Саймон Грин - Злые чары Синей Луны

Хок тоже начал гадать, кто его противник, когда король внезапно прекратил бой и побежал. Принц не стал его преследовать. Это не мог быть Иоанн. Они с отцом помирились давным-давно. Кто-то пытался манипулировать ими, а они с Фишер никогда не играли в чужие игры. Да и в приемах противника было что-то чертовски знакомое. Ответ уже вертелся на кончике языка, когда кто-то твердо ухватил Хока сзади за локоть и вытащил из темноты на свет.

Хок и Фишер стояли рядом, подслеповато моргая. Ламент держал их обоих за руки до тех пор, пока не убедился, что они сознают, где находятся. Тогда он отпустил их и отступил на шаг, задумчиво их разглядывая. Сенешаль по-прежнему топтался в дверях и вид имел смущенный. Хок потер глаза и сообразил, что снова оказался на пороге. Он посмотрел на Фишер, а затем перевел взгляд на Ламента.

– Мы сражались друг с другом, верно?

– Да, – ответил Ламент. – Вы оба достигли определенной точки, замерли как вкопанные, пробормотали несколько слов и напали друг на друга. Достойное зрелище. Вы оба – великолепные бойцы. А потом вы внезапно остановились, и я воспользовался моментом и сумел вытащить вас оттуда.

– Вы не видели темноты? – уточнила Фишер.

– Темноты не было, – отозвался Сенешаль. – Что произошло?

– Заклятие, – ответил Хок. – Оно заставило нас видеть всякие вещи. Людей из прошлого. Оно обманом втянуло нас в бой друг с другом.

– Черт, – ругнулась Фишер. – Ненавижу, когда меня проводят, как девчонку.

– Интересно, сколько еще уровней у охранного заклятия и каковы они? – сказал Ламент. – Наверное, в итоге мне все-таки придется идти одному.

– К дьяволу! – рассердился Сенешаль. – Никто не смеет мне указывать, куда я могу, а куда не могу идти в собственном замке!

И прежде чем его успели остановить, он шагнул прямо в комнату.

Сенешаль тоже чувствовал растущее давление, но резким движением отмел его. Сенешаль привык бывать в местах, где ему находиться не полагалось. На самом деле он этим гордился. Он шел вперед, вызывающе подняв голову и стиснув кулаки. Самое существование Опрокинутого Собора внутри милого знакомого замка приводило его в ярость, и ему хотелось бы выплеснуть эту ярость на кого-нибудь... или что-нибудь.

Внезапно вокруг Сенешаля сгустилась тьма, и он остановился. Из серебристого света вышел его дед, легендарный Верховный маг. Невысокий, худой человек в черном одеянии чародея, с пугающе пронзительным взглядом.

– Я крайне разочарован тобой, – произнес Верховный маг.

– Ой, отойди, – отмахнулся Сенешаль. – Ты не мой дед. Ему всегда было плевать на меня. Он помер, задолжав мне семь именинных подарков. А теперь убирайся к дьяволу с моей дороги.

Он двинулся вперед, пройдя прямо сквозь изображение Верховного мага, и темнота вместе с видением пропали. Вокруг победно улыбающегося Сенешаля снова возникла комната. До люка оставалось всего несколько футов. Неослабное давление уже равнялось по силе ураганному ветру, и Сенешалю приходилось сильно наклоняться вперед, чтобы продолжать двигаться. Но будь он проклят, если остановится, подобравшись так близко к цели! И в этот момент сердце его прекратило биться, легкие перестали дышать, и он упал замертво.

Ламенту снова пришлось войти в комнату и вытащить безжизненное тело Сенешаля. Он уложил смельчака на спину возле двери, а Фишер опустилась на колени и принялась делать ему искусственное дыхание. Хок энергично надавливал на грудную клетку. Работая в хейвенской Страже, приобретаешь богатый опыт по части оказания первой помощи. Сенешаль внезапно дернулся и сделал вдох. Капитаны отстранились. Сенешаль медленно сел и некоторое время откашливался и плевался, держась за покрытую синяками грудь. Прошло немало времени, прежде чем он сумел объяснить, что произошло, и Пешеход задумчиво кивнул.

– Следующий уровень защитного заклятия, – сказал он наконец. – Вероятно, это только иллюзия сердечного приступа, а не настоящая болезнь. Потому-то вы и оправились так быстро, когда я вытащил вас обратно.

– Уж больно убедительная иллюзия, – проворчал Сенешаль, неловко поднимаясь на ноги и отмахиваясь от предложений помощи. – Я намерен серьезно побеседовать об этом с Магусом. Так, что мы делаем теперь? Этот уровень заклятия остановит любого, кто подберется к люку слишком близко.

– Необязательно, – сказал Хок, нехорошо глядя на Ламента. – Я не мог не заметить, что ты совершенно спокойно входишь в эту комнату и выходишь из нее без малейших колебаний. Ты ничего не чувствуешь?

– Нет, – ответил Ламент. – Будучи Пешеходом, я хожу прямыми путями, чтобы добраться туда, куда должен, и сделать то, что должен. А поскольку это явленная Божья воля, ничто не может встать на моем пути. В том числе и заклятие некоего Магуса. Не вижу причин, почему бы мне не пройти прямо к люку. Нет такого колдовства, которое меня остановит.

– Ты все время знал об этом! – обвиняюще воскликнула Фишер. – Так зачем же ты позволил нам идти первыми и активировать заклятие?

– Потому что хотел посмотреть, как оно сработает, – спокойно ответил Пешеход. – Я хотел знать, на что способен Магус.

– Не бей его, Изабель, – быстро сказал Хок. – Он нам нужен.

Фишер прорычала что-то вполголоса и зыркнула на Ламента. Он улыбнулся в ответ, совершенно безмятежный.

– Мне кажется, – мягко произнес он, – если мы войдем в комнату все вместе, так, чтобы вы все держались как можно ближе ко мне, моей святой природы хватит на всех.

– А если не хватит? – язвительно поинтересовался Сенешаль, все еще потирая грудную клетку.

– Тогда я вытащу вас обратно, и вам придется признать, что я вас предупреждал, – ответил Ламент. – А я продолжу путь в одиночку. – Он умолк и оглядел всех по очереди. – Хотя я бы предпочел компанию.

– Ага, – сказала Фишер. – Как тот шахтер, который берет с собой канарейку в клетке, чтобы следить за состоянием воздуха в забое.

– Именно, – подтвердил Ламент. – Я бы и сам лучше не сказал.

– Изабель... – предостерегающе произнес Хок.

Они вошли в комнату все вместе. Хок, Фишер и Сенешаль разве что в карманы к Ламенту не залезли. На сей раз они ощутили лишь мимолетное встречное давление, которое лопнуло, как мыльный пузырь, перед уверенностью Пешехода. Они беспрепятственно пересекли пустую комнату и сгрудились у люка в полу, разглядывая его и так, и эдак и, как они надеялись, с безопасного расстояния. Где-то далеко раздался одинокий вопль ярости.

– Что за чертовщина? – вскинулась Фишер, настороженно озираясь.

– Вероятно, Магус, – ответил Ламент, не глядя на нее, так как все его внимание было приковано к люку. – Должно быть, такой резкий прорыв защиты доставил ему не самые приятные ощущения. А может, крик донесся изнутри, из Опрокинутого Собора. Следовательно, тамошние обитатели знают, что мы на подходе и что нас не так-то легко остановить.