Чёрное золото лепреконов - Сергей Геннадьевич Лысков
История брата и сестры Долс
Дело о сокровищах Дана Крега Овермана по прозвищу «Золотой глаз», словно кусочек пармезана, само просилось в рот. Но, как и твердым сыром, чтобы насладиться сокровищами, нужно было потрудиться, пытаясь отколоть часть божественно соленого сыра. И это вдвойне трудно сделать голыми руками. Вот то же самое было и с сокровищами. Леон и Данил знали, где они, и даже видели сундук тайны в волшебные очки, но как их достать? Казалось, что эта головоломка им не по зубам.
Но давайте по порядку.
И так… Прошел целый год.
В зале, как всегда, стоял терпкий запах табака, и тоненькая струйка дыма поднималась к потолку от лежавшей на столе резной трубки. А трубка у Леона была особенная, подарок деда. Тот утверждал, что она изготовлена из сердцевины 120-летнего корня вереска где-то в провинции Прованс. И, по словам Леона, курить с ней было одно удовольствие, сама трубка дополняла вкус настоящего табака сладкими нотками, чем-то похожими на вкус полевого меда.
Головка трубки походила на сучок с неровными гранями и кончиками, мастера пытались передать природный рисунок корня. На лакированной черной рукоятке красовалась эмблема рода Марселей. Рядом был стакан с налитой в него янтарного цвета жидкостью. И в углу приятно потрескивали березовые чурки, хорошо уже подгоревшие в камине. Леон Марсель спал в кресле, положив ноги на пуфик. На полу валялась старая карта, а искусственные глаза чучела белого медведя то и дело отражали лепестки огня в своей черноте.
Фиолент тихо приоткрыл дверь в зал и неторопливо подошел к хозяину. Подняв карту, он скрутил ее и положил на журнальный столик рядом с дымящейся трубкой. А затем с соседнего кресла он поднял замшевый сюртук и темно-зеленый котелок и услужливо повесил все на вешалку возле камина. И только после этого он позволил себе сесть рядом с хозяином и полюбоваться, что такого особенного было в той карте, что его хозяин уже третью неделю безвылазно работал в библиотеке.
– Это был убийца магов! – Леон резко открыл глаза и даже подскочил, радостно выкрикивая. – Это был он, это был он!
– У вас все в порядке? – видя, как буквально скачет по комнате наполовину лепрекон, наполовину гном, поинтересовался домашний эльф.
– Ты здесь, Фиолент, прости, не заметил, – прекратив радоваться, прошептал Леон. – Я увидел его лицо, Фиолент, увидел, – пребывая в неимоверном возбуждении, говорил ирландский лепрекон.
– Если мне не изменяет память, зелье вещего сна можно использовать лишь с разрешенья министерства, – рассуждал эльф. – А скажи вы им о целях использования зелья сна, вам сделают выговор и лишат лицензии, а то и вовсе привлекут к административной ответственности.
– Но это если все делать официально, – шепотом произнес Леон.
– Господин, позволю себе напомнить, что использование такого зелья не может быть незамеченным, – произнес Фиолент и обернулся посмотреть на закрытое окно. К нему прилипла необычной формы бумажка. – Ну, вот и предупреждение! – сказал он, достав стоун-лист с сургучной печатью министерства магии.
– Не бойся, открывай, – уверенно произнес Леон, потягивая трубку.
– Вы уверены, сэр? – начал ломать печать, поинтересовался Фиолент.
– Абсолютно, – вылив содержимое стакана в пробирку, ответил Леон.
Уведомление министерства
«Господин Леон Марсель, министерство магии требует объяснений, как так вышло, что ровно на 23 секунды в ваших апартаментах по адресу: город Санкт-Петербург, ул. Весенняя, 13, кв. 9 – было использовано зелье сна для изучения прошлого, ответ ждем незамедлительно».
– Ну и замечательно, – закупорив крышкой пробирку с янтарного цвета жидкостью, ответил Леон, наблюдая как стоун-лист сгорает зеленым пламенем, – Отнесешь это в министерство и скажешь: была вечеринка, и кто-то из гостей случайно смешал зелье сна с виски в моем стакане, хотели подшутить, но перепутали пузырьки, и вместо зелья перевоплощения налили зелье сна.
– Это гениально, сэр, – поняв всю хитрость плана лепрекона, ответил Фиолент.
– На вот, возьми золото, – протягивая монету, сказал Леон. – Заплатишь штраф, и если спросят, почему 23 секунды, скажи: за общим весельем не заметили, как я уснул, а когда кинулись да пока, разбудили, время и прошло…
– Конечно, сэр, – улыбаясь, ответил Фиолент.
– Да, Фиолент, найди Данила, мне понадобится его помощь, – налив себе виски, сказал Леон и сделал большой глоток. – За сундук тайны Дана Крега Овермана, – торжественно произнес он, – Теперь мы его откроем!
И знаете, прокатило: в министерстве сначала подняли шум, угрожая лишением лицензии, но после объяснения домашнего эльфа перед ним извинились и, можно сказать, гном-лепрекон отделался штрафом в 100 золотых монет. А дело в том, что Леон хорошо разбирался в волшебной юриспруденции и за недели поисков отыскал таки случай некоего Тура Дока, австрийского тролля, который в 1725 году случайно смешал зелье сна с алкоголем и провалился в прошлое на 24 секунды. Его сначала хотели казнить, но друг тролля по невероятной случайности оказался известным на то время адвокатом. В общем, был создан юридический прецедент, после которого строго-настрого закрепили максимально наказуемое время пребывания во временном сне. 25 секунд – это безопасный минимум, и Леон знал об этом, поэтому все и получилось.
Уже на обратном пути из министерства Фиолент зашел к Данилу. Дверь как всегда открыла хозяйка квартиры.
– Кто здесь? – открыв входную дверь, поинтересовалась хозяйка квартиры. – Опять эта чертовщина начинается, – возмутилась она, видя, что на пороге никого нет.
«Сама ты чертовщина», – мысленно ругался Фиолент, будучи невидимым, при этом протискиваясь между тучной женщиной и дверным проемом.
Вита Алексеевна, раздираемая любопытством, выбежала на площадку и, облокотившись о перила, заглянула на первый этаж.
– Неужто опять Дуська порчу навела, – понимая, что никого нет, говорила сама с собой хозяйка квартиры. – Вот я ей косы то повыдергиваю, – ругалась она. – Но звонок то был, я же слышала.
Фиолент же за это время без спешки успел проникнуть в комнату Данила. Но молодого сотрудника полиции не было дома. У них была небольшая вечеринка на работе в нерабочее время, и поэтому уже немолодой парнишка задерживался. Данил пришел к 11 часам ночи, весь окрыленный и счастливый, от него пахло женскими духами, и на щеке и шее были следы от губной помады.
Sms (Лены): Я дома. А ты?
Sms (Данила): Я тоже… Уже скучаю, а ты?
Sms (Лены): Тока всю ночь не скучай, а то проспишь завтра поездку.
Глаза Веррле блестели как-то по-особенному, как в 14 лет, когда в первый раз поцеловался с девушкой в подъезде ее дома. Одним словом, великий сыщик
