешествие. Тем более проверка всего того, что рассказывала девушка, не подтвердилось. Еще бы! Всё, что могла поведать мадемуазель Элоиза, было вложено ей в голову магами, но не произошло на самом деле.
Поведя плечами, Глашенька стряхнула мечтательную
