Титулярный советник - Валерий Пылаев
— Слабоумие и отвага… — вздохнул я, засовывая “кольт” с “маузером” за ремень брюк сзади. — Вот — наш девиз.
Дорога обратно по коридору заняла примерно минуту-полторы. Я специально возвращался помедленнее, оттягивая неприятный и — чего уж там — откровенно страшный и опасный момент. Шагал, волоча ноги по ковру, но ничего похожего на эффективный и вменяемый план в голову так и не пришло. Так, наброски и схемы, в которых три четверти успеха зависело от всемогущего случая.
Повезет — не повезет.
Когда я вошел, на меня смотрели все. Шестнадцатилетний юнкер с дрожащими губами покинул зал под конвоем — и вернулся один. На мгновение вокруг стало так тихо, что я слышал только собственные шаги — раз, два, три, четыре…
Видимо, сработал эффект неожиданности. Террористы дали мне пройти чуть ли не до самой середины зала, и только потом дружно направили стволы винтовок в мою сторону. Некоторые, правда, тут же развернулись обратно — стоило военным чуть податься вперед.
— Куда?.. Стоя-я-ять! — громыхнул коротко стриженый здоровяк с разбитым в кровь лицом. — Какого?..
— Прошу вас, выслушайте меня, судари! — Я продолжил идти вперед, на ходу поднимая руки. — Все закончилось! Ее императорское вели…
— Стой, зараза! — Стриженый рывком перевел ствол на меня. — Кому сказано! Чего ты мелешь?..
— Все закончилось судари! — громко повторил я, замирая на месте. — Ее величество выслушала ваши требования. Завтра же будет созвано внеочередное собрание Государственного совета.
— А где… Муравьев? — Похоже, стриженый не смог сразу вспомнить фамилию вожака. — Что с ним?
— После разговора с ее величеством ваш предводитель сдался полиции. — Я понимал, что несу откровенную пургу, но остановиться уже не мог. — Всем, кто по своей воле сложит оружие, обещано… обещан справедливый и снисходительный суд!
Я чуть было не ляпнул “помилование” — но на это из террористов не повелись бы даже самые скудоумные. А вот вариант с лояльным судом, оставлявший хоть какую-то надежду на замену виселицы каторгой или тюремным заключением, похоже, сработал. Да еще и оказался настолько убедительным, что поверил даже кто-то из заложников. Несколько женщин облегченно вздохнули. Военный, стоявший ко мне ближе всех, выругался себе под нос, террористы растерянно переглядывались…
И я на мгновение даже успел поверить, что ничего уже не случится. Но у ее величества судьбы, видимо, были на этот вечер другие планы.
— Да хрен вам всем, я на такое не договаривался. — Стриженый вдруг вскинул винтовку к плечу и прицелился в меня. — Выкуси, падла!
На мое счастье, он проделывал все это куда медленнее тренированного солдата. Когда громыхнул выстрел, я уже заваливался вбок, уходя с линии огня и одновременно выдергивая из-под кителя оба пистолета. Нечего было и думать зараз уложить все два с лишним десятка террористов — на это попросту не хватило бы патронов.
Но есть еще “глушилка”. И если здоровенному куску металла с запредельным плетением обычными пулями не навредить — кроме него внутри сумки еще мотки проволоки, электромагнитый контур… какой-нибудь ключ-замыкатель, в конце концов!
Так что я просто лупил с двух рук в стоявшую в самом центре кучки террористов сумку. И только краем глаза видел, как упал сначала стриженый, потом тот, что держал провод с кнопкой… потом еще кто-то. Один из военных рванулся вперед — и тут же сложился пополам и свалился на пол, прижимая к животу руки. Визжали женщины, где-то звенело битое стекло, трещали винтовки. Гремели двери за спиной — похоже, шли на приступ городовые. Кто-то кричал, падал на пол, прятался за столами…
А я все стрелял и стрелял — пока не кончились патроны.
“Кольт” напоследок лягнул так, что стало больно запястью — и замер с отведенным назад затвором. Но мне больше не нужны были ни патроны, ни даже оружие: с последним выстрелом “глушилка” все-таки не выдержала и сдохла, и я почувствовал, как тело наполняет привычная мощь Одаренного. Родовая магия будто наконец прорвала плотину — и с яростным бурлением занимала положенное ей место.
— Щиты! — заорал я, разом накидывая на себя все известные мне виды колдовской брони. — Поднять Щиты!
Заложникам не пришлось повторять дважды. Прозрачные полусферы, способные остановить пули, появлялись одна за другой. Первыми среагировали офицеры в форме. И прежде, чем я успел выронить бесполезные уже пистолеты, в бой пошел усатый генерал.
Никогда мне еще не приходилось наблюдать в деле Одаренного такого уровня — и выглядело это одновременно величественно, красиво… и жутковато. Он использовал явно не обычный Ход, а что-то похожее, но из заклятий высших классов. Грузное и немолодое тело буквально расплывалось в воздухе — настолько быстро генерал двигался. Метровый Кладенец вращался в его руке, как крылья мельницы, разрубая тела террористов и отсекая сжимавшие винтовки конечности. И первым ударом огненный клинок разнес на части вспыхнувшую сумку с “глушилкой”.
Кто-нибудь более опытный в государственных делах — вроде того же Багратиона — пожалуй, действовал бы осторожнее: бил бы не насмерть, оставил хоть кого-то для допроса, постарался бы сохранить опасный прибор… Но то ли вырвалась на волю накопившаяся злоба, то ли сработали намертво вбитые в тело рефлексы пехотинца: генерал орудовал своей страшной косой какие-то пару секунд — и вдруг застыл статуей с медленно истаивающим огнем в руке.
И только потом послышался глухой стук падающих на пол изувеченных тел.
— Да твою ж… — простонал я, перекатываясь на спину.
Ко мне уже бежали со всех сторон. Городовые, женщины, военные, разодетые в роскошные костюмы князья и графы — но кровожадный генерал и тут оказался первым.
— Живой, голубчик? — Встревоженное лицо усатое лицо нависло прямо надо мной. — Скажи что-нибудь!
— Ничего… — Я кое-как привстал на локтях. — Нормально… вроде.
— Да ты, никак, подраненный. — Генерал осторожно коснулся моего плеча. — Зацепили все-таки, гады.
В горячке короткого боя я даже не успел заметить, что в меня тоже попали. Весь левый рукав кители сверху донизу пропитался кровью. Немного успело натечь и на пол, но кость как будто не задело — боли, во всяком случае, почти не чувствовалось.
— Вот же ж… — рассеянно пробормотал я. — Паркет испачкал.
— Да тьфу на тебя! — Генерал смешно шевельнул усами. — Паркет… Главное, что сам цел. А руку поправить недолго. Давай сюда!
Я не успел даже дернуться: крепкие пальцы крепко обхватили мою многострадальную конечность, и через мгновение плечо вдруг зачесалось так, будто в него впилось целое полчище комаров разом — и каждый был размером примерно с теленка. Целитель из его превосходительства оказался так себе, зато энергии в самое обычное плетение он ухнул столько, что еще немного — и меня, пожалуй,