Переворот.ru (СИ) - Маркеев Олег Георгиевич
— Ощущение такое, будто находишься в элитном жилом доме, не правда ли?
— Я не эксперт по элитному жилью. Но очень похоже.
— Похоже, потому что это именно так. Та же технология, что у монолитных домов. Только строили не вверх, а вниз.
Игорь Дмитриевич подошёл к тяжёлой двери красного дерева, отпёр её своим ключом. Ни номера, ни таблички на двери не было.
— Тут же все исключительно для своих. Кому положено, тот знает, кто где живёт, — прокомментировал Игорь Дмитриевич, перехватив взгляд Злобина. — Прошу, будьте гостем.
Злобин шагнул через порог.
Вокруг была картинка из глянцевого журнала.
— Не спрашиваю, нравится или нет. Такие интерьеры не по вам, догадываюсь. — Игорь Дмитриевич заглянул в лицо Злобину. — Скажите, удивлены?
— Даже более чем.
— Вы что, искренне считаете, что «ядерную зиму» надо пережидать в бетонном склепе с голыми стенами и капелью с потолка?
Злобин не стал отвечать.
Игорь Дмитриевич выдавил из себя злой смешок. Вышел в центр гостиной.
— Смотрите! — Он хлопнул в ладоши, и хрустальная люстра вспыхнула миллиардом бриллиантовых звёздочек. — Ну это же здорово, Злобин! Здорово, черт возьми!! Если это не рай, то не предлагайте мне другой. Я согласен на этот. Это же рай, Злобин! Рай, созданный своими руками! С учётом всех привычек и любых прихотей. Здесь не только можно, здесь хочется, слышите, хочется жить вечно!
«Вот тебя и накрыло, — с брезгливостью подумал Злобин. — Нервы не выдержали, говно и попёрло».
Игорь Дмитриевич вдруг осёкся. Подошёл вплотную к Злобину.
В глазах не было ни йоты безумия. Только холод и темень.
— Знаете, зачем вы здесь, Андрей Ильич? — своим обычным бесцветным голосом произнёс он. — Я вас сюда притащил, чтобы вы увидели, истинную цель Дубравина и его подельников.
— Это?!
— Да, Андрей Ильич.
— Не верю.
Игорь Дмитриевич укоризненно покачал головой.
— Удивлён, что после стольких лет в прокуратуре у вас сохранились иллюзии. Ах, да… — Он постучал себя пальцем по виску. — Забыл. Нервное истощение, наверное, начинает сказываться. Забыл, что двумя этажами выше находится блок управления. Конференц-залы, ситуационные кабинеты со всем причиндалами, не хуже, чем у америкосов, главный пульт всего и вся, связь всех видов. Генштаб, Совмин и администрация президента в одном флаконе. Мы туда поднимемся чуть позже. Посмотрите и сами убедитесь, а пока поверьте на слово, Злобин, я знаю тысячу людей, которые детей своих позволят четвертовать, лишь бы посидеть в кресле главного пульта резервного центра управления страной. Это такой кайф — вся эта машинерия, вы себе даже не представляете!
— А для вас?
— Уже наигрался. — Игорь Дмитриевич болезненно поморщился. Ткнул пальцем через плечо. — И в это тоже наигрался. А они ещё нет. Они сопли с умным видом жевали и по углам умными мыслями обменивались, когда мы в дерьме копались. А теперь считают, что они умнее и честнее нас. Вы видели, Злобин наш, так сказать, истеблишмент? Ворье и бляди, больше — никого. Думаете, нам не хотелось их живьём закопать? Или думаете, это великое удовольствие им руки жать, зная, сколько этими лапами наворовано и сколько крови на них? Просто мы реалисты. Мы понимаем: что выросло, то выросло. Другого не будет. Либо мы их построим, либо они дожрут страну окончательно. И мы их, Андрей Ильич, построили! Не у расстрельной стены, а в стройные партийные ряды. Собрать бывших коммунистов в «руководящую и направляющую» партию много ума не надо, скажете вы? А попробуйте их построить, когда каждый успел паханом стать и банду сколотил, любая итальянская мафия позавидует!
Игорь Дмитриевич перевёл дух.
— А Дубравин с Коркиным сколотили свою «партию». Высшего, якобы, типа. Отбирали только тех, кого считали достойным. Мы с подонками работали, а они с — ангелами без крылышек. Мы в бараний рог гнули, а они в психологию играли. Чувствуете разницу? Конечно, от нас теперь дерьмом воняет, а от них ладаном пахнет!
Злобин поверх головы собеседника обвёл взглядом гостиную.
— Вы меня сюда привели похвастаться роскошью, или потому что здесь нет чужих ушей?
— Второе, естественно.
— Тогда прямой вопрос, Игорь Дмитриевич. Почему вы не отреагировали на доклады об угрозе масштабный ЧС, которыми вас бомбардировала группа Дубравина? Прояви вы хоть какой-либо интерес, не возникла бы сегодняшняя ситуация.
Игорь Дмитриевич вскинул голову, чтобы посмотреть в глаза Злобину. Вблизи его лицо показалось Злобину резиновой маской, способной принять любое выражение, стоило только наморщить в нужном месте кожу. На этом гуттаперчевом лице живыми казались только глаза. Льдистые, недобрые.
— Потому и похерили их бумажки, что мы придерживаемся принципиально иного взгляда.
— Хотите сказать, что угроза планетарных ЧС — это миф?
— Не миф, а прогноз. Хрен редьки, правда, не слаще… Но то, что предлагал Дубининская группа — это бред, точно. Мобилизация страны, национализация стратегических отраслей, ускоренное накопление стратегического резерва сырья и продовольствия, трудовые армии. Над последним мы особенно ржали. Трудовые армии! Да мы по два миллиона гастарбайтеров ввозим, потому что машины водить некому и лопатой никто работать не хочет. Вы на призывников посмотрите. В Бухенвальд бы не взяли. Еле-еле восемьсот тысяч набираем. И это армия! А представьте, какой человечески материал соберётся в «трудовой армии»? И что там будет твориться? Никаких войск не хватит этот сброд охранять. Ну а про мобилизацию экономики — это отдельная песня. Они хотят совместить мобилизацию с модернизацией. На ходу превратить «копейку» в «мерседес». Бред сивой кобылы!
— Вы имеете ввиду «технологии прорыва»?
— Их, любимых… Любимые игрушки наших «эсхатологистов». Идиоты, не понимают, что вне рамок реально существующей экономики даже я могу изобрести «вечный двигатель». А вот попробуй его впихнуть в реальный технологический комплекс, нет, не страны, а, хотя бы, отдельного взятого завода. Новый завод вокруг этого двигателя придётся строить.
— Они это и предлагают.
— Увы, не с кем. Не родился новый пролетариат для их заводов. А тот, что есть, раскурочит движок и сдаст на металлолом, а деньги пропьёт. Менеджмента нет для такого завода. А нынешний способен только отсасывать фонды и гнать их в офшор. И главное, Андрей Ильич, один заводик с прорывными технологиями как-нибудь мы построим. А что делать в масштабах страны прикажете?
— Получается, диктатура?
— Обратите внимание, это не я, это вы. Андрей Ильич, сказали «диктатура»! — Игорь Дмитриевич растянул губы в улыбке. — Вот мы и подошли к ключу проблемы. Нужна диктатура, это очевидно. Невозможно перейти из одного качественного состояния общества к другому, минуя временный этап диктатуры. Нас упрекают в авторитаризме. Но почему-то забывают, что после краха СССР установилась «диктатура завлабов» во главе с вечно поддатым Ельциным. Мы своим авторитаризмом просто расхлёбываем последствия «диктатуры по Чубайсу». И никакой собственной программы не имеем. Только чужих ежей давим своим задницами. О диктатуре только мечтаем. И знаете, почему?
— Очень хочу знать.
— Мы же не идиоты. Двух диктатур подряд ради светлого будущего, диаметрально противоположных, кстати, ни элита, ни народ просто не выдержат. Надо им дать отдохнуть. И так мрут, как мухи. Пусть придут в себя, жирок нагуляют, детей нарожают. Вот с детьми-то и можно будет строить «светлое будущее». И нам ещё, поверьте, потомки спасибо скажут, что мы верно оценили ситуацию и не пошли на закручивание гаек, чтобы не сорвать резьбу.
— Понятно. Ломать — не стоить, а ни черта не делать — приятней, чем ломать.
Игорь Дмитриевич натянуто хохотнул.
— Своеобразный юмор у вас, Злобин. Только с чего вы взяли, что мы решили сидеть, сложа руки? Мы просто не хотим пороть горячку и гнать людей строем с лопатами на строительство убежищ. Представляете, что начнётся, как только мы объявим об угрозе Конца света? Нет, мы за управляемое вхождение в кризис. Тихо, постепенно, продуманно.
