Кот и эспрессо - Анна Михайловна Пейчева
Глаз у Лизы был наметан – пёс постоянно дергал правым ухом, будто ему что-то мешало. И действительно, у основания ушной раковины виднелась подозрительно крупная родинка. Которая при ближайшем рассмотрении оказалась самым настоящим клещом. Сытым, прекрасно устроившимся на уютном местечке, – совсем как тот лощеный чиновник из собеса, куда Лиза неоднократно ходила выпрашивать для дедушки какие-то жалкие льготы.
– Ну сейчас я тебе покажу, дрянь ты эдакая, – прошипела Лиза, адресуясь к клещу. Зажав голову пса коленями, она нащупала в кармане куртки флакончик жидкости для снятия лака (естественно, сперва под руку попалась кошачья игрушка), зубами открутила крышку и накапала едко пахнущий раствор прямо на мерзкое насекомое.
Клещ был очень недоволен нежданным душем. Он зашевелился, завозился в ранке и решил, что пора и честь знать. Высунул хоботок – и на этом его потрясающая биография повелителя собак закончилась. Лиза безжалостно поставила точку в его блестящей карьере. Затем протерла ранку на собачьем ухе концом все того же мокрого шарфа.
– Подумать только, клещ в середине декабря! – воскликнула она, обращаясь к Филиппу Петровичу – он уже наскоро привел себя в порядок и нашел в себе силы подойти поближе. Пёс даже не зарычал – очевидно, наслаждался чудесным чувством свободы от надоедливого насекомого. – Впрочем, что я удивляюсь – ваша дурацкая подогреваемая мостовая создает им просто тепличные условия. Это еще повезло, что не энцефалитный попался…
– Елизавета Андреевна, вы спасли мне жизнь, – серьезно сказал Филипп Петрович. – Я ваш вечный должник, сударыня. Хрупкая, можно сказать, тургеневская барышня – и такая реакция, такие способности, полный контроль над ситуацией… Я восхищен, если позволите. Восхищен.
– Помогите мне с Пусей, и мы в расчёте, – сказала Лиза. – Кто ж знал, что мы наткнемся на хозяйские апартаменты – глядите, в этой комнате кровать стоит, стол, посуда какая-то. Наверное, этот ваш безумный Мяурисио и живёт. Пёс просто защищал свой дом… А знаете, Филипп Петрович, родилась у меня одна идейка. – Лиза заговорщецки подмигнула шефу.
Удерживая пса за ошейник, она вытащила из кармана мышку-меховушку и сунула собаке под нос.
– Ищи! Давай-ка, Дружок, найди нам нашего Пуську. И своего хозяина заодно. Мы вот кота потеряли, а твой владелец – связь с реальностью. Ну, нюхай! Ищи!
Пес послушно понюхал меховушку, чихнул и заскулил.
– А ты будешь хорошо себя вести, если я тебе сниму намордник? – строго спросила его Лиза.
Пёс завилял хвостом.
– Ну ладусики, – сказала Лиза, размотала шарф с собачьей морды и привязала его к ошейнику.
Дружок рванул вниз по лестнице. Лиза едва за ним поспевала. Да когда уже кончатся эти пробежки, ну сколько можно-то, ферритин вас всех побери! – злилась она, хватаясь за правый бок, который начал немилосердно колоть.
На первом этаже пёс принялся скрестись в неприметную дверь, которую Лиза с Филиппом Петрович ранее приняли за вход в кладовку, а потому проигнорировали.
– Вы гляньте – винтовая лестница! Ведет на самый верх! Ага!
Еще одно испытание для натруженных ног – похоже, влажные ботинки натерли приличные мозоли, – и троица (а если считать игрушечную мышку-меховушку, то квартет) оказалась перед выходом на заветную крышу. Сквозь распахнутую дверь лились яркий электрический свет и могучий бас Мяурисио, выводящего нечто вроде «Узри Коспожу в себе». Толстяк стоял к ним боком, метрах в двадцати, и не замечал незваных гостей. Так же как и глупый Пуська, беззаботно спящий в корзинке здоровенного квадрокоптера.
Пёс дернулся было к хозяину, однако Лиза скомандовала: «Тихо! Сидеть!» – и собака послушно опустилась на последнюю ступеньку, еле слышно поскуливая от нетерпения.
– Это он, сударыня? Ваш Пуссен? – уточнил Филипп Петрович на всякий случай. Лиза быстро-быстро закивала. – Попробуйте позвать его – возможно, тогда нам удастся избежать конфликта с главой церкви на глазах у тысяч его разгоряченных последователей.
– Пуся! Пуська! Пусятина! – зашипела Лиза, осторожно выглядывая из-за косяка. – Кто хороший котик? Кто миленький котик? Иди сюда, тебе говорят, пупырка папавериновая!
Миленький котик лениво приоткрыл один глаз, слегка приподнял голову, презрительно оглядел Лизу, решил, что она недостойна ответа, и вновь крепко заснул. Филипп Петрович тихо фыркнул в усы.
– Вот негодяй… Пуська! А кто хочет поиграть со своей любимой мышкой? – Лиза принялась призывно трясти меховушкой. – Смотри, какая вредная мышка, нужно ее обязательно поймать и проучить! А, Пуся?
Кот не реагировал.
Лиза не сдавалась.
– Пуся, кушать! Куш-куш-куш! А кто хочет сосисочку? А кому дать охотничьей колбаски? Скорее кушать! Мамочка тебя накормит, куш-куш-куш!
Пуся подал признаки жизни: сквозь дрему покосился на хозяйку, мгновенно оценил, что никакой колбаски, а тем более сосисочки, у нее и в помине нет, демонстративно выставил из корзинки заднюю правую лапу и в этой позе опытного йога вернулся к захватывающим снам.
– Похоже, дорогая повелительница собак, повелевать собственным котом у вас не очень-то получается, уж простите за бестактность, – весело прищурился Филипп Петрович, совершенно оправившийся после инцидента с псом.
– Идиотство полное, – согласилась Лиза. – Что будем делать?
– Полагаю, граф вместе с подкреплением уже здесь, сейчас выйду с ним на связь, и мы красиво, в полном соответствии с должностными инструкциями… Батюшка Перун-громовержец! А где же… где же мой Перстень? Неужто обронил? – Шеф принялся растерянно хлопать себя по карманам пальто. – Должно быть, потерял, когда меня повалил этот не в меру ретивый Цербер… – Он погрозил пальцем псу, который сидел с высунутым языком и послушно ждал дальнейших указаний от Лизы.
Лиза занервничала. Мяурисио завершил свои песнопения истошным «Ня!» и теперь тряс своей золотой дразнилкой перед квадрокоптерами, снимающими его с воздуха.
– Как же быть, Филипп Петрович? Нет у нас времени искать ваш Перстень. Так я и знала, что нельзя доверять всем этим дурацким гаджетам. Глядите, еще чуть-чуть, и Пуську запульнут куда-нибудь на Луну.
– Если бы на Луну! Туда рейсовые автобусы ходят повышенной комфортности… Что ж, сударыня, иного выхода, очевидно, нет. Выступали когда-нибудь в прямом эфире, Елизавета Андреевна? Нет? Тогда поздравляю с почином. За мной!
Шеф прыгнул в светлое пятно.
Лиза глубоко вздохнула и шагнула за ним.
Сверху город казался еще прекраснее, за такие виды любой фотограф продал бы душу хоть дьяволу, хоть Коспоже Бастет: расплавленная сталь Невы, гирлянды ярких улиц, головокружительные небесные поезда. Однако Лиза видела перед собой только умильную физиономию Пуси, устроившегося в корзинке бесформенной меховой кучей. Что за крепкая нервная система у этого кота! Ничто не могло потревожить Пуськин сон, даже жужжание телевизионных квадрокоптеров с золотыми молниями на борту, реющих
